Выводы из книги «НЕСВОЕВРЕМЕННЫЕ И НЕЗАПЛАНИРОВАННЫЕ ВОЙНЫ...»

kornev — 04.06.2025 В начале года я проанонсировал в ЖЖ мой длинный текст о Пунических войнах, точнее, об их ненужности для обеих сторон, который целиком размещен у меня на boosty. Многим людям было бы скучно читать всю эту книгу, со всей ее детальной аргументацией и множеством исторических экскурсов, но было бы интересно ознакомиться с выводами. Поэтому я размещаю здесь заключительную главу, где дается краткое резюме. На всякий случай предупреждаю, что в этом не нужно видеть какого-то «эзопова языка» для замаскированного описания современной ситуации, и сама эта ситуация сильно отличается от геополитического расклада времен Пунических войн, поэтому прямые параллели не уместны.

Подведем итоги. К войнам Рима и Карфагена не применим стандартный шаблон из Нового времени — «два колониальных хищника столкнулись, претендуя на ограниченную добычу». На момент начала Первой Пунической войны и у Рима, и у Карфагена имелись более приоритетные направления для экспансии, чем по линии лобового столкновения. Для Рима жизненно важно было закончить завоевание севера Италии, и далее двигаться вдоль побережья на запад и на восток. Выживание Карфагена требовало расширения и укрепления его сферы влияния в Африке и завоевания Иберии. Эти направления экспансии могли бы поглотить всю энергию Рима и Карфагена на ближайшие одно-два столетия без необходимости вторгаться в чужую сферу влияния.

Основной причиной Первой Пунической войны стала неправильная интерпретация Карфагеном римских намерений относительно Мессаны. Римляне на этом этапе собирались только закрепиться в Сицилии, остановить очередное возвышение Сиракуз и обезопасить Юг Италии. Коварных намерений относительно владений Карфагена в Сицилии у них, скорее всего, пока не было. Решение о полном выдавливании Карфагена с острова было принято Сенатом только на третьем году войны, после того как Карфаген пропустил несколько возможностей к примирению.

Рим вышел из войны победителем, но эта победа, по сути, была «пирровой». Несмотря на все принесенные жертвы, это была победа «по очкам», а не «нокаутом», она не сделала Карфаген вассалом Рима. Более того, эта война привела к рождению новой военной машины Карфагена, которая в следующей войне поставила Рим на грань гибели.

Риму было бы выгоднее отложить эту войну на 1-2 поколения. Карфаген, оставшись «в зоне комфорта», за это время почти не увеличил бы свою мощь, тогда как Римская держава демографически и экономически продолжала бы расти «китайскими» темпами, решая насущные задачи на северном направлении. (В реальной истории вклад свежезавоеванных Сицилии, Сардинии и Корсики в этот рост в первые десятилетия после их завоевания был минимальным). Первая Пуническая война, начавшись через 20-40 лет после исторической даты, проходила бы с иным соотношением сил, продлилась бы недолго, стоила бы Риму меньших потерь и закончилась бы более убедительной победой. После этого уже не понадобилась бы Вторая Пуническая война, нанесшая колоссальный ущерб Италии. Римская экспансия на Восток началась бы раньше и с большей энергией.

Что касается Карфагена, то он при таком раскладе пришел бы к тому же финалу, что и по итогам Второй Пунической войны, но с гораздо меньшими потерями и затратами по дороге. При этом у римлян не накопилась бы та озлобленность, которая впоследствии обрекла Карфаген на уничтожение. В этой версии истории вассальный Риму Карфаген, скорее всего, был бы со временем интегрирован в Римскую империю «целеньким», без особых разрушений и кровопролития. «Украинская непримиримость» по поводу Мессаны в конечном итоге обошлась Карфагену слишком дорого.

У Второй Пунической войны было две основных причины. Во-первых, это уверенность Ганнибала и его партии в том, что Карфаген способен победить Рим на суше, опираясь на свою новую военную машину и ресурсы Иберии. Вторая причина — неправильная интерпретация карфагенской элитой намерений Рима относительно Сагунта. Указывая на Сагунт, Сенат хотел только оценить глубину нежелания Карфагена начинать новую войну с Римом. Если бы Ганнибал прошел «тест на покладистость», то римляне забыли бы о нем на 1-2 десятилетия и занялись бы более интересными восточными делами, во вкус которых они начали входить как раз в это время (Вторая Иллирийская война закончилась в 219 г. до н.э., и Первая Македонская была уже не за горами). У римлян на этом этапе, скорее всего, не было намерений использовать Сагунт как рычаг для разрушения державы Баркидов в Иберии, чего так опасались карфагеняне.

Рим, со своей стороны, ошибся в том, что обращался с Карфагеном как с заведомо слабейшей и чуть ли не вассальной державой и не провел свое «тестирование» менее провокационным способом. В ходе этой войны Рим оказался на пороге гибели, недооценив военную машину Ганнибала. Хотя римляне в итоге победили и подчинили себе Карфаген, масштаб ущерба для Италии делал эту победу «пирровой». Поскольку в Италии эта война приняла характер гражданской, разделив Север и Юг, она приостановила и исказила процесс объединения народов Италии в единую нацию, что негативно сказалось на всей последующей истории Римской державы.

Если бы эта война была отложена хотя бы на 20 лет, то Карфаген успел бы лучше сплотить и укрепить свое новоприобретенное вице-королевство в Иберии, а Рим успел бы завоевать и укрепить северные подступы Италии. Поход Ганнибала в Италию после этого стал бы менее вероятным или менее успешным, а римлянам оказалось бы не по зубам завоевание Иберии. Эта война, скорее всего, закончилась бы ничьей или малозначимой победой «по очкам». В Западном Средиземноморье установилось бы равновесие сил, как ранее — на Востоке. В итоге, вместо единой империи в Средиземноморье сложился бы «концерт великих держав», взаимно уравновешивающих друг друга, как произошло в Европе Нового времени. Рассуждая по аналогии, есть основания полагать, что античная цивилизация в этом случае развивалась бы более успешно и не обрушилась бы в темные века.

Рим при таком раскладе не поглотил бы все Средиземноморье и оставался бы только «первым среди равных». Территориально Римская империя, скорее всего, приняла бы контуры позднейшей империи Карла Великого, распространяясь на север Европы. «Бремя империи», возложенное на римско-италийскую нацию, оказалось бы в четыре раза легче, чем в реальной истории. Не было бы тех мощных миграционных потоков с Юга и Востока, которые размыли исконную римско-италийскую идентичность и уничтожили античную культурно-религиозную традицию. В V в. Италию населял бы тот же народ с той же религией, что и в II в. до н.э. Даже если бы эта империя в итоге развалилась, Италия не превратилась бы в проходной двор, а сохранила бы суверенитет и исконную римско-италийскую идентичность. С римско-италийской нацией не случилось бы ничего худшего, чем с европейскими нациями Нового времени, когда они потеряли свои колониальные империи. Испания после этого осталась Испанией, Португалия — Португалией, Голландия — Голландией, Франция — Францией, а Британия — Британией. Ни одну из этих стран после краха колониализма не постигли темные века, ни один из титульных народов не вымер и не переродился в нечто неузнаваемое (ситуация с миграцией в XXI в. — отдельная тема). Альтернативная Римская империя оставила бы менее заметный след в мировой истории, зато римляне, как нация, существовали бы до сих пор. Слишком раннее начало Второй Пунической войны способствовало победе Рима, но отдаленным последствием этой победы была гибель и самого Рима, и всей античной цивилизации.

Для Карфагена же форсирование начала Второй Пунической войны было однозначной ошибкой. В 220 г. ему, как России при Столыпине, были жизненно необходимы двадцать лет стабильного развития, чтобы укрепить новосозданное Иберийское вице-королевство. Если бы Карфаген получил эти двадцать лет, то он, возможно существовал бы до сих пор. Честь открытия Америки (как и все причитающиеся бонусы) при таком раскладе тоже досталась бы Карфагену. И сейчас, возможно, гегемоном планеты были бы «Пунические Соединенные Штаты», Нью-Йорк назывался бы «Новым Карфагеном», а вместо статуи Свободы путешественников встречала бы золотая статуя богини Танит, пожирающей младенцев. (Но кажется, что эти США не слишком отличались бы от современных образца XXI в., что говорит о постепенной конвергенции двух веток истории).

Кто выиграл от форсирования начала Пунических войн? В ближайшей перспективе — державы Восточного Средиземноморья, которые получили отсрочку экспансии Запада на Восток на три поколения. Если бы вся та энергия, которую Рим и Карфаген бессмысленно потратили на войну друг с другом, была направлена на покорение Востока еще с середины III в. до н.э., то восточным державам пришлось бы плохо. Когда Рим все-таки направился на Восток, Македония и Сирия, с которыми он столкнулся в 190-е гг. до н.э., были в гораздо лучшей форме, чем одно-два-три поколения назад. Обе державы успели выйти из эпохи гражданских войн, имели сильные армии и энергичных лидеров. И только невероятная жизнеспособность Рима позволила ему оказаться сильнее этих держав, даже несмотря на колоссальный ущерб, полученный во Второй Пунической войне.

Какие практические выводы можно сделать из этой истории? На самом деле — всего лишь подтверждение того, что каждый и так понимает исходя из элементарного здравого смысла или из детского опыта игр в компьютерные стратегии. Здравый смысл подсказывает, что единственный выгодный и окупающий себя формат войны — это нападение сильного на заведомо слабого, при условии, что у этого слабого нет сильных союзников и он больше склоняется к капитуляции, чем к войне до последнего призывника. Еще один приемлемый формат войны, не столь выгодный, но часто необходимый: превентивная война коалиции против потенциального гегемона, чтобы не позволить ему стать непреоборимо сильным. Война же в формате «дуэль равновеликих противников» всегда убыточна, вредна и разрушительна для обоих участников, и выгодна только для «третьих радующихся», которые сами в войне участия не принимают.

В реальном мире противоборство двух равновеликих держав никогда не бывает «игрой с нулевой суммой», уже по той причине, что мир не ограничен этими двумя державами. Нужно помнить, что есть другие сферы приложения сил, помимо данной войны, и есть хитрые соседи, которым выгодно взаимное ослабление драчунов. Выгоды, которые держава надеется получить от войны с равным соперником, нужно соизмерять с выгодами, которые могли бы дать потраченные на войну ресурсы, если вложить их в развитие или направить в другие сферы экспансии, где соперники слабее. Если у двух великих держав есть возможность избежать войны или хотя бы максимально оттянуть ее начало, то им обеим нужно воспользоваться этой возможностью, даже при наличии неразрешимых противоречий между ними. Противоречия со временем могут оказаться не такими острыми, разрешиться как-нибудь и без войны, или соотношение сил со временем изменится настолько, что одна из держав вынуждена будет уступить добровольно, без кровопролития и разрушений.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив