Все было и будет. Ничто не ново, но старо, как этот странный мир.

alvantara — 20.07.2021 «Чумной бунт»—народное восстание 3 (15) июня 1830 года в Севастополе, спровоцированное карантинными мерами против распространения эпидемии холеры, которую поначалу принимали за чуму», читаем в Википедии. В 1828 году на юге России началась эпидемия чумы. В это время Россия вела войну с Турцией. Севастополь имел особую, стратегическую важность. В качестве профилактической меры в городе предусмотрительно ввели карантин.
В мае 1828 года было установлено карантинное оцепление. Всё движение из города и в город происходило через специально устроенные заставы. Летом 1829 года карантин был ужесточён. Каждый проезжающий должен был две-три недели содержаться в карантинной зоне. Все подозрительные больные подлежали изоляции.


Местные крестьяне, по понятным причинам, старались воздерживаться от поездок в город. Продовольственное снабжение, как свидетельствуют историки, оказалось монополизировано «карантинными» чиновниками. Это способствовало большому количеству злоупотреблений. Быстро возник дефицит продовольствия. Чиновники закупали его у узкого круга бизнесменов-поставщиков, в том числе гнилую муку и червивые сухари, но по цене продуктов первого сорта. Разницу делили с поставщиками, попросту обворовывая казну. Продовольствие, поставляемое гарнизону, жителям, больным в изоляторах, было недостаточным и плохого качества. Особенно страдали от карантина беднейшие районы города, в которых сильно ухудшилась гигиеническая обстановка и возросло количество больных.

Осенью 1829 года правительство направило из Петербурга в Севастополь комиссию во главе с флигель-адъютантом Римским-Корсаковым. На месте к руководству комиссией присоединился контр-адмирал Фаддей Беллинсгаузен, один из открывателей Антарктиды. Комиссия работала до ноября 1829 года. Римский-Корсаков написал в отчёте, что «по Севастопольскому порту допущены весьма важные злоупотребления», что «приказы Главного командира насчёт приёма провианта и провизии вовсе не исполняются». Расследование обнаружило массовые злоупотребления, тем не менее из столицы поступило распоряжение прекратить всякие расследования деятельности интендантов. В ноябре 1829 года комиссия завершила работу.

«НАМ ВСЁ РАВНО, ОТ ЧЕГО УМЕРЕТЬ»
В марте 1830 года карантин был ужесточён. Жителям запретили покидать дома. Запрет сняли в мае, но в наиболее бедной Корабельной слободе карантин был продлён еще на семь дней. По прошествии этого срока жителей слободы было приказано вывезти за город, карантин продлили еще на две недели. Это вызвало возмущения среди жителей слободы, а также матросов, имевших там родных и знакомых. Население отказалось выполнять распоряжения.

Надо сказать, что в то время Корабельная слободка начиналась у берега Корабельной бухты и доходила до Малахова кургана. На территории насчитывалось 352 дома и 1120 жителей. (Также, кроме Корабельной слободки беднейшее население Севастополя ютилось в Артиллерийской слободке по берегам балки и скатам холма за Артиллерийской бухтой, а также в Каторжной слободке вдоль глубокой балки в конце Южной бухты и на первом из севастопольских поселений такого типа—Хребте беззакония).
Военный губернатор Севастополя Н.А. Столыпин направил в слободку контр-адмирала И.С. Скаловского и других высших командиров, но уговоры оказались бесполезны. Тогда 31 мая Скаловский усилил оцепление слободки двумя батальонами пехоты при двух орудиях под командованием полковника Воробьева. По просьбе губернатора для увещевания непокорных явился протопоп Софроний Гаврилов.
Люди ответили, что больше не могут терпеть, у них нет ни заработка, ни пищи, ни дров, ни даже воды. Жаловались, что в самые холода их в гигиенических целях насильно купали не в бане, а в море, что карантинные чиновники дают им муку, которую нельзя есть. Доведенные до отчаяния, жители начали готовиться к вооруженному отпору.
Солдаты оцепления и многие офицеры сочувствовали жителям. Обе стороны воздерживались от начала боевых действий, которые могли взорвать ситуацию в городе и на флоте…
Под руководством квартирмейстера 37-го флотского экипажа Тимофея Иванова, отставного квартирмейстера яличника Кондратия Шкуропелова и боцмана 34-го флотского экипажа Федора Пискарева были сформированы три вооруженные группы. Военное обучение гражданского населения и организацию караульной службы поручили шкиперскому помощнику Кульмину. На приказ губернатора Столыпина выдать зачинщиков мятежные жители ответили: «Мы не бунтовщики, и зачинщиков между нами никаких нет, нам все равно, умереть ли с голоду или от чего другого». Квартальному надзирателю Юрьеву непокорные матросы заявили: «Скоро ли откроют огонь, мы только того и ожидаем, мы готовы».

ВОССТАНИЕ
3 июня 1830 года военный губернатор Столыпин (к слову, герой Отечественной войны 1812 года, о котором современники отзывались как о человеке «очень умном, бескорыстном, большом стоятеле за полк, за честь мундира, барине по происхождению, солдату по жизни и настоящему джентльмену по характеру и убеждениям»), учитывая чрезвычайную ситуацию в городе, усилил караулы на улицах и охрану губернаторского дома. Эти меры возмутили севастопольцев. Люди ударили на соборной колокольне в набат, толпа с криками «Ура!» двинулась к дому губернатора, адмиралтейству и собору. Губернатор был убит, растерзан толпой. К восставшим присоединились матросы. Часть восставших пошла на снятие карантинного оцепления на Корабельной слободе, солдаты присоединились к восставшим.
Бунтовщиков возглавила так называемая «Добрая партия»—совет, в который вошли Т. Иванов, Ф. Пискарев, К. Шкуропелов, а также фельдфебель Петр Щукин, слесарь Матвей Соловьев и мещанин Яков Попков.
Солдаты и матросы убили полковника Воробьева, схватили адмирала Скаловского и, сорвав с него эполеты, потребовали выдать расписку об отсутствии в городе чумы. Такие же расписки были получены от городского головы Носова, протопопа С. Гаврилова и коменданта Севастополя А.П. Турчанинова.
Ближе к ночи мятежники захватили весь город. Они разгромили дома и квартиры 42 чиновников и офицеров, убили одного из «чумных» комиссаров, чиновника Степанова, инспектора военного карантина Стулли, избили плац-адъютанта военного губернатора Родионова. Вся полиция бежала из Севастополя. Войска гарнизона (860 человек при трех пушках) отказались подавлять бунт.
Комиссар Батищев, капитан Матусевич, штабс-капитан Перекрестов, лейтенант Энгельгардт, прапорщики Дмитриев, Кулаков и многие другие офицеры сочувствовали восставшим.
4 июня комендант А.П. Турчанинов (после гибели Столыпина исполнял обязанности военного губернатора) издал по требованию народа следующий приказ: «Объявляю всем жителям города Севастополя, что внутренняя карантинная линия в городе снята, жители имеют беспрепятственное сообщение между собой, в церквах богослужение дозволяется производить, и цепь вокруг города от нынешнего учреждения перенесена далее на две версты».
Свою победу над произволом администрации жители Севастополя отметили молебном и крестным ходом.

МЯТЕЖНИКОВ ЖДАЛИ КАЗНЬ И КАТОРГА
Власти стянули к городу части 12-й дивизии генерала Тимофеева, которые вошли в город 7 июня. Следственная комиссия под руководством генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии М.С. Воронцова рассмотрела дела около 6000 людей. Были казнены 7 человек (главные зачинщики: Т. Иванов, Ф. Пискарев, К. Шкуропелов, П. Щукин, М. Соловьев, Я. Попков, а также унтер-офицер Крайненко), около 1000 горожан и матросов отправлены на каторжные работы

Генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии граф Михаил Семенович Воронцов (1782-1856), герой войны 1812 г. и русско-турецкой войны 1828-1829 гг., известный либеральными взглядами, сам лично приехал в Севастополь, но в городе появиться не рискнул и остановился на Северной стороне.
Различным наказаниям подвергли 497 гражданских лиц (из них 423 женщины), 470 мастеровых рабочих экипажей, 27 матросов ластовых экипажей, 380 матросов флотских экипажей, 128 солдат, 46 офицеров. Наказания им определили от битья линьками до трех тысяч ударов шпицрутенами (шесть раз сквозь строй из 500 человек) с последующей каторгой.
Офицеров наказали дисциплинарно. 4200 штатских жителей этапом переселили в другие города, самым дальним из которых был Архангельск.
Коменданта города генерал-лейтенанта А.П. Турчанинова по решению суда «за малодушие и за совершенное нарушение всех обязанностей по службе» лишили всех званий и наград, разжаловали в рядовые. После вынесения обвинительного приговора он, участник многих военных кампаний, отличившийся, как зафиксировано в боевых донесениях, «особенною неустрашимостью и искусством», умер в том же году. Чумной бунт в Севастополе стал и для него роковым.


******
"Борщевой набор".

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив