Все у неё дураки

pyhalov — 22.02.2018 В.С. Бушин
ВСЕ У НЕЁ ДУРАКИ

Дочь моя Наташенька просила Вас,
чтоб Вы с собой какие нибудь умные книги привезли.
Она у меня эманципе все у ней дураки только она одна умная.
Молодёж теперь я Вам скажу даёт себя знать. Дай им Бог!

А.Чехов. Письмо учёному соседу

В «Отечественных записках», приложении к газете «Советская Россия», 1 февраля напечатала большая статья постоянного автора газеты Светланы Замлеловой о А.Солженицыне. Автор — молодая очаровательная брюнетка с ямочками на щеках, её пленительный образ газета даже использует на своих страницах для рекламы при подписной кампании: смотрите, мол, что мы имеем... Но при всём этом, какая однако свирепость порой проглядывает у этой дамы!.. И, увы, даже мне, ценителю женского шарма, нельзя не высказать некоторые печальные соображения о её писаниях.

О помянутой статье — потом, а сейчас хочу заметить, что ещё раньше я был удивлён враждебностью, презрением, даже ненавистью С.Замлеловой к советским писателям. Причём она просто не знает то, о чём пишет. Представления у неё самые дикие. Так, в статье, озаглавленной «В переплёте», читаем: «В советское время называли писателями тех, кто состоял на учёте (!) в Союзе писателей. Все остальные пишущие считались любителями». Кто называл? Кем считались? Долдоны из вашего, сударыня, окружения? Может быть. Они наверняка в своё время перестали считать писателями после известного исключения из Союза писателей Ахматову, Зощенко, позже — Пастернака. Они говорили: «Любитель поэзии Пастернак, любительница Ахматова... А об умерших они говорили: «Бывший писатель Демьян Бедный...»

Мой приятель Владимир Богомолов, автор рассказа «Иван», повести «Зося», романа «В августе 44-го» и других интересных произведений, неоднократно даже получал приглашения от руководителей Союза писателей, но не хотел вступать, так и остался вне Союза, и никто, кроме Замлеловой, любителем изящной словесности его не называл. К слову можно заметить, что во времена Пушкина, Толстого и даже молодого Горького никаких Союзов писателей не существовало, а писатели, кажется, были. Эту чушь о писателях и любителях С. Замлелова, видимо, позаимствовала у Марины Влади, которая говорила, что будто именно так относились к Владимиру Высоцкому. Ну, что с неё взять, она парижанка.

Ещё С. Замлелова ужасно негодует по поводу роскошной жизни советских писателей, их богатства, их льгот. Рассказывает, что в 70-е годы Юлиан Семёнов издал во Фрунзе книгу о Дзержинском и «хотел получить причитающийся ему гонорар — сорок тысяч рублей». Что значит «хотел» — получил или нет? Скорее всего, конечно, получил. Семёнов был писателем известным, а человеком таким, что палец ему в рот не клади, лучше без слов положи ему в карман сорок тысяч. Правда, такая сумма сомнительна. Но, впрочем, книга состояла из четырёх томов, выходивших десять лет — с 1977 по 1987. Так что, может быть.

И вот вывод автора статьи: «Волга» стоила около десяти тысяч. В общем (!) можно составить представление о благосостоянии советских тружеников пера (!), которых на время распада(?) СССР (Он не распался, мадам, его удушили. — В.Б.) насчитывалось почти десять тысяч человек». Правда, делается оговорка: «Конечно, не все получали такие гонорары, как Юлиан Семёнов, но всё же...». Что — всё же? Вы же, труженица компьютера, назвали всех — «почти десять тысяч» всё же богачами.

Ваше изумление нарастает: «Почему и зачем советское государство содержало всю эта ораву?» Возможно, что труженица так перетрудилась, что просто плохо понимает, что говорит, но по прямому смыслу её слов главарями «оравы» были Шолохов, Леонов, Исаковский, Симонов, Твардовский, Смеляков, Заболоцкий... и главный редактор газеты, который печатает её статьи — он тоже член Союза писателей... И всех этих дармоедов власть содержала за счёт народа.

Так вот, к сведению Замлеловой и главного редактора газеты: Советская власть действительно предоставляла писателям-членам Союза некоторые привилегии, например, они могли не работать, не служить, вернее, могли работать дома; теоретически писатели имели право на дополнительную жилплощадь, но практически это далеко не всегда было сладкой реальностью, я, например, как и многие другие члены СП, ни разу не получил даже комнаты в коммуналке. Другое дело, допустим, Андрей Дементьев, который даже воспел в стихах бесплатно полученную прекрасную квартиру. Так ведь о нём же давно сказано:

Он был певцом страны советов,
Он комсомольский был вожак...
Да, есть продажные поэты,
Но чтобы так, но чтобы так...

А в финансовом отношении Союз писателей СССР был абсолютно самостоятельной организацией, и никто нас не содержал. Больше того, в стране, где книги, в том числе русская и зарубежная классика, издавались огромными тиражами и жадно раскупались, литература приносила государству огромный и твёрдый, уверенный доход. Поэт Валентин Сорокин, который когда-то был заместителем главного редактора давно погибшего издательства «Современник», хорошо знает этот вопрос. Он сказал мне: доход государству от литературы был вторым после дохода от государственной монополии на водку. При Путине монополию постигла судьба «Современника»...

Вот один пример опять из моей собственной литературной жизни, неплохо мне известной. В 1986 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла моя книга «Эоловы арфы». Хорошая бумага, твёрдый коленкоровый переплёт, тираж — 200 тысяч, цена — 1 р. 50 коп. Значит, доход от продажи книги составил 300 тыс. рублей, допустим, 50 тыс. рублей — производственные расходы, автор, как уверяет моя памятливая жена, получил 6 тыс. и на эти деньги построил хорошую квартиру. Небольшая часть, кажется, два процента из общей суммы гонорара члена Союза писателей отчислялась в Литфонд. Опять же легко подсчитать, сколько примерно оставалось в ласковых и твёрдых лапах государства. На наши отчисления в Литфонд создавались и содержались издательства «Советский писатель», «Художественная литература» и другие, строились и работали Дома творчества, жилые дома (например, в Москве на Ленинском проспекте, в Астраханском переулке) и т.д.

Пригвоздив советских писателей к позорному столбу за их нахлебничество в прошлом, автор статьи пригвождает их ещё раз и теперь: «Стыдно, граждане литераторы». За что? А за то, что сейчас они требуют у государства внимания к себе, помощи, не дают президенту спокойно спать, ловить рыбу, играть с Медведевым в пинг-понг, словом, участвуют в заговоре против президента и нарушают блаженную стабильность. Вот 15 февраля прошёл съезд Союза писателей России, в котором состоит больше 8 тысяч литераторов — и хоть бы министр культуры явился, сказал словечко, ведь сам пишет книги, писатель. И после — ни единого кадра или слова хотя бы просто информации даже на телеканале «Культура». И при этом президент и вся власть не устают лепетать о русофобии Америки и всего Запада. Они у себя дома сами только этим и занимаются! До опошления замусолив бесчисленными вывесками и рекламой слово «Россия», они в обморок падают от слова «русский». О съезде С.Замлелова выступила 20 февраля в той же «Советской России» со статьёй «Грядут ли перемены?»

А вообще-то нашей труженице компьютера не нравятся в Уставе СП даже слова «борьба за социальный прогресс, за мир и дружбу между народами»... Она пишет эти слова если не презрительным, то ироническим курсивом. И заявляет: «Советские писатели были идеологической армией, сражавшейся за умы и души советских граждан...» Что ж, если нравится, можете нас и так называть. С первого дня своего существования Советское государство вело идеологическую войну против капитализма. Некоторые писатели, открыто прибегая к военным терминам, говорили об этом прямо и с достоинством, как Василий Фёдоров:

Всё испытав, мы знаем с вами,
Что в дни психических атак
Сердца, не занятые нами,
Не мешкая, займёт наш враг...
Сердца! Да это же высоты,
Которых отдавать нельзя!

Автор углубляет вопрос: «Но можно ли себе представить, чтобы член СП открыто выражал несогласие с политикой партии и правительства? Представить-то можно. А заодно воображение подскажет и последствия такого свободомыслия». Дескать, холуями мы были, которых за непослушание пороли на конюшне. Чтобы далеко не ходить, позволю себе опять случай, в котором сам принимал участие. В январе 1964 года из Ленинграда шла телепередача на всю страну «В защиту русской культуры», в которой принимала участие группа ленинградских и московских писателей. О.В. Волков ратовал за концерты духовной музыки; Владимир Солоухин возмущался уродливыми аббревиатурами вроде ГАБТ; я говорил о необходимости возвращения исторически исконных имён Твери, Нижнему Новгороду, Охотному Ряду, Покровке, Поварской, Стромынке и другим городам и улицам. Ведь это всё было «против политики партии и правительства». Во всяком случает, и.о. завотделом пропаганды ЦК известный прохиндей А.Н. Яковлев представил это в Политбюро как «идеологическую диверсию». Вот ведь куда дело дошло! И что? Из нас, участников передачи, никто не пострадал, дело ограничилось моим вызовом в ЦК, беседой с одним важным лицом. Сотрудников редакции, которые организовали передачу, вгорячах сняли с работы, но вскоре всех восстановили. И это только один пример. Так что, советская жизнь, Светлана Георгиевна, была разнообразней и красочней, чем вам представляется.

«Неужели писатели не понимают, — возмущается наша просветительница, — что настаивая на государственной поддержке по образцу СССР, они провоцируют грандиозную склоку?» И тут одни претензии к государству называет ложью, другие — обманом. Да ещё указывает на большие миллиарды в бюджете, свидетельствующие о заботе государства и обличающие нашу ложь и наш обман. Ну как же, говорит, ведь отреставрировали такие «бесспорные объекты культуры», как Большой театр и музеи Кремля. И мне, говорит, «хочется надеяться, что никто не поставит в этот ряд писания современных сочинителей». Сколько яда в ямочках на щеках...

«Вот и Год литературы провели. А писатели всё недовольны и недовольны». Уж такой, мол, праздник власть закатила, а они всё брюзжат. И если, говорит, писатели не перестанут ныть, то «мы деградируем очень скоро». Она не видит, что деградация идёт полным ходом, катастрофа ширится. Ей не по душе лишь кое-что: «Непонятные дела творятся с библиотеками». А чего тут непонятного? Они закрываются, как и родильные дома, школы, как вымерли 20 тысяч деревень, опустошаются целые территории. Правда, происходит это под красивым словом «оптимизация». Вот и рождаемость оптимизировали: в 2017 году по данным Росстата в стране родилось на 200 тысяч человек меньше, чем в 2016-м. А глава правительства Д.Медведев обнаружил рост — 30 тысяч.

И опять начинает терзать «правильных» писателей, надо полагать тех, что состоят в СП России: «Когда объявили Год литературы, отчего же вы молчали? Почему не говорили, что государству не обойтись без хорошей, высокой литературы? Нет, вы ждали...» Кто молчал? Кто ждал? Чего? Да вы, мадам, загляните в «Литературную газету», в «Российский писатель», в «Завтра», где, извиняюсь за нескромность, в числе других была напечатана и моя большая статья ещё только о торжественном открытии Года литературы в театре им. Чехова, по которому уже тогда всё стало ясно. Я выражал уверенность, что сценарий открытия написали как раз два чеховских персонажа — профессор Серебряков из «Дяди Вани», который тридцать лет занимался искусством, ничего в нём не понимая, и околоточный Очумелов из рассказа «Хамелеон». Теперь я думаю: может, и Светлана Георгиевна участвовала?

Конечно, не могли авторы сценария обойтись и без рекламы почётного гражданина США Солженицына, «Архипелаг» которого у президента под подушкой. В этом, по выражению В.Шаламова, литературно-политическом дельце сосредоточена вся суть нынешнего времени, в нём средоточие и начало всех мерзостей сегодняшнего дня. А литературу нашу Солженицын всю оклеветал — от Пушкина, которого представил певцом крепостничества, от Толстого, Достоевского и Чеховым до Горького и Маяковского.

В этой новой статье о съезде С.Замлелова возвращается к вопросу материального бытия писателей и их Союза. Рассказала о каком-то молодом литераторе, который написал президенту, что писателям надо помогать. Вот и я, мол, «хочу писать и получать за это деньги». Автор статьи считает, что это «довольно наивно». Помилуй Бог, почему? Ведь, надо полагать, имелась в виду не такая ситуация:

Пишу я день, пишу я ночь,
Хочу родне своей помочь.
Сидит вокруг моя родня
И ждёт искусства от меня.

Надо полагать, речь шла о серьёзном деле, молодой человек имел в виду всех писателей и себя в том числе. Так сказать, в соответствии с известным постулатом классика:

Не продаётся вдохновенье,
Но можно рукопись продать.

Однако товарищ Замлелова уверяет: «Совершенно очевидно, что восстановить государственную поддержку по примеру Союза писателей СССР невозможно....» Повторяю для тех, кому всё совершенно очевидно: Союз писателей СССР был самодостаточной, финансово независимой, приносящей государству огромный доход организацией. Не зная этого, куда вы, мадам, ломитесь?

Другое дело сейчас после разгрома всей экономики и культуры: помощь требуется! Но это, говорит, «невозможно по целому ряду причин, в том числе и объективных». Что значит «в том числе»? Объективные причины не побочные, а главные. Не знаю, по объективным или субъективным «причинам», но у нас финансируются разного рода фонды, «проекты», даже такие антинародные театры, как театр Кирилла Серебрённикова, вот уже полгода сидящего под арестом со 138 миллионами в кармане, и гуляющего на свободе Константина Райкина с какой-то тёпленькой суммой за пазухой... Так какие же при этом причины не подержать СПР? Их нет. Похоже, власть помогает главным образом богоизбранным, она их боится.

Но тут у автора оговорка: «Вполне вероятно, что государство могло бы выделять средства под какой-то проект, но это не значит, что все члены СП ощутят на себе эту поддержку, все смогут издать и реализовать свои книги, получить гонорары, съездить на книжную выставку во Франкфурт-на-Майне или, наконец, видеть свои произведения переведёнными на китайский язык». Китайский язык — это её либеральный сарказм. А вот я не только был когда-то с писательской делегацией во Франкфурте, правда, не на выставке, а, точнее сказать, на ярмарке, но и «видел» свою книгу о Солженицыне на китайском. И, между прочим, мне, как и многим другим членам СП, поддержка не так уж нужна: книги выходят, раскупаются, фронтовая пенсия почти как средняя зарплата в совхозе им. Ленина у Павла Николаевича Грудинина — хватает. Но всё-таки почему же у Замлеловой поддержка властью писателей вообще невозможна, а под какой-то проект — вполне? А всё дело в либеральной любви к навязанному нам слову «проект», прикрывающему разные махинации, и вере в его волшебную силу.

Мадам упряма, имея в виду газету «Российский писатель», пишет: «Необходим новый общедоступный ресурс, где администрация не имела бы права обсуждение (так в тексте — В.Б.) творчества или позиции». Что значит общедоступный? МХАТ первоначально тоже именовался «Художественный общедоступный», но всё-таки чтобы попасть на его спектакль, надо было купить билет. А что касается желательности запрета на обсуждение позиции, то это только послушное следование ельцинской конституции, в которой кода-то известный С.Шахрай начертал: любая идеология запрещается! Если так, то зачем тогда «администрация» этому «ресурсу»? Достаточно одного технического работника, который перед всеми членами СП распахивал бы ворота и смазывал бы их дёгтем, чтобы не скрипели. Но странно, с одной стороны, требует запрета на обсуждение (всего лишь обсуждение!) идейной позиции писателя; с другой, признаёт молодого писателя Сергея Шаргунова «человеком чуждого мировоззрения» и считает это одним из трёх веских оснований для отклонения его кандидатуры на пост председателя Союза.

В статье С.Замлеловой, как в выступлениях президента, преобладают благостные речения такого рода: «Необходимо наладить книгоиздание»... Правильно. «Нужны доступные для публикации(?) журналы»... Верно, хотя и непонятно. «Нужно независимое мнение»... Кто спорит!... «Нужна принципиально другая критика». Ещё бы!.. Ну вы подумайте: «Современной российской литературной критикой даже в Кувейте заинтересовались...». Скажите пожалуйста! Других печалей у них нет. А что думают, допустим, о нашем критике Владимире Бондаренко на Мадагаскаре? Не корят они его за хвалебные статьи о своём начальнике? Неизвестно... Кувейтец Джаудат Хошияр, как и наша очаровательная Светлана Георгиевна, только взывают: «В России исчезла честная объективная критика. Вот и на сайте Союза писателей России критика используется как средство подхалимажа или сведения счётов». Только голосят. Но хоть один бы пример своей московско-кувейтской честности и объективности!

Светлана Георгиевна словно с неба свалилась в одном мешке с президентом только для того, чтобы поучать нас. «Во-первых, нужно устраивать обсуждение разных книг....В-вторых, надо привлекать к рецензированию независимых экспертов даже из-за границы... В-третьих, надо проводить анонимные конкурсы...» Всё знает! А мы дураки... Помните усмешку князя Андрея над Клаузевицем в ночь перед Бородинской битвой? «Die erste Kolonne marschirt... Die zweite Kolonne marschirt... Die dritte Kоlonne marschirt....» Тоже всё знал.

Ах, чуть не забыл четвёртую колонну: «Нужно наконец реанимировать само понятие «литература». А это значит, что пора вспомнить, что литературой называется...» И она нам объясняет, что такое литература и что такое писатель. Оказывается, он обязан «владеть языком»... Матушка, не по адресу. Шла бы с этим на Боровицкий холм, что ли...

В статье о съезде много совершенно бесцеремонных и бездоказательных заявлений. Так, автор уверяет что сайт «Российский писатель» скучный, однообразный. Какие доказательства? Опять никаких, никаких имён. Но — «Во-первых, на сайте публикуют тех, кого допускает администрация ресурса (скажи по-русски! — В.Б.). Сайт никоим образом не открыт для всех (!) членов СП». Вы подумайте! Она требует, чтобы простая принадлежность к СП гарантировала беспрепятственную и непременную публикацию. Да ведь «администрация» любого «ресурса» (говоря попросту, редколлегия любой редакции) по тем или иным соображениям что-то публикует, а что-то отклоняет — так всегда было и есть. Я, например, посылаю одну за одной статьи в вашу газету, а В.Чикин молча их отвергает. Спросите у него, почему. Ведь я не только член СП, но и лауреат газеты.

«Сайт не открыт для всех. Напротив, — читаем дальше, — публикации продиктованы(!) исключительно прихотями(!) администрации, которая запросто может оскорбить и оклеветать неугодных». И даже «обсуждение творчества или позиции по любому вопросу может сводиться к хамству». Кто эти «неугодные»? Чем не угодили «администрации»? Да кто же кого запросто оскорбил? Тайна. Кто кому нахамил? Знаю, но не скажу... Мадам, нельзя же запросто и безымянно, т.е. в адрес всего «ресурса» бросаться такими обвинениями. А у меня и тут есть конкретный примерчик: ваш главный редактор после того, как я, как член ЦК КПРФ, однажды на пленуме ЦК решительно возразил против антисоветских публикаций в газете, не только опустил шлагбаум перед моими статьями, которые вызывали живой интерес читателей, но и спустил на меня борзописца К.Д., который написал в газете, что такие, как Бушин, расстреливали людей. Можно бы в суд подать, да ведь В.Ч. уже и тогда был не молод и всё на сердце жаловался, рюмку коньяка не мог выпить.

Так грядут ли перемены? Грядут. Они везде необходимы, в том числе, на страницах «Советской России». Будем ждать...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив