Вот ленту читаю, читаю, читаю...

kantora — 08.04.2010 И не могу не поделиться.
Под катом два монолога, на мой взгляд, совершенно гениально законспектированных френдом polki_volki



НАШИ ЛЮДИ (впечатлительным – не читать)

- И так всегда, существовал специальный заговор особых сил, которые ещё в детстве заметили, что я не такая, что я пишу стихи. Их в пионерском лагере преподаватели всех заставляли, развращали, заставляли быть лесбиянками, а меня не заставили, потому что я не присоединилась, потому, что они все ныли, а я писала светлые радостные стихи. У же потом, во взрослом возрасте я узнала, что в пионерском лагере мне сделали лоботомию.
- Как же они могли, это же дело подсудное, это же хирургическая операция?
- Вот так, фармакологическую лоботомию, они хотели управлять мною.
- Получается, опыты на Вас делали?
- И от этого у меня все волосы на голове болели и под кожей головы волосы были воспалены, вся голова, кажется, сплошной гной, вот я сейчас заболела, простудилась, и у меня из глаз гной идёт. А это всё оттуда, из детства. Как будто случайно, как будто не нарочно все хотели меня извести.
Мне кажется, и родители у меня были не родные, не настоящие. Мама всегда меня из школы очень ждала. А у нас квартира такая была – сначала так, а потом направо. Коридор холодный, а потом сразу комнатное тепло, а там порожек такой был. И вот мама всегда садилась рядом с низкой притолокой. Я когда из школы приходила и маму видела, то от радости всегда подпрыгивала и билась о притолоку головой. Этим силам надо было уничтожить мою голову. Это я теперь понимаю, когда записи перечитываю, всё не случайно, я это вижу, т.к. я дневники всегда вела. Вот учительница первых классов Авдотья Семёновна, а я такая маленькая в третьем классе. В третьем или четвёртом – не помню, в четвёртом, и школьный двор. А посередине двора стоит одно дерево – сосна, и больше ничего нет. Линейка, мы, дети, стоим в ряд, потом пошли, и вдруг мне учительница Авдотья Семёновна кричит: «Света», и потом тут же: «А, ничего, ничего». Я-то голову резко назад повернула к учительнице, а потом вперёд, и со всей силы головой об сосну. Всё время головой.
И позавчера я первый раз в жизни увидела такой странный сон – будто моя голова, мои мозги всё расплываются, разжижаются, и в голове остается желтая липкая вязкая жидкость, заполняющая её лишь наполовину. Мне даже любопытно было наблюдать, как постепенно менялось мое состояние. Потом я понимаю, что чуждые пытаются забрать меня во вселенную, изъять отсюда. Но я же математик, я поняла, что могу защищаться цифрами. И вот я стала произносить длинные ряды цифр, ряды цифр. И я стала понимать, что те силы не могут со мной справиться, что вселенная не возьмёт меня.
И вот я стала произносить длинные ряды цифр, ряды цифр. И я стала понимать, что те силы не могут со мной справиться, что вселенная не возьмёт меня.
Я посмотрел на её изнеможенное зеленоватое лицо и сказал: «Ну и слава Богу».
- Вообще я в Бога не верю, - ответила Света. - Бога нам насаждали, а у нас род, с нами ничего не сделаешь, у России род, мы рождаемся, у нас родина. Те, кто насаждал религию, подменил род Богом, а по существу вся служба в церкви – это языческий ритуал. Я так и вижу: ходят внутри церкви как медведи и славят род и солнце. Даже люди, которым кажется, что они молятся, на самом деле славят род. Я это всегда знала потому, что у меня есть сила. Когда я была маленькой, у меня была любимая кошечка. И я всегда держала её на руках и ласкала, очень её любила. У неё были замечательные глаза – один синий, а другой зелёный – очень красивые. И вот лето, тепло, я сижу с кошечкой в лопухах, и нам очень хорошо. Вдруг подходит сосед Блинов, он высокий такой был, худой. Молча берёт у меня кошку и, держа её за задние лапы, бьёт об забор головой. А сам смотрит не на кошку, а на меня, как я буду мучаться, как мне будет больно. Кошка не сразу умерла – она сначала кричала. И я пыталась кричать – звала на помощь, но кругом никого не было, мы тогда жили в поселке городского типа, и это далеко было от домов. И когда я поняла, что никто не поможет, не придёт, я стала изо всех сил смотреть внутрь глаз Блинова. Изо всех сил. И когда кошка перестала кричать, и он кинул её тело рядом со мной, я увидела, что он меня боится. И потом он лежал парализованный, инсульт, и просил, чтобы привели меня. И мои родители привели, хотя я не хотела, хотя я рассказала им про кошку, но они взяли меня за руку и повели. И вот я пошла к кровати и посмотрела. Я никогда не видела, чтобы кто-то так ненавидел меня. Он лежал и хотел убить меня, но не мог. И мы быстро ушли. Я всегда знала про свою силу. А другие тоже были против справедливости, даже преподаватели, они были за царя, хотя Ленин улыбнулся и сказал: «К сожалению, мы тоже совершаем ошибки, мы ничего не умеем, - это он в 1920-х годах говорил, - но идея справедливости переживет нас, даже если мы проиграем».
Человек не может смириться с несправедливостью, нечестностью, поэтому мне так тяжело с 90-х годов. Я думаю, рано или поздно из нас сделают биороботов, мне кажется, всё к этому идёт. Вставят чипы в голову – и всё, и полностью поработят нас.
***
А-ХА-ХА-ХА!

- Ой, привет, я чую, когда ты есть а когда нет, вот и застала, застала. А-ха-ха-ха! Слушай, беда – никак не могу свою мать в психушку отправить,а я так рассчитывала, что уже в марте её квартиру сдам, мне же деньги нужны как воздух. Ты знаешь, я без денег просто задыхаюсь – никуда поехать не могу, на танцы сходить - надо деньги считать, я от этого прямо в депрессию впадаю. Мне никогда денег не хватает. А-ха-ха-ха!
- Но тебе же Макс даёт.
- Да что там даёт – 15 тысяч, мне мало. Так бы я мАтерину квартиру сдала и жила бы себе в удовольствие. Представляешь, а они теперь говорят, что еще две подписи надо – какой-то комиссии и, главное, матери, что она не против освидетельствования. Что же она, дура, что ли - сама себя в психушку отправлять. А-ха-ха-ха! У меня прямо слов нет, что это за государство такое – невозможно человека в психушку послать. Потом комиссия эта – вдруг они мать не признают больной, надо бы взятку дать, а у меня денег нет, просто замкнутый круг какой-то. Я о деньгах думаю постоянно, мечтаю, куда бы потратила, что бы купила, творческому человеку невозможно без денег, как творить, если ты всё время в чём-то ограничен?
- Но ведь Макс…
- Да что Макс, я ему говорю – иди на вторую работу, зарабатывай, мне денег не хватает, а он не хочет, болеет. У него действительно сил нет, но мне же деньги нужны. А-ха-ха-ха! Слушай, я от него тайком на танцы хожу, познакомилась с тремя богатенькими людьми, и все они предлагают интим, а ведь мне за сорок. А-ха-ха-ха!
- Ну, ты же отказываешься?
- Отказываешься, отказываешься, тяжело отказываться, когда денег нет. А-ха-ха-ха! Меня действительность, действительность прямо подталкивает к продаже себя, но я ещё думаю. Ну где мне денежек взять скаажиииии? А-ха-ха-ха!
- Ты же рекламу раздавала, может, снова пойдёшь.
- Опять рекламу у метро? Нет, я так себе весь имидж испорчу, вдруг случится какой проект, и я прославлюсь? А тогда все скажут – кто это такая, она у метро рекламу раздавала.
- Ну, иди тогда листовки по почтовым ящикам разбрасывать.
- Это тяжело, и потом у меня времени нет, мне в суд сходить надо, чтобы мать в психушку отправить.
- А как она?
- Да кто же её знает, я к ней два года не хожу, живет как-то, у неё даже задолженности за квартиру нет, представляешь, у меня долги за 8 лет и по квартплате и по свету, телефон отключили, а у неё – ничего. Я боюсь, ещё соседи за неё заступятся.
- Но ты же можешь пойти работать.
- Как я могу работать, ты прямо как мать – иди работать. А-ха-ха-ха!
Как будто это самое главное – работать. Я человек творческий, рутины не выношу, не хочу погубить в себе художника. Мне всегда давали деньги и бывший муж, и Серёжа, и Макс теперь. Чем-то я их привлекала. А-ха-ха-ха! Слушай, я Максу кота подбросила, у меня своих четыре – он за ними ухаживает, и я ему пятого подкинула. А он его и любит дурачок, целует. А-ха-ха-ха! Ты знаешь, у меня всегда были слабые мужчины, но они всегда были добрые, и чем-то я их притягивала. А деньги, чтобы мне хватало, они никогда заработать не могли.
- Я везде деньги просила: у кришнаитов, у католиков на Грузинской, недавно в православном храме. Мне монах три раза по пятьсот рублей давал, но это так мало, а недавно я в попах совсем разочаровалась. Монаха того найти не могу, наверное, ему начальство запретило мне деньги давать, и он от меня прячется, а из ящика мне в церкви деньги не дают, наглость какая! На ящике же ясно написано – «пожертвования». Это значит, для того, у кого денег не хватает, вот у меня никогда не хватает, а мне не дают. Я прямо как ребенок наивная была, думала, что это для меня ящик, а они не дают. Я как дура там минут 40 стояла, пока они молились, думала, может другой поп даст этот ящик – ни фига. Правильно мой любимый Раджниш писал, что священники – это зло.
- Это он про русских писал?
- Нет, про русских он, к сожалению, ничего не знал, он про своих писал, но и наши такие же. Они его обсмеивали и всё время задавали ему вредные вопросы. А он их разоблачал. Индия на самом деле ужасная страна, люди там жестокие, грязные, и священники все корыстные. Один Раджниш бог, он не просто зовет к любви, но и показывает, как это сделать. У него все по полочкам. Как я его люблю, как люблю, я все его записи слушала и слушала, я готова жить, готова спать рядом с полками, на которых стоят его книги. (танцует) Вот видишь, я танцую, когда говорю о нём. Он просветленный, он общается с высшими сущностями. Но люди тупые, я слушала записи – он говорит так ясно, а они тупые вопросы задают, как будто совсем не понимают его. Я одна его понимаю, я уже девять лет у полок с его книгами в магазине стою, но ещё никого не встретила, чтобы по-настоящему любили его. Так, кто-то что-то слышал среди других, и всё. А он же пишет, как стихами говорит, его слова текут и текут, у других такого нет. Западные люди ездили к нему в ашрамы, но ничего понять не могли. У них рациональный ум, они могут только про деньги думать, а тут любовь. Вот посажу в психушку мать и на деньги от сдачи квартиры займусь творчеством, хоть бы меня кто дизайнером взял, мне кажется, я прирождённый дизайнер. А ветеринары сволочи – у меня кошки дохнут, а они специально дорогие лекарства выписывают, словно не знают, что у меня лишних денег нет. Один котик лишаем болеет, еле жив.
- Ты его хоть от других отсадила?
- Да надо бы, но все времени нет, ну, пока-пока, я побежала на танцы. Ты только Максу не говори. А-ха-ха-ха! Но мне же надо разрядку, как ты считаешь?

Все отсюда:http://polki-volki.livejournal.com/

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив