Владимир Соловьев: Встречные санкции - большая ответственность

Соловьёв: Ань, вопрос в том, что у нас... Ну, носи русскую одежду.
Шафран: Но я, кстати, уже не так скептически к этому отношусь. Я недавно обнаружила очень красивые изделия из павлово-посадских платков. Оренбургские платки - это очень хорошо.
Соловьёв: Можешь ты себе представить людей, которые все вокруг тебя ходят в павлово-посадских платках?
Шафран: Не все в павлово-посадских, наверняка есть другие какие-то варианты. Я вообще обнаружила ярмарку российских дизайнеров, там всё очень красиво. Мне понравилось.
Соловьёв: Ань, это дурь. Ну, давай, смотри российский телевизор. Говори по российскому телефону. Пересядь на российскую машину.
Шафран: Да я не к тому, что всё это надо делать, а к тому, что не так катастрофично, в общем-то.
Соловьёв: А я к тому, что всё катастрофично. Потому что надо видеть... Знаешь, перед землетрясением, у тебя маленькие камешки сыплются. И можно делать вид, что камешек осыпался, а можно понимать, к чему всё идёт. Катастрофично не то, что будет или не будет определённый ряд продуктов, а катастрофично то, что отношения дошли до такого уровня, когда мы начинаем вычёркивать целые страницы... я не говорю о праве потребителя, это ясно, что мы сейчас скажем, но мы же патриоты, нам на это наплевать. Но это говорит о том, что диалог вообще потерян. Страны перестали друг друга слышать. И теперь начинается истерия наоборот. То есть мы начинаем говорить: "Да наше - самое лучшее". Это неправда, что наше - самое лучшее, это враньё, что наша картошка самая вкусная.