Взгляд из Польши

twower — 11.11.2013 Интервью с польским военным экспертом Анджеем Вильком о российской военной реформе. Достаточно любопытно сравнить взгляд извне с внутренними:

*****
— В октябре 2008 года Кремль начал радикальную реформу вооруженных сил, которая вызвала много споров в военных рядах. Каковы основные направления перемен, и чем больше всего недовольны военные?


— Я уже много лет подряд веду борьбу с мифами, навязываемыми нам самими россиянами через так называемых независимых военных экспертов, которые без каких-либо последствий для себя регулярно спускают на армию всех собак и продвигают за пределами страны идею о ее полном разложении. Дискуссии о форме российской армии никогда не шли в гражданском руководстве (в России нет гражданских, которые бы разбирались в вооруженных силах и имели бы какие-то планы на этот счет, разве что это бывшие военные), они изначально были внутренним армейским делом. Говоря точнее, это споры между нынешними руководящими кадрами, чья военная карьера начиналась в период распада СССР, часто в Афганистане, и не теряющей влияния группой военных пенсионеров — апологетов советской армии, чей путь начинался в «золотые годы» Брежнева. Вопреки распространенным мифам, реформа российской армии началась не после войны с Грузией, а на десять лет раньше. Ее запустили финансовый кризис 1998 года, череда унижений от войны с Чечней в 1994 — 1996 годах, расширение НАТО и удар Альянса по югославскому союзнику Москвы в 1999 году.
Если называть конкретные фамилии, то фундамент реформы заложил генерал Анатолий Квашнин. Для воплощения реформы в жизнь решающими стали два фактора невоенного характера: президент Владимир Путин и рост доходов России от продажи нефти. Начало процесса фактической модернизации вооруженных сил положили в 2004 году три события: поставки (сначала в небольших количествах) новой военной техники и вооружений; воплощение в жизнь программы перехода на контрактную систему службы и формирование экспериментального объединенного командования на Дальнем Востоке.
С самого начала реформа была направлена на избавление от наследия советской армии и создание на ее обломках современных вооруженных сил с высокой мобильностью и близким к показателям ведущих западных стран уровнем профессионализации. Война с Грузией в 2008 году послужила поводом, чтобы нанести решающий удар, а так называемая реформа Сердюкова, который сыграл роль буфера между старыми и новыми кадрами, была уже гвоздем в гроб советской армейской системе. Самое сильное недовольство (и не только среди военных) вызвала ликвидация советской системы тылового обеспечения, которое было государством в государстве. Коммунисты, устраивавшие по этому поводу протестные акции, вывели на улицы в несколько раз больше людей, чем антипутинская оппозиция. А что больше всего беспокоило военных? Разумеется, деньги: до 2012 года они получили большие надбавки. Российский рядовой контрактник получает сейчас примерно столько же, сколько польский — около 800 долларов, а офицеры гораздо больше (до девяти тысяч долларов на атомных подводных лодках). Военные в России до сих пор имеют массу социальных привилегий, при этом расходы на жизнь за пределами Москвы значительно ниже, чем в Польше. Служить в России просто стало выгодно.


— Как можно оценить военный потенциал Российской Федерации? Способны ли вооруженные силы России провести сейчас операцию, сравнимую по масштабу с российско-грузинской войной 2008 года?


— В последние годы российская армия вернулась в мировую высшую лигу и старается занять в ней прочное и как можно более высокое место. С точки зрения численности и качества оснащенности она, несомненно, уступает американской. Хотя она развивается в более быстром темпе, признаков того, что она сможет догнать вооруженные силы США, нет. Она остается и останется меньшей по численности, чем армия Китая, хотя с точки зрения технологий до сих пор уверенно ее превосходит.
Лучше всего демонстрируют это ставшие особенно заметными в последние месяцы старания Китая получить российские военные технологии, которыми РФ предпочитает делиться с подбирающейся к «большой четверке» Индией. Все отчетливее становится отставание европейских армий. Уже сейчас россияне не отстают от них в технологическом плане, начиная обгонять в подготовке кадров. Что самое важное, у них есть ясно намеченные цели, с которыми в Европе становится все сложнее. С точки зрения тренировочной активности российские вооруженные силы вернулись на советский уровень. Сначала это явление имело избирательный и ассиметричный характер, затрагивая отдельные части флота, а потом воздушных сил. Апогей произошел летом и ранней осенью 2008 года, когда в учениях на оперативно-тактическом и оперативно-стратегическом уровне было в целом задействовано 200 тысяч человек. С этого момента тактических учений становилось все больше, благодаря чему в мероприятиях высокого ранга каждый год принимают участие все новые тактические объединения или по крайней мере новые подразделения. Начатые в феврале этого года (впервые с советских времен) внезапные проверки боевой готовности позволяют признать достигнутый уровень учебной активности оптимальным.
Вооруженные силы РФ не только способны провести сейчас операцию, подобную по масштабам войне с Грузией, они могут реализовать ее быстрее, меньшими силами и средствами, сократив период подготовки. Я опасаюсь, что российская армия при всех ее заметных и менее заметных недостатках, способна к участию в гораздо более крупном конфликте. Не следует, однако, забывать, что сила этой армии, особенно на территории СНГ, взаимосвязана также со слабостью ее возможных противников.


— По проекту властей к 2015 году оснащенность армии боевой техникой нового поколения достигнет 30%, а к 2020 — 70-100. Способна ли Россия осуществить эти планы с финансовой точки зрения? Кремль собирается проводить модернизацию, опираясь на собственную техническую мысль, или на вооружения, купленные на Западе?


— Почти все предыдущее десятилетие перемены в российской армии проходили на фоне чрезвычайно благоприятной финансовой обстановки. Расходы на военные цели постоянно росли: с восьми миллиардов долларов в 2001 году до 51 миллиарда в 2011. Эти средства позволили предотвратить деградацию военного потенциала, а начиная с 2004 года — запустить реформу. Несмотря на пертурбации, связанные с мировым финансовым кризисом, военные расходы Москвы продолжают увеличиваться.
Реформа вооруженных сил остается для российской власти бесспорным приоритетом. Ее не приостановили в кризисном 2009, и маловероятно, что ее приостановят сейчас несмотря на замедление экономического роста страны. Это видно по направленному в сентябре в Думу проекту бюджета, в котором почти все статьи за исключением национальной обороны затронули сокращения. В текущем году Россия потратила на военные цели около 70 миллиардов долларов, а в будущем собирается выделить на эту сферу 77 миллиардов.
Удивительно, что в наших СМИ прошло незамеченным одно из недавних высказываний премьер-министра Дмитрия Медведева, в котором он доказывает необходимость ограничения социальных расходов при одновременном увеличении военных — такое российское «пушки вместо масла». Возможно, эти слова не получили резонанса, потому что в последние годы на Западе все считали Медведева либералом. Финансовые проблемы (особенно у затратного процесса технической модернизации) могут начаться только при долгом и значительном снижении цен на энергоресурсы. Вооружения трактуются не только как орудие великодержавной политики, но в первую очередь как двигатель экономического развития и элемент социальной политики. Модернизация вооруженных сил как символа российской мощи сопровождается одобрением общества.
Если бы мне пришлось делать ставку, я бы сказал, что Россия, скорее, разорится, чем откажется от нынешней программы вооружений. Если она решит ее ограничить, то чисто символически и, скорее всего, временно. И так будет вне зависимости от того, кто окажется у власти: Путин или Навальный.
В обозримой перспективе реальным ограничителем технической модернизации, которая представляет сейчас основной элемент реформы, может стать структурное и технологическое отставание части военных предприятий, которым все сложнее соответствовать высоким запросам российской армии.
Преодолению этого отставания, которое особенно заметно в кораблестроении, должно служить сотрудничество со странами Западной Европы и Индией. Проблема (особенно для охотно представляющих свои новинки на подмосковных полигонах французов, немцев или итальянцев) состоит в том, что россиянам нужна не готовые машины (если да, то в минимальном количестве), а технологии. Другая проблема лежит в иной плоскости: континентальная Европа мало что уже может предложить Москве. Необходимые разработки есть, конечно, у американцев и британцев, но они, по понятным причинам, делиться ими с россиянами не хотят.
Если бы мне пришлось отвечать на вопрос о значении сотрудничества с Западом для российской программы в целом, я бы сказал, что оно минимально. Из 650 миллиардов долларов, которые выделены в рамках Государственной программы вооружений на 2011–2020 годы, на покупку техники за границей пойдет лишь 1%. Конечно, нельзя исключить, что Россия продолжает поиск технологий за рамками официальной программы и менее честными методами, о чем иногда намекают сообщения западных спецслужб. Тем не менее первое место занимает собственная (или относительно собственная) технологическая мысль.
По многим направлениям Россия остается в группе мировых лидеров. Стоит вспомнить хотя бы оценку экспертов центра Jane’s, по мнению которых, к группе стран, обладающих технологиями для создания истребителя пятого поколения, можно отнести только США, Великобританию и Россию, а в обозримом будущем к ним может присоединиться только Южная Корея.


— Какой техники России недостает больше всего?


— Если посмотреть на ассортимент покупок — ей недостает всего. Следует честно сказать, что пока российский флот еще не заказал новых авианосцев.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив