Вопросы языкознания | Hvatkin.com

baxus — 11.02.2014 Оригинал текста (как всегда) взят отсюда, с моего основного блога Hvatkin.com

Чего-то в моей френдленте много по языку загонов. Английскому, и не только.

Расскажу-ка и я свой путь, ну или по-крайней мере, самое смешное на этом пути.

Английский мы в СССР учили всю жизнь, чтоб не знать его нихера. Сейчас мне кажется, что программа нарочно была составлена таким образом, что уводила нас от цели - свободно общаться - чёрти куда в неведомую даль. И что было это задумано изначально и реализовано с даже несоветской педантичностью. Иначе как объяснить, что прочесть адаптированную "Алису в Стране Чудес" по окончании школы или института мог любой, кто имел по английскому пять, а понять три предложения, бегло произнесённые носителем языка - нет? Или читать и даже делать политинформацию на основании прочитанного в газете "Moscow News" (статьи которой на английском языке точно также сначала переводились с русского другими русскими) - запросто, а попавший в руки номер New York Times был словно бы напечатан на кхмерском!

Ну, за границу мы тогда не ездили, с учительницей болтали уверенно, и от того появлялась у нас иллюзия знания.

Сейчас я понимаю: свободно коммуницирующий на иностранном языке человек - чрезвычайно опасен для власти. Такой власти, какая была тогда (и есть сейчас, увы) в нашей стране. Ведь ему тот советский анекдот: "- How are you? - I'm fine! - Он говорит, что не ел три дня!" - не впаришь, телеканал "Дождь" не закроешь, он может и иностранный канал смотреть, в иноязычный интернет ходить, и вообще - в другой вселенной жить. Еще и другим рассказывать. Наверное, поэтому у нас до сих пор трудно найти приличную методику преподавания языка. Но не будем о грустном.

...В моё время не было ЕГЭ. Существовало такое понятие, как проходной балл. Если вступительных экзаменов было, например, четыре (как в моём случае), то по сложности они ранжировались, начиная с первого. Первый был самым сложным, призванным выбить максимум с потока. Второй был чуток полегче, но тоже должен был напрячь. Ну и если ты прошёл их на пять, то на третьем и четвертом уже получал какое-то право на ошибку.

Соответственно, был проходной балл. Например, проходной балл в 18 баллов означал, что тебе надо как минимум сдать два экзамена на 5, и два - на 4, или три на 5, один - даже на 3. Если "тройку" ты получал уже на первом экзамене (что было редкостью) - ну, всё, вечер переставал быть томным. В общем, сплошная нервотрёпка и неуверенность в завтрашнем дне.

А ещё бывало, что проходной балл начинал меняться в разные стороны: так, если на первом экзамене отсеялось вдруг слишком много, то тогда он мог стать меньше. Но бывало и наоборот, причем не очень понятно, по каким причинам (подозреваю, что в моём случае это связано с большим наплывом блатных в процессе вступительной сессии - времена были уже довольно продажные, хотя до сегодняшних им было, конечно, далеко).

Первым был экзамен по высшей математике. Сложный, страшный. Сдал на пять.

Вторым был, кажется, русский язык. Диктант. Его я боялся меньше всего - врождённая грамотность. Был уверен в пятёрке. И не ошибся.

В этот момент происходит нечто непонятное: несмотря на значительный отсев на первом и довольно приличное выбытие на втором, проходной балл вдруг возрастает до 19 баллов. Т.е. из четырёх экзаменов я должен три сдать на пять и один на четыре - и это только чтоб пролезть (гарантированным поступление было только если ты набрал на балл больше проходного)!

Третьим экзаменом была экономическая география, и хотя сам по себе предмет вовсе несложный, из него явно решили сделать отсевной, завысив требования. Мне достался билет про производство сахарной свеклы в СССР, и по логике экзаменаторов я должен был сыпать цифрами статистики, как Путин во время своих общений "с народом". Я и сыпал. Уверенно и нагло. Вот только цифры мои были ну совершенно от балды - я, конечно, был "в материале", но резонно решил, что запоминать хуевы тысячи тонн свеклы (и всего остального) по годам, что были произведены в СССР с точностью до запятой - нахер не надо, надо только усвоить порядок цифр - например, в среднем добывалось 200 тысяч тонн. Ну и после этого уверенно гнать где-то в этих пределах. Небось у препода башка - тож не дом советов, не дятел же он - помнить, сколько чугуна, руды, еды - производилось в 1988, 1985, 1979 и все это в проекции на любимый советскими экономистами 1913-ый...

Препод не разочаровал: она уныло клевала носом, пока я, словно на комсомольском собрании, радовался урожаю свеклы и зерно-бобовых (уж заодно). Но в какой-то момент я, видимо, перестарался: преподавательница подозрительно сощурила глазки, решив, что НОРМАЛЬНЫЙ абитуриент физически НЕ МОЖЕТ запомнить всю эту цифровую херню, и уверенно манипулировать центнерами, тонно-километрами и прочей ебалдой, не сбившись и даже не задумавшись ни разу. Понаблюдав ещё немного за моим пением, она остановила меня на какой-то очередной цифре, и полезла в статистический справочник, который лежал перед ней тут же...

В общем, я спалился. Слава Богу, не полностью: я помню, что цифра, которую она проверяла, мною была названа как 200 тысяч тонн, а в справочнике у неё было - 220 тысяч тонн. Я сделал суровое лицо ботана: точно ли? Нет ли ошибки в справочнике? Потому что я вот помню, что 200 тысяч. А у меня феноменальная память (во наглость, да? Второе счастье, воистину).

Но преподша оказалась неумолимой, и вот за эту фигню (!!) - снизила мне оценку на балл!

Если бы я был и в самом деле ботаном с феноменальной памятью - я бы, наверное, тут же раздолбил бы свою прекрасную голову об стену, или с пеной у рта бросился на эту суку, или побежал бы в ректорат и деканат и в Гаагский трибунал заодно. Как это можно: на вступительном экзамене за такую ерунду срезать оценку на балл?!

Но я никуда не побежал. Бледный от злости и обиды, я просто вышел из кабинета: я не мог качать права. Ведь я на самом деле НЕ ЗНАЛ НИ ОДНОЙ ЦИФРЫ, из названных мною. Я нёс полную околесицу, и вздумай она проверить еще хоть что-то из названного мною - я бы пропал бы окончательно: это не Спортлото, здесь второй раз не свезёт с цифрами так, как в первый.

Кстати, не удивлюсь, если Путен тоже от балды цифры херачит. Кто проверит-то? Сразу - никто. Хотя Путену нет такой нужды: там подстрочники-херочники, помощники-референты - подсуетятся, все дадут...

Итак, три экзамена позади, я в сумме имею 14 баллов, и последний экзамен - английский язык - мне нужно сдать на пять. Иначе я гарантировано пролетаю, что казалось мне тогда совершеннейшей, вселенской катастрофой.

Как уже ясно из выше сказанного - всё зависело от того, как и кто будет принимать экзамен. Что-то, однако, подсказывало мне, что врядли это будет простой формальностью.

Однако появилась и какая-то обречённая отрешённость. Если с экономической географией можно было проскочить - предмет вельми общий, никогда не производивший на меня впечатления серьёзной науки, - то с языком так было нельзя: он либо есть, либо его нет.

И если в рамках школьной программы мы исправно научились читать и бегло переводить всякие там Джен Эйр (адаптированные), плюс идиотские "рассказы" в стиле "Ландон из зе кэпитал оф Грит Британ" - то больше этого я из себя всё равно выжать бы не смог...

С самого начала что-то пошло не так: во-первых, принимали экзамен двое. Она, преподавательница, и он... - американец! Настоящий!

Хрен его знает, за каким чёртом этого пиндоса позвали на наш экзамен. Год был первый постсоветский, тогда масса всякой модерновой хуйни и полный разброд и анархия были.

Преподша же только что (это мне успели сообщить еще до экзамена) вернулась из откуда-то из-за рубежа (может, из этой самой Америки) со стажировки, там на неё снизошло понимание собственной бездны незнания языка, теперь она уже сносно-бегло ботала с американусом, а на нас смотрела, как на полное говно. Первые же пошедшие отвечать были подвергнуты перекрёстному допросу. Люди не понимали ничего из того, что говорил (спрашивал их) американец, и процентов 80 из того, что говорила преподша.

Это был пиздец. Ладно я - были и те, кто набрал на трёх экзаменах 15 (!) баллов, т.е. максимум из возможного! И они... получали от разгневанной парочки трояк (!!!) или даже двойку, - и в слезах уходили. Когда очередной абитуриент, на ходу заревев, высыпался из аудитории, тётка с мерзкой улыбкой жаловалась (я примерно так понял) на жизнь пиндосу - мол, видите, какие дубы приходят...

Одна деваха, отличница-комсомолка, реально бухнулась в обморок. Это заставило ненадолго прервать экзамен, и как будто чуток помягчеть эту парочку - в конце концов, языка из присутствующих не знал НИКТО (не считая американца и может быть - преподавательницу), но ведь нельзя завалить ВСЕХ?!

Вот убей Бог не помню, что за билет мне достался. Что там было. Я уже видел на примере остальных, что чего бы там не было, а я провалюсь.

Решил только, что не доставлю этим сукам удовольствия - слёзок моих не увидят, в истерике биться не буду, а ещё постараюсь по ситуации ввернуть чего-нибудь - жаль, не знаю (не знал тогда) - как по-английски спросить "а у вас там негров уже перестали линчевать по утрам?", но шпилечку какую-нибудь этим гнидам улыбающимся я обязательно вверну.

Ух, как я в тот момент ненавидел Америку!!! Почему-то именно Америка мне казалась причиной всех бед - не сука-преподша, явно прогибавшаяся перед неизвестным амером, а - Америка. Во всей её красе. Вот ей-ей, была б у меня тогда красная кнопка - жахнул бы, не задумываясь! )))

...Шел к ним одним из последних, как на Голгофу. Начал отвечать билет. Уверенно и нагло. Где-то допустил ошибку, меня перебили, указали на ошибку (по-английски), я попробовал оправдаться (на русском), был жёстко перебит с требованием излагать любые мысли только на английском, и замолк надолго. Пока я конструировал мало-мальски пригодную фразу, меня успели затюкать (и на меня успели пожаловаться пиндосу опять). Тот, однако, смотрел с некоторым интересом на меня, зло сопящего. Вероятно, мой взгляд пылал такой ненавистью, что его это просто заинтересовало, так сказать, с научной точки зрения: что за самурай тут такой выискался?

Неожиданно он обратился к преподавательнице: может быть, мы слишком строги и требовательны к кандидатам на поступление? Может быть, следует дать им шанс? Может быть, они очень взволнованны и потому так плохо отвечают? - только не спрашивайте меня, как я понял, что он говорит. Это было на уровне интуиции, или интонации. Собака не знает языка, но по интонации и повторяющимся словам мгновенно улавливает почти всё, что ей нужно: от настроения хозяина вообще до отношения его к конкретному собачьему поступку. Я в данном случае воспринял речь пиндоса как та собака - на каком-то животном, интуитивном уровне.

Преподавательница вдруг обратилась ко мне по-русски: что-нибудь ещё знаешь? Можешь рассказать что-нибудь на английском? - спросила она с оттенком какой-то не очень мне до сих пор понятной брезгливости.

Я откинулся на спинку стула, посмотрел на неё уничижительно, как партизан на немца перед тем, как встать к расстрельной стенке, и молвил хрипло:

- Poem's (я не знал тогда, что к английскому слову "стихи" не надо прибавлять s как для множественного числа). Она не поняла: - Что?! - с непередаваемым пренебрежением я произнёс по-русски: - Стихи буду читать!

...И тут же начал.

Дело в том, что я тогда угорал по Пинк Флойду. Конкретно угорал по альбому "Стена" (The Wall). Помимо собственно музыки, я смотрел уже и фильм, и много чего ещё, и меня дико интересовало, О ЧЁМ там они поют?!

Это сейчас и перевод, и исходный текст подобного во множестве вариантов гуглится за пять сек. Тогда интернетов не было и в помине, даже компьютеры были довольно громоздкой диковиной, доступной очень немногим, и мне приходилось искать тексты какими-то совершенно безумными путями - журналы, ксерокопии, перепечатки, какая-то фигня.

Притом попытки переводить самому стихотворные английские формы приводили к полному фейлу: у меня получалась чудовищная ахинея, которую я, как не крутил, не мог связать по смыслу. Но за этими попытками понять самому на слух, за постоянными прослушиваниями плюс прочитываниями (когда уже удавалось найти тексты) - я постепенно... заучил эти стихи наизусть (ну, песни, конечно, но превратить песню в стих - раз плюнуть).

Замечу также, что заучил я их с довольно хорошим произношением: ведь я копировал пение, то, как слышал, даже не вдаваясь в суть. А многократно повторенное, да ещё и наложенное на врождённые музыкальные способности (я акценты перенимаю и копирую непроизвольно, даже если некоторое время нахожусь в среде, например, украинцев с их характерным говором) - это дало вполне приличный результат.

...И я начал:

Mother do you think they'll drop the bomb?
Mother do you think they'll like this song?
Mother do you think they'll try to break my balls?
Mother should I build the wall?
Mother should I run for president?
Mother should I trust the government?
Mother will they put me in the firing line?
Mother am I really dying?

Hush now baby, baby, dont you cry.
Mother's gonna make all your nightmares come true.
Mother's gonna put all her fears into you.
Mother's gonna keep you right here under her wing.
She wont let you fly, but she might let you sing.
Mama will keep baby cozy and warm.
Ooooh baby ooooh baby oooooh baby,
Of course mama'll help to build the wall.

Mother do you think she's good enough -- to me?
Mother do you think she's dangerous -- to me?
Mother will she tear your little boy apart?
Mother will she break my heart?

Hush now baby, baby dont you cry.
Mama's gonna check out all your girlfriends for you.
Mama wont let anyone dirty get through.
Mama's gonna wait up until you get in.
Mama will always find out where you've been.
Mama's gonna keep baby healthy and clean.
Ooooh baby oooh baby oooh baby,
You'll always be baby to me.

Mother, did it need to be so high?

...читал с выражением, проникновенно, - в общем, это были три минуты гениальности, отпущенные мне. Лицо американца вытягивалось, преподавательница на меня смотрела сначала так, будто я у неё на глазах начал превращаться в медведя с балалайкой - с первобытным ужасом, но после - тоже с интересом, и даже улыбкой.

Вы спросите, как можно песню прочитать с выражением? А я и сам не знаю. Но можно. Как-то можно. У меня получилось. Может, где-то и было смешно, но никто не смеялся. А я знай себе хрипел: я как-то давно понял (и с тех пор только убеждался в правоте этого вывода), что чем ниже тембр голоса - тем легче скрыть любые огрехи произношения. Ну, почти любые. Голос у меня от природы низкий, не Джигурда, конечно, - но и не Карпов (гроссмейстер такой). Так что мне это было несложно. И в то же время пронзительно-нежное "Mama" я выделял чуть более высокой нотой, произнося почти по-русски (оно, собственно, так и произносится в английском, только вторая "м" чуть длиннее нашей).

Последнюю фразу я прочитал, глядя вверх, на мысленно воздвигнутый гребень Стены...

Американец смачно хлопнул в ладоши два раза: Итс бьютифул! Итс файн! - радовался он. Преподавательница как-то растерянно улыбалась. У неё было лицо женщины, всю жизнь считавшей этого ребёнка дебилом, и внезапно обнаружившей, что он в уме берёт квадратный корень из восьмизначных чисел. Ну или мне так показалось. Она уже взяла ручку, чтоб что-то (ЧТО??) поставить в ведомость, но задумалась, и спросила меня по-русски:

- А вы знаете, о чём это стихотворение? Вы знаете его перевод? - перевод я знал. Из-за часто встречающегося и такого понятного слова MOTHER, я эту песню начал переводить одной из первых. Поначалу у меня получалась полная ахинея и здесь, я лишь по некоторым фразам мог догадываться, о чём речь, - потом я случайно наткнулся на перевод (в каком-то журнале подростковом), сделанный, вероятно, профессионалом. Это ещё не были стихи, но всё же это уже был литературный перевод, который подстегнул и моё творческое переосмысление. Дело пошло.

- Да, я знаю перевод. - ответил я, исполненный глубокого достоинства. - Но это стихи, и перевести их на русский дословно и художественно, как стихи, я не могу. Если же вы не смогли понять, в чём суть стихотворения на языке оригинала, то суть я могу пояснить: ребёнок обращается к матери, он боится взрослеть, боится жизни, боится потерь, и мама окружает его заботой, помогая ему возводить вокруг себя стену - стену, которая призвана защитить его от собственных неудач, но которая сама по себе становится одной большой неудачей. В последней строке ребёнок беспокоится - не слишком ли высока получилась стена, надо ли ей быть такой высокой? - американец, не понимая, вероятно, ни слова, с интересом смотрел на меня, а преподша даже съела выделенное мной про язык оригинала...

...Из аудитории я выходил с пятёркой. По последнему экзамену - английскому языку. Так старина Roger Waters, сам того не ведая, помог мне поступить в московский престижный ВУЗ в 1992 году.

За что ему от меня по жизни пламенный привет!

Счастья всем, а этот пост - начало серии, которая обязательно будет продолжена. Про трудный путь практикующего языкофила. ))

Я в Твиттер: Follow @real_baxus

Сохранено