Вражда

Мне кажется, самое страшное то что мы потом так и не простим друг друга. Внутри страны не сможем. Просто не сможем. Трупов слишком много наваляли. Своих - слишком много своих отдали жизни и продолжают отдавать. Я две вещи вспоминаю. Первое - с какой ненавистью отзывались фронтовики о гражданах Германии, которые в 1918 году снесли власть ради прекращения войны. Я читал воспоминания одного фронтовика - он сравнивал своих гражданских с крысами, причем он видел, что они голодны, оборваны. Но он стоял - а они нет.
Напомнить чем кончилось?
Второе - воспоминания Молотова.
Представьте - поздний брежневизм. Что у людей на уме? Курицу достать, какие-то сапоги там выбросили, югославская стенка. Но не Молотов. Я читал эти его записанные на микрофон откровения. В какой-то момент понял, что он до сих пор существует в 1917 году, в этой борьбе. Он никого не простил, ни в чем не раскаялся, он видит врагов, переживает что другие их не видят, хотя вот они, враги.
И вот сейчас начинается такая же борьба, кончится это плохо, но это кончится - но не для тех, кто будет искать ответ на вопрос: кто виноват?
А искать будут многие.
|
</> |