Выставки современного искусства в Париже XVIII века

Начало. Выставка "Салоны" Дидро
Экспозиция следующих залов посвящена знаменитым "Салонам" Дидро - критическим обзорам выставок в Лувре, которые затрагивали вопросы не только истории искусства, но также эстетики и философии. Этот раздел включает как произведения искусства, так и редкие образцы художественной критики XVIII столетия и экземпляры рукописного журнала "Литературная корреспонденция", для которого и предназначались обзоры философа. Критические тексты Дидро экспонируются рядом с произведениями, которым они посвящены, демонстрируя связь между текстом и визуальным образом.

Также показаны каталоги Салонов - небольшие буклеты с указанием имен художников и их произведений (без иллюстраций). Каталоги имели титульный лист, где вплоть до 1791-го говорилось о привилегиях, пожалованных королем Академии, а также указывались дата открытия и продолжительность Салона. На выставке в Пушкинском музее представлены экземпляры XVIII века.



В 1759 году по просьбе своего друга Фридриха Мельхиора Гримма Дидро приступил к работе над "Салонами", которые вошли в "Литературную корреспонденцию". На выставке есть экземпляры этого рукописного журнала, который рассылался по подписке полутора десяткам монархов Европы (с 1764 года - и императрице Екатерине II). Критик таким образом получил гарантию определенной конфиденциальности, давшей ему большую свободу в описании и оценке выставленных произведений и творчества их авторов в целом. На протяжении 1760-х годов его рецензии стали самым известным и обширным разделом "Литературной корреспонденции". Обзоры выставок были представлены во многих популярных печатных изданиях того времени. Отрывки из них распространялись в кругу его друзей; чтение происходило и в престижных литературно-художественных салонах Парижа. Дидро рецензировал девять выставок в Лувре: с 1759 по 1781 год, за исключением Салонов 1773 (когда философ посещал Голландию и Россию), 1777 и 1779 годов. Он очень серьезно относился к своей роли критика и корреспондента коронованных особ.


Пьер Антуан Деманш (1723-1807). Античная базилика (Храм в руинах), около 1768. Холст, масло. ГМИИ им. А.С. Пушкина

Часто один либо в сопровождении друзей (философа Нэжона, живописца Шардена или скульптора Фальконе) или подруги Луизы Анриетты Воллан (Софи) он посещал выставку еще до официального открытия (25 августа). После окончания Салона, длившегося месяц, Дидро приступал к своим критическим заметкам. Он неоднократно писал, что именно Салоны привлекли его внимание к изобразительному искусству. В обзорах Дидро отсутствует цельная эстетическая концепция. Исследователи отмечают его непостоянство в суждениях и оценках. Так, восхищение Грёзом не мешало Дидро решительно критиковать некоторые из его работ; то же касается произведений Верне и Шардена. Философ стремился передать свое сиюминутное эмоциональное впечатление о произведении - возможно, именно поэтому в "Салонах" он писал так, будто говорил. Первым опытом Дидро в жанре художественной критики стал обзор Салона 1759 года. Известно, что 21 сентября посетил выставку вместе со своей подругой Луизой Анриеттой (Софи) Воллан, ее матерью и сестрой. Текст его обзора написан в форме письма Фридриху Мельхиору Гримму (подобная форма характерна для большинства его "Салонов").


Этьен Морис Фальконе (1716-1791). Грозящий амур. Копия. Императорский фарфоровый завод, Санкт-Петербург. ГМИИ им. А.С. Пушкина

Прежде чем перейти к скульптуре, должен упомянуть небольшое Рождество Буше. Признаю, что колорит его фальшив, а краски слишком ярки; что младенец неестественно розового цвета; что в подобном сюжете нет ничего более нелепого, нежели вычурное ложе с балдахином, но богоматерь несказанно прекрасна, трогательна и полна любви. Невозможно вообразить ничего более изысканного и шаловливого, нежели маленький Иоанн Креститель, лежащий навзничь с колоском в руке. Я всегда невольно воображаю стрелу амура вместо колоска. Нельзя себе представить ничего более одухотворенного, живого и радостного, чем лица ангелов, и ничего более милого, нежели новорожденный. Я бы не рассердился, если бы мне подарили эту картину. Каждый раз, заходя ко мне, вы плохо говорили бы о картине, но не сводили бы с нее глаз.
Дени Дидро, "Салон 1759 года"


Франсуа Буше. Рождество. 1758. Холст, масло. ГМИИ им. А.С. Пушкина



Фрагмент

В "Салоне 1761 года", обращаясь к Гримму, философ заявлял: "Вот, друг мой, идеи, пришедшие мне в голову перед картинами, выставленными в этом году в Салоне. Я без разбору заношу их на бумагу, не заботясь об отделке. Среди них есть верные, есть и ложные. Временами я покажусь вам слишком суровым, временами - слишком снисходительным. То, что вы одобрите, я, быть может, осужу. Я помилую того, кого вы осудите. Вы будете требовать большего там, где я останусь довольным…"
В заключение критик похвалил выставку: "Никогда еще не видели мы более прекрасного Салона. Почти ни одной картины совсем уж слабой; хороших больше, нежели посредственных, но и превосходных - великое множество…"
Среди лучших он назвал "Испанское чтение" Карла Ван Лоо, завершив свои дифирамбы словами: "Во Фландрии уже нет живописцев. А если они обретаются в Италии и Германии, то мало между собой общаются. Они не состязаются и не ободряют друг друга. Франция - единственная страна, где искусство живописи еще существует и даже не лишено некоторого блеска".



Выставки Королевской академии живописи и скульптуры рассматривались критиком как место соревнования между художниками: эта мысль проходит через все "Салоны" Дидро, служившие пропаганде французского искусства.
Прошло уже немало времени с тех пор, как я высказал вам мое суждение о полотне нашего друга мадам Жоффрен, которое известно под названием Чтение. Я нахожу, что две девушки с нежными, утонченными лицами очаровательны в своей правдивости. Эти одногодки походят друг на дружку и движениями и обликом. Читающий им вслух молодой человек с виду несколько простоват. Он выглядит приказчиком, вырядившимся в маскарадный костюм. К тому же у него слишком тяжелая челюсть. Я предпочел бы видеть здесь одно из таких, скорее округлых, чем овальных, лиц, живых и одухотворенных. Слева от гувернантки стоит девочка, которая развлекается с привязанной на бечевку птицей. Некоторые находят, что фигура ее несколько длинновата. А на мой взгляд, она поставлена слишком близко к гувернантке: из-за этого создается впечатление, будто она приклеена к этой даме, наблюдающей, какое впечатление производит книга на ее воспитанниц. Придав гувернантке сходство со своей женой, Ванлоо написал ее превосходно. Хотелось бы чтобы на картине она не отвлекалась от своего рукоделия, ведь подобные женщины имеют обыкновение одновременно шить и следить за окружающими. Впрочем, несмотря на мелкие недостатки, и Магдалина, и Чтение - полотна редкостные. Ни в чем нельзя упрекнуть ни рисунок, ни цвет, ни расположение предметов.
Дени Дидро, "Салон 1761 года"


Карл Ван Лоо: Испанское чтение. Эрмитаж. – Полотно в 1771 году было приобретено Екатериной II при посредничестве Дидро

Грозящий Амур - единственная стоящая фигура, изображенная в фас: это мальчик, который держит натянутый лук со стрелой, неизменно направленной на зрителя, которому негде укрыться от этой опасности. Публике очень по вкусу подобный замысел живописца, я же не вижу в нем ничего значительного. Художнику следовало бы поместить лук у середины груди Амура. Здесь же дуга лука слилась с тетивой, а то и другое вместе - с фигурой ребенка. Вся длинная стрела превратилась в один маленький поблескивающий наконечник, да и то едва различимый. Вся поза Амура неверна. Если кто-либо вознамерится выпустить стрелу, он держит лук левой рукой, выставляет ее вперед, кладет стрелу, а правой рукой изо всей силы натягивает к груди тетиву, выдвигает ногу, корпусом чуть откинувшись назад, немного поворачивается левым боком вперед, направляя стрелу в цель и распрямляется во весь рост. Тогда все будет различимо, все обретет правильные пропорции; фигура будет выглядеть энергичной, сильной и угрожающей, стрела станет стрелой, а не каким-то кусочком железа. Кстати, мой друг, не приходилось ли вам замечать, что со стрелами Амура художники обращаются не столь свободно и умело, как поэты. В поэзии эти стрелы летят, достигают цели и ранят, а вот в живописи этого не получается. На картине Амур может угрожать своей стрелой, но стреляет всегда некрасиво. Здесь отталкивает физический облик жертвы: забыв об аллегории, художник пронзает человека не метафорической, а вполне реальной стрелой.
Дени Дидро, "Салон 1761 года"


Карл Ван Лоо. Амур угрожающий. 1761. Холст, масло. Государственный музей-заповедник «Павловск»



Огюстин Пажу (1730-1809). Монумент в память Анастасии, ландграфини Гессен-Гом бургской, 1757-1759. Мрамор. Эрмитаж

Продолжает экспозицию воображаемый кабинет философа, задуманный кураторами в качестве смыслового центра проекта. Насыщенное деталями описание кабинета в доме на улице Таранн в Париже, данное Дидро в сочинении "Плач по моему старому халату. Тем, у кого больше вкуса, чем богатства", позволило в свободной форме воссоздать в музейном зале рабочее пространство мыслителя. Этот раздел выставки рассказывает о Дидро как о коллекционере и наделенном благородным вкусом частном человеке, к чьим суждениям прислушивалась просвещенная Европа. Здесь также показаны книги из библиотеки Дидро, приобретенной императрицей Екатериной II в 1765 году. Помимо выплаченных ему тогда же средств, философу была назначена пенсия как "библиотекарю Ее Величества", книги же оставались у бывшего владельца до конца его дней. Библиотека прибыла в Эрмитаж только в 1785 году - по соглашению с дочерью и наследницей Дидро, Мари Анжеликой де Вандёль.




Знаменитый текст Дени Дидро "Плач по моему старому халату. Тем, у кого больше вкуса, чем богатства" впервые появился в выпуске "Литературной корреспонденции" от 15 февраля 1769 года. Составитель и редактор этого рукописного журнала Фридрих Мельхиор Гримм представил сочинение своего друга, раскрыв в комментарии к тексту некоторые подробности его создания. Так, он писал, что в октябре 1768 года в сопровождении князя Адама Чарторыйского посетил Дидро, который встретил их в скромном просторном кабинете, располагавшемся под крышей дома, в новом алом халате из ратина, подаренном ему мадам Жоффрен. Восхищенный великолепием халата, Гримм прочитал другу патетическую и веселую проповедь об опасностях роскоши. Спустя несколько дней Дидро прислал ему шутливый ответ, в котором описывал свой триумф над искушениями богатства. Дидро считал "Плач…" фрагментом "Салона 1769 года": на это он указывал, когда переписывал этот текст позже; однако это сочинение вошло в "Литературную корреспонденцию" раньше критического обзора Салона.



В "Плаче…" мыслитель знакомит читателей "Литературной корреспонденции" со своим кабинетом, сравнивая его со старым и проводя аналогию с новым и старым халатами. Текст начинается с сожалений об утраченном халате: "Отчего я его не сохранил? Он был создан для меня, как я - для него. Он облегал все мое тело, не стесняя его. Я был в нем и живописен, и красив. Новый халат жесток, тяжел, превращает меня в подобие манекена".
Старый же служил хозяину верой и правдой: им он вытирал пыль с книг или густые чернила - с непишущего пера. "Мой старый халат был под стать другой рухляди, окружавшей меня. Стул с плетеным сиденьем, простой деревянный стол, стены, обитые бергамской тканью; сосновая полка с несколькими книгами; пара закопченных эстампов, без рамок, приколотые булавками; три или четыре статуэтки - как все это гармонировало с моим старым халатом!" - так Дидро описывает свой старый кабинет, идиллия которого была разрушена роскошным, но обременительным подарком, которому скромная комната оказалась не под стать. Автор восклицает: "Будь проклято это дорогое одеяние, перед которым я вынужден чуть не благоговеть! Где мой старый, скромный, удобный халат?"


Зеркало в стиле Людовика XV. Франция (вероятно Прованс), 1760-1780-е. Дерево, зеркало, левкас, резьба, золочение. ГМИИ им. А.С. Пушкина



Неизвестный художник второй половины XVIII века. Портрет императрицы Екатерины II в виде барельефа. Холст, массло. ГМИИ им. А.С. Пушкина



Луиджи Премацци (1814-1891). Зал французской школы в Новом Эрмитаже, 1879. Акварель. Эрмитаж



Мари Анн Колло (1748-1821). Портрет Дени Дидро. 1772. Мрамор. Эрмитаж



Питер Паувел Рубенс. Голова старика. Дерево, масло. Эрмитаж



Франсуа Пуальи по живописному оригиналу Никола Пуссена "Эсфирь перед Артаксерксом". Середина XVII в. Бумага, офорт. ГМИИ им. А.С. Пушкина



Луи Жан Франсуа Лагрене (1725-1805). Диана. Бумага, наклеенная на холст, масло. Эрмитаж



Мари Анн Колло (1748-1821). Портрет князя Д.А. Голицына, 1766. Терракота. Собрание Сергея и Татьяны Подстаницких



Пьер Антуан Демаши. Руины. Картон, наклеенный на дерево, масло.  ГМИИ им. А.С. Пушкина






Неизвестный художник. Портрет Фридриха Мельхиора Гримма (?). Вторая половина XVIII века. Холст, масло. Музей-заповедник "Останкино и Кусково"

Дидро подробно описывает все изменения, произошедшие с его кабинетом после того, как в него проник дух роскоши: "Бергамская ткань, так долго красовавшаяся на стенах, уступила место дамасской. Исчезли два милых эстампа - Падение манны с небес Пуссена и его же Эсфирь перед Ассуром. Печальная Эсфирь изгнана Стариком Рубенса, а манну, падавшую с неба, развеяла Буря Верне. Стул с плетеным сиденьем подвергся ссылке в переднюю; его место заняло кресло, обитое сафьяном. Гомер, Вергилий, Гораций, Цицерон освободили полку, прогнувшуюся от их тяжести, и заточены ныне в шкапу с инкрустациями - убежище, более достойное их, нежели меня. На каминной доске водружено большое зеркало… <�…> Стол еще боролся, прикрываясь кучей брошюр и бумаг, наваленных в беспорядке; казалось, они еще долго будут охранять его от грозившей беды. Но однажды наступил и его черед: брошюры и бумаги перекочевали в тесные ящики вычурного бюро…"
Здесь перед зрителем предстает рабочий кабинет Дидро, располагавшийся на пятом этаже дома на углу улиц Таранн и Эгу, а также сам мыслитель и литератор - в непривычной для нас роли собирателя гравюр, картин и эскизов. Подробно рассказывая о своем преображенном кабинете, Дидро заявляет, что у него "больше вкуса, чем богатства". Описание парижского кабинета как "убежища философа" становится частью образа Дидро и его автопортретом.



К сожалению, нет возможности собрать предметы мебели и произведения искусства, действительно принадлежавшие Дидро. Картины и гравюры в еговоображаемом кабинете подобраны на основе текста "Плача…". Книги из личной библиотеки Дидро и несколько его писем являются истинными "документами" его жизни, трудов, общения с друзьями и знакомыми - Гриммом, Дмитрием Алексеевичем Голицыным, мадам Жоффрен и другими.


Франсуа Юбер Друэ младший (1727-1775). Портрет князя Д.М. Голицына, 1762. Холст, масло. ГМИИ им. А.С. Пушкина

Считается, что книжная коллекция философа началась с издания по истории католической церкви в Японии, которое он получил в качестве ученической награды в иезуитском коллеже в Лангре. Позже личная библиотека Дидро пополнялась разными способами: он покупал книги, выписывал для работы над "Энциклопедией", получал в дар отчастных лиц и ученых обществ, в которых состоял. В письмах философ сообщал об отдельных экземплярах своей коллекции и впечатлениях от новинок книжного рынка, делился планами знакомых типографов. Его библиотека насчитывала чуть более 3000 томов. В 1765 году ее приобрела императрица Екатерина II. При этом сами книги остались у Дидро, который был назначен "библиотекарем Ее Величества" с денежным содержанием. Собрание прибыло в Санкт-Петербург в 1785 году, через год после смерти философа, с согласия его дочери и наследницы Мари Анжелики де Вандёль. Книги вошли в эрмитажную коллекцию западноевропейских изданий, а в середине XIX века значительная их часть была передана в Императорскую публичную библиотеку (ныне - Российская национальная библиотека). Книжное собрание Дидро сегодня реконструируют по нескольким признакам: наличию дарственных надписей на экземплярах, сведениям из писем философа и особенностям переплетов. В фондах Российской национальной библиотеки, Научной библиотеки Государственного Эрмитажа и Государственного музея-заповедника "Царское Село" выявлено около 550 экземпляров на латыни, французском, английском и итальянском языках. В основном это труды по теологии, истории искусства, естественным и общественным наукам, а также художественная литература.

Продолжение будет!
Источники информации - кураторский текст на стендах и этикетаж.
Куратор: Анна Сулимова, заведующая отделом искусства старых мастеров.
Научный консультант: С.Я. Карп, руководитель Центра по изучению XVIII века Института всеобщей истории РАН.