Время империй

werewolf0001 — 08.09.2019
3.15. Интеллигенция и ее борьба с мещанством

Мещанство…
Пятнадцатая тема в этом блоке – хотя ее стоило бы поставить на одно из первых мест. Хотя бы потому, что мещанство, роль мещанства, борьба с мещанством, обмещанивание – это ключевая тема русского общественного дискурса последних лет двухсот. Русская интеллигенция видела смысл своего существования в борьбе с мещанством, один из смыслов русской революции был борьбой с мещанством – и в период где – то с 1960 по 1991 год – эта борьба была окончательно, с разгромным счетом проиграна.
Вот, Маяк громыхает...
…Утихомирились бури революционных лон.
Подернулась тиной советская мешанина.
И вылезло
из-за спины РСФСР
мурло
мещанина.
(Меня не поймаете на слове,
я вовсе не против мещанского сословия.
Мещанам
без различия классов и сословий
мое славословие.)
Со всех необъятных российских нив,
с первого дня советского рождения
стеклись они,
наскоро оперенья переменив,
и засели во все учреждения.
Намозолив от пятилетнего сидения зады,
крепкие, как умывальники,
живут и поныне
тише воды.
Свили уютные кабинеты и спаленки.
И вечером
та или иная мразь,
на жену.
за пианином обучающуюся, глядя,
говорит,
от самовара разморясь:
"Товарищ Надя!
К празднику прибавка -
24 тыщи.
Тариф…
Что такое мещанство и как оно зарождалось. Мещанство – видимо происходит от польского слова "място", что означает "город". Получается что мещане - это горожане, обыватели – видимо так называли городан на бывших польских территориях (Смоленщина), и оттуда это слово перекочевало в русский язык.
Мещане - это то что по американским меркам - средний класс. В Польше мещане были свободными городскими людьми, имели своего старосту, который представлял их перед властями. Что-то среднее между крестьянином и дворянином. Они не жили на земле – но были кстати прикреплены к своему городу, им не разрешалось свободно переезжать.
В России мещанство – это свободные горожане, имеющие собственность и постоянную работу, лично свободные. В отличие от интеллигенции, которая не имела ни того ни другого и перебивалась случайными заработками – мещане часто имели и небольшой бизнес. Суть мещанства была в накоплении имущественных благ в противоречие духовным исканиям интеллигенции. Потому интеллигенция повела смертельную борьбу с мещанством и обмещаниванием, справедливо чувствуя в мещанах угрозу себе и своим мечтам о повторении в России событий французской революции.
Мещанство и русская революция: судьба одного культурного стереотипа
Ольга Морозова
В отечественной литературе мещанин появился, согретый симпатией своего первого бытописателя Н.Г. Помяловского. «Я люблю свою квартиру… Ты увидишь в ней […] что-то семейное, домовитость, порядок и приют. […] Я понемногу свивал свое холостое гнездо и десять лет копил усидчиво собственность. […] Я одел себя, обул, поместил в тепло, среди красивой обстановки, […] и не стоит теперь передо мной каждый день, каждый час неотразимый, мучительный, иссушающий мозги вопрос: “Хлеба, денег, тепла, отдыху!” […] Меня судьба бросила нищим; я копил, потому что жить хотел, и вот добился же того, что сам себе владыка». Этот гимн мещанству Егора Ивановича Молотова, человека не примитивного, думающего, трудолюбивого и «с принципами», поднявшегося своим трудом из самых низов и ценящего достаток, уют и свободу, стал первой декларацией позиции мещанства, не получившей однако никакого продолжения в отечественной литературе.
Хотя, чего же дурного в этом мещанстве? «…Миллионы живут с единственным призванием – честно наслаждаться жизнью… Мы простые люди, люди толпы…», без самоуничижения говорит Егор Молотов. Помяловский, сам из мещан, на стороне своего героя, и его жизнь он считает достойной и успешной. Название одной из повестей дилогии о Молотове так и звучит: «Мещанское счастье» (1861), причем без всякой иронии.
В 1862-1864 г. появилась в виде серии статей книга едва ли не основоположника русской традиции протеста А.И. Герцена «Концы и начала», в которой тот обрушился на «местных» – мещан, лишенных индивидуальности, духовности, немного вульгарных, но сытых, благополучных и весьма довольных собой. Герцен первым противопоставил мещанам интеллигентов, живущих активной духовной жизнью – то есть заложил основу противостояния в обществе на последующие 150 лет.
http://corpusletov.ru/put/dobrotolyubie/meshhanstvo
Лекала… Нация вырабатывает их веками, а если их разрушили, то существует общее движение стада, чисто мещанский быт, который и втягивает сотни новых юнцов… Говоря о чисто мещанском быте, имею в виду отсутствие реальных духовных и даже бытовых традиций, светлых праздников, каких-то законов общежития, элементарных правил вежливости, доброжелательности. Именно в такой атмосфере процветает не уличное грубое, а наше интеллигентское тихое хамство: мещанин никого по-настоящему не уважает.
Главное — жизни не знает, не видит, не ощущает… Вот несколько примеров:
— человек судит всех подряд, полагая себя нравственным совершенством,
— выступает носителем высокого принципа, одновременно преследуя сугубо меркантильные цели,
— судит о людях по внешним чертам и совершенно не интересуется сутью,
— имеет ясную цель в жизни, к которой и сводится вся жизнь,
— иронично и саркастически воспринимает высокие помыслы, творчество,
— не имеет точки зрения, идет на поводу у других, у общего убеждения, сложившихся общих позиций,
— жаждет довольства и окончательности счастья здесь и сейчас,
— совершенно не способен воспринять мысль об относительности всех благ земных,
— мыслит о жизни как чем-то мелком и банальном, вообще, повторяет банальности —
все это мещане, как бы они ни прикрывались глубокомысленными масками.
И у молодежи нет сил этому противостоять. Это происходит совершенно естественно и постоянно и не имеет ничего угрожающего на взгляд постороннего наблюдателя. Вас пихают в тот институт, где удобнее, на ту работу, где проще, и т.п. — и вдруг вы осознаете, что не в силах уже вырваться из этой удобной и засасывающей колеи. Известная и грустная история.
…
Мещанин всегда прав, точнее — заведомо прав. Интеллектуальное мещанство не допускает разночтений и точек зрения, ведь узость арены, на которой разворачивается действие, обеспечивает хорошую позицию тому, кто организовал этот ринг — так, словно всего остального мироздания и нет вовсе, — потому он всегда в позиции, которую невозможно поколебать. Оттого в семье, в отношениях ничего никогда не следует выяснять, не дай бог, доказывать: вы окажетесь неправы.
Принцип жизни очень прост: вещь вместо человека, интерес материальный вместо духовного, простое вместо сложного; говоря о простоте, которая хуже воровства, народ русский имел в виду и это…

Слова аналогичные слову «мещанин» существуют не только в русском языке – но ни в одном другом оно не приобрело такой отрицательной окраски, и ни в каком другом обществе – не велась такая яростная и бескомпромиссная борьба с этим явлением. Причем – мещан атаковали все заинтересованные стороны. Дворяне – боролись с мещанами примерно по той же причине, по которой и в европейских странах аристократия недолюбливала «парвеню» или «новых разбогатевших». Шла два процесса – дворянство беднело, и беднело довольно быстро, оно не смогло ни встроиться в новую жизнь, ни наладить процессы эффективной инкорпорации – и одновременно с этим богатели выходцы с низов, что вызывало у дворян непонимание и обиду, переходящую в ненависть.
Интеллигенция в свою очередь решала свои собственные вопросы, которые входили в неразрешимое противоречие с «обмещаниванием» городской России. Интеллигенция хотела русскую революцию. Как французскую. Эта мысль – являлась в русском интеллигентском сознании доминирующей с самого начала событий во Франции, с 1789 года, а так как с этими событиями знакомились по книгам, а не на собственной шкуре – они казались возвышенно-романтичными. Напомню, что Франция шла к состоянию более – менее стабильному сто пятьдесят лет и с морями крови, происходили реставрации, в том числе и реставрации с участием российских войск, как после победы на Наполеоном, из Франции в Россию переехало немало эмигрантов – роялистов, все русское образованное общество владело французским языком как основным. Потому то история революционной и постреволюционной Франции – это история и России тоже, русское общество было активным наблюдателем и болельщиком в происходящих событиях. И революция – ко второй половине 19 века стала уже idée fix русского образованного класса, и предложение реформ и уступок со стороны властей было с презрением отвергнуто. Это надо понимать, когда идет разговор о том, что революция произошла, потому что власть не желала идти на уступки. Не поэтому! Власть желала идти на уступки, неоднократно пыталась – но только интеллигенция не хотела такой «выпрошенной свободы», она видела ценность в революции как таковой.
И вот здесь – я должен упомянуть практически неизвестного у нас политического мыслителя – Вудро Вильсона, президента США, доктора политологии, одного из первых в мире политических аналитиков и политических консультантов. У нас нет даже нормального собрания его трудов и эссе на русском – а там есть что почитать, поверьте.
Адам Туз. Всемирный потоп.
…Взгляды Вильсона на историю как консервативного южанина-либерала формировались под воздействием двух великих событий: катастрофы, которой обернулась Гражданская война, и драматических событий революций XVIII века в изложении англо-ирландского консерватора Эдмунда Берка . В 1896 году Вильсон написал блестящее предисловие к одной из самых знаменитых речей Берка «О примирении с колониями». Произнесенная в 1775 году, эта речь имела для Вильсона основополагающее значение. В своем выступлении Берк восхвалял свободолюбивых американских колонистов и «ненавидел французскую революционную философию и считал ее неподходящей для свободных людей». Вильсон от всей души был согласен с этим. Оглядываясь назад более чем на сто лет, прошедших после революции, он порицал наследие этой философии как «крайне вредное и разлагающее. Ни одним государством нельзя руководить исходя из этих принципов. Поскольку они гласят, что правительство является предметом договора и целенаправленных действий, в то время как на деле оно представляет собой институт привычки, объединенный множеством связей, среди последних вряд ли можно найти одну, которая была бы создана преднамеренно…» Обманчивой идее о возможности достижения самоопределения в результате единого революционного порыва Вильсон противопоставляет мысль о том, что «в правительствах никогда не происходило успешных перемен постоянного свойства, за исключением тех, которые достигались в результате медленных преобразований, осуществляемых из поколения в поколение» . Помня об опыте французских событий 1789, 1830, 1848 и 1870 годов, Вильсон в одном из своих ранних эссе выдвинул предположение о том, что «демократия в Европе всегда носила характер бунта, разрушительной силы… Она приводила к созданию таких временных правительств, какие могла строить… из дискредитированных остатков центральной власти, привлекая народных представителей на один сезон, но обеспечивая почти в той же малой степени, что и прежде, повседневное местное самоуправление, которое так близко самому сердцу свободы» . Еще в 1900 году он воспринимал французскую Третью республику как опасного своим непостоянством потомка абсолютной монархии, «эксцентричное влияние» которого принесло дурную славу всему проекту демократии в современном мире …
Как видим – не в бровь, а в глаз. Какой-то слюнявой, нерассуждающей влюбленности нашей интеллигенции во французскую революцию - Вильсон противопоставлял трезвые и горькие выводы о ее природе и ее последствиях. Нетрудно догадаться, что Вильсон делает ставку именно на мещан, на ежедневные мелкие дела в общине, способствующие формированию горизонтальных и вертикальных связей и управленческих практик – вместо попытки достичь «благости и правды» одним могучим революционным порывом, как мечтала наша интеллигенция. Жизнь подтвердила правоту именно Вильсона. Произошедшая революция – породила жесточайшую Гражданскую войну, голод и лишения, диктатуру – но не привела к качественному положительному изменению общества. Зато она привела к непрекращающейся холодной социальной войне, к разрушению общества, к тотальному озлоблению – и в конечном итоге к полному и безоговочному краху, к возврату туда откуда пришли, но с многочисленными и страшными потерями и утраченным историческим временем…
Особенно сильно – с мещанством боролись писатели и поэты Серебряного века, к которым можно отнести Мережковского, Белого, М. Горького. У Горького эта тема стала одной из основных, ей посвящены «Варвары», «Мещане», «Жизнь ненужного человека». Мещане – были тем классом, той социальной группой, которая в самой минимальной степени была заинтересована в революции.
Парадокс – но именно на этапе революции – уже была заложена и ее гибель от мещанства. После уничтожения и бегства большей части элиты – советская власть столкнулась с потребностью управлять. Полуграмотные и неграмотные крестьяне и рабочие – для этого не подходили, и соввласти пришлось привлекать к управлению мешан. Которые были грамотны, и их хозяйственность была кстати в делах управления.
Маяковский – смотри выше – первым забил тревогу, но только другого выхода и не было. Как говорится, другого народа у меня для вас нет. И с того момента, как новая страна вышла из революционно-мобилизационного состояния (при Хрущеве) захват мещанами командных высот стал только делом времени…
Но вернемся в начало 20 века. Что значила борьба с мещанством интеллигенции для русского общества и его будущего. На мой взгляд, это была одна из самых страшных ошибок, породившая в конце концов и крах всего. Мещанство было костяком нового русского народа, городского народа, но это не разглядели за чистотой, слониками, геранью и дешевыми венскими стульями. Этот народ надо было воспитывать, учить, с ним надо было сотрудничать, из него и могла вырасти «политическая корпорация свободных русских», или русский политический народ, представленный в парламенте. Но русская интеллигенция – в этом ее страшное преступление перед Россией – вместо того чтобы возглавить мещанство и приступить к его «окультуриванию», как это делали интеллигенции других стран – повела с ним бессмысленную смертельную борьбу, опираясь на на потребности, а на мечты. Она не увидела и не смогла увидеть, что никого другого в ее руках нет и не будет. Что именно это – народ, с которым надо строить будущее страны. Российская политическая система начала 20 века не представляла интересы мещан – откуда, если в Думе сидели интеллигенты и сочувствующие им, и они с мещанами боролись, а не представляли их. Это сообщало системе постоянную нестабильность, ставшую в 1917 году критической. Но и сами интеллигенты оказались полностью неспособными к повседневному управлению страной. Россия пришла к революции «голой» в ней не было наработанных на низовом уровне практик управления, которые можно перенести наверх, и людей готовых управлять. Вот именно поэтому мы так быстро прошли путь от абсолютной свободы 1917 года – до ужасов года 1937-го и никто не смог этому помешать. А далее – и к краху года 1991, когда за страну просто никто не вышел. И страна все же стала мещанской – но какой ценой!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив