восемь спичек. Phaedrus, sive De pulchro

clear_text — 15.01.2012 ЛАМПОЧКА

Конечно, сначала я решил: одеваюсь и еду. Последний автобус отходит от «Калужской» в ноль-сорок. Успеваю. А первый автобус идет в Москву в половине шестого. Успеваю тем более…
Но на меня вдруг напало спокойствие. Ну, свет. Ну, горит. Ну, вечером приеду и выключу. Я поблагодарил судьбу, что успел сам схватить трубку, что Кобылин не попал на маму или папу.

В девять часов утра Аза Алибековна разложила перед нами веер бумажек.
Я вытянул: «Федр», 253 – 254.
Открыл затрепанный томик и погрузился в знаменитое описание души, которая состоит из двух коней и возничего.
- Товарищи, - сказала Аза Алибековна, - я иду к декану, а экзамен продолжит наш новый стажер, аспирантка Ленинградского университета…
Я почти не слышал, я читал про себя: ὕφαιμος, ὕβρεως καὶ ἀλαζονείας ἑταῖρος, περὶ ὦτα λάσιος, κωφός, μάστιγι μετὰ κέντρων μόγις ὑπείκων.
- Вы готовы? – голос у меня над головой.
- Готов, готов.
Я начал бойко переводить.
- Стоп, - сказала эта самая аспирантка. – Любой интеллигентный юноша наизусть знает диалог «Федр» в переводе Егунова. Особенно это место.
- Да, - сказал я. – Особенно описание коней. Я читал у Лосева…
И взглянул на нее, думая, что она смутится. Лосев объяснил, что означают эти два коня: один стройный и длинношеий, а другой – коренастый и косматый.
Это была совершенно заурядная девица. В свитере и теплых зимних брюках.
- Да, конечно, - сказала она, достала из сумочки спичечный коробок, вынула спичку, ткнула ей в слово διαθερμήνας. – Что это?
- Разгоряченный, - сказал я.
- Идите. Два, - сказала она.
- То есть, простите, горячащий. Разгорячающий.
- Форма?
- Причастие активного аориста. От глагола διαθερμαίνω.
- Так. А если то же самое слово, но в гомеровском диалекте? – я молчал. – Это будет всего лишь второе лицо единственного числа активного аориста, - она подняла палец и нежно сказала: - Неаугментированного! Поэтому δια-, а не διη-… Понятно?
У нее были красные пальцы, как будто она была на морозе без перчаток.
Она высыпала из коробка остатки спичек. Их было восемь.
Я сделал пять не самых страшных ошибок. Пять сломанных спичек улетели в корзину под столом. Три вернулись в коробок.
- Три балла, - сказала она. – Не надо возмущаться. Три – это удовлетворительно. Что это значит? Это значит – преподаватель удовлетворен. Тем более удовлетворен должен быть студент! – и она засмеялась.

Когда я добежал до дачи, было уже темно.
Горело одно окно – в Ксюшиной комнате. Тьфу, да конечно! Она оставила свет. А я, когда проверял, всё ли выключено, забыл туда зайти.
Я отпер дверь, скинул куртку и прямо в сапогах протопал наверх.
В Ксюшиной комнате на маленьком столе горела настольная лампа и освещала раскрытый греческо-русский словарь. Как он мог тут оказаться? Я же оставил его в папином кабинете, где спал и занимался!
Я сел на стул и стал соображать. Вспоминать и озираться.
Внизу раздался щелчок сортирной двери.
Я громко встал со стула.
- Ой, кто здесь? – спросил незнакомый женский голос.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив