Как отличить столовое серебро от мельхиора 
21 марта отмечается национальный праздник украины - международный день человека 
Наша котогалерея 
The Disaster Artist 2017 и The Room 2003 
Зов крови 
Patria 6x6 станет новым основным БТР Бундесвера 
Экранированный танк КВ-1 из Петрозаводска 
Ни фига себе цены загнула, губа не треснет?! Американцы о ценах на выступления 
ЮАР - не Африка? Дракенсберг. Долина Шампанского (Champagne Valley)
26.03.2020 —
Башкеева Ленка
Виля Бэн
soullaway — 27.03.2020
В подъезде их было четверо в этот раз. Быстро всё
приготовили, выбрали из ложки, отработанным движением поставили.
Все взрослые. Опытные. Каждый делал самостоятельно. Трое вышли на
улицу, а Илья так и остался сидеть на ступеньках. Парни заподозрили
что-то неладное через пару минут. Вернулись в подъезд. Свисшая изо
рта еще не истлевшая сигарета. Закатанный рукав. Шприц он успел уже
убрать в карман заношенной куртки. Вызвали скорую. Скорая
естественно не успела. С вызовом парни опоздали лет так на
пятнадцать.Я помню его ещё совсем маленьким. Учился он на один выпуск младше. Жил рядом со школой. Пожалуй, ближе не жил никто. В его дворе стояла крепкая советская горка, с которой мы любили кататься после уроков. Ещё там была беседка, где по вечерам собирались старшеклассники. Днём же беседка была оккупирована старушками. Старушки подозрительно смотрели на нас, на телевизор и цены в магазинах. Обсуждали творческую деятельность Ельцина. Обсуждения были преимущественно ругательными. Подразделение бабушек вообще любило ругать кого-то. Ельцина ругали за цены в магазинах. Старшеклассников за то, что курят. Нас ругали за то, что шумим. И вообще за нашу молодость, свою-то вернуть они уже не могли.
Еще нас ругали за то, что кто-то исписал беседку названиями групп и матерными словами. Хотя тут мы были невиноваты. Это всё тоже старшеклассники. Ну откуда в третьем классе я мог знать, что такое «Sex pistols» или «Nirvana»? Меня в том нежном возрасте тревожили названия игр на картриджах. Только их было непринято писать в беседках.
Познакомились мы, когда я учился классе примерно в седьмом. На школьном дворе проходили очередные соревнования по футболу. Двор – какой-то невероятный параллелепипед укатанный в асфальт стал нашим любимым местом после того как мы перестали кататься с детских горок. Там происходили все самые важные вещи. Конечно же, там собирались покурить, повисеть на турниках и сделать десяточку на брусьях. Но главное там играли в футбол. Играли с остервенением и беспощадностью к сопернику.
Я футбол не любил. Потому околачивался либо в защите, либо на воротах. На тех соревнованиях мне выпала ошеломительная честь стоять в рамке. Играли сборные классов друг против друга. Первую игру мы выиграли. Было бы странно, если б вышло иначе. Год назад к нам перевели Валеру из спортивной школы. По слухам оттуда его попросили уйти из-за курения. Хотя я слышал другие версии. По одной выходило, что он кинул петарду в учительскую. По другой, что послал матом директора. Сам он эту тему не любил поднимать. Единственное, что Валера признавал так это то, что с карьерой профессионального футболиста распрощался. Но это никак не мешало ему заколачивать голы в ворота наших оппонентов.
Класс Ильи не представлял угрозы. Во-первых, они младше. Во-вторых, у них-то не было Валеры. Угроза исходила от параллельного «В» класса. Но зато у Ильи с коллегами был хитрый план. Зная моё равнодушие к соперничеству на футбольном поприще, Илья решил подкупить вратаря. То есть меня.
- Мельница, ну пропусти пару голов. Тебе ж не трудно. Мы тебе сигарет купим – Скорее всего, никто всерьез не рассчитывал, что я соглашусь. Но я согласился.
- Беги за пачкой – Илья был смешной, играть он явился в берцах, которые доходили ему почти до колен. Сверху на нём красовалась куртка пилот исполинского размера. Физрук не обращал внимания на форму одежды. Явились и то неплохо.
- Но, мы ж не успеем! – Я облокотился на штангу и показал ему кукиш.
- Нет сигарет, нет голов. – Илья кивнул головой и тут же переключился на одноклассников.
- Слышали? Надо скинуться. У тебя чего есть? – Начались судорожные поиски мелочи, похлопывание по карманам и неуверенные возгласы возмущения. Через пять минут запыхавшийся Илья принёс мне пачку. – Ну что? Договорились?
- Да не вопрос. – Я авторитетно сплюнул перед собой. В том возрасте мы часто так поступали. Видимо думали, что схожесть с верблюдами делает нас взрослее. Дети же всегда торопятся повзрослеть. Хотя скорее следовало бы спешить поумнеть.
Игру мы само собой выиграли. Соблюдая договоренность, я пропустил пару голов, но от поражения младший класс это не спасло. Разве что они не потеряли лицо. После игры я выслушал рассерженные матюги от Валеры. Ругался он беззлобно, скорее, по привычке. Взяв у меня сигарету, с деланным удивлением обратил внимание, что сигареты дорогие. Закурил.
Курили мы, не таясь. Прямо около ворот. Физрук был на другом конце поля.
- Ну что? Надо сделать конкурентов и мы выходим на старшие классы.
- Ага, может, как Илья купим их вратаря? – Валера понял, откуда взялись голы в наших воротах. Вместо того что б разозлиться он расхохотался.
- Не, те не поведутся. Да я и сам курить хочу. – Сплюнули. Сначала он, потом я. Краем глаза я отметил, что Илья с одноклассниками остался смотреть на соревнования. Всё в тех же нелепых высоких ботинках и куртке пилоте.
Через год Валеру выгнали и из нашей школы. Ещё через год из наших четырёх классов сделали два. Я из «Г» попал в «Б». Вместо футбола мы теперь чаще собирались играть в карты. Странно, но это делалось с не меньшим остервенением и беспощадностью к оппонентам. Часто играли пара на пару. Или трое на трое. К тому времени у Ильи уже появилось прозвище Виля. Он подрос. Снял армейские ботинки и куртку пилот.
Кажется, примерно в то время появилась мода коверкать уже устоявшиеся прозвища. Ко мне обращались теперь не Мельница, а Слава Мел. К Виле добавилось Бэн. Виля Бэн. Такого я его больше всего и запомнил.
Что означало это Бэн, не знаю. Знаю, что никак не связано с фамилией как в моём случае. У Ильи была чудесная фамилия. Точно такая же, как у исполнителя песни о девочке с семью глазами. Или девочка была синеглазой? Не важно. Моё поколение это всё уже не слушало. Нас объединила другая музыка. Исполненная хриплым голосом человека, знающим толк в алкоголе и сигаретах. Речь естественно о группе «Ленинград». Мы как раз застали тот момент, когда «Дачники» уже наступили, а «Пираты 21 века» ещё не начались.
У меня есть несколько фотографий плохого качества, где в кадр попал Виля. Вот мы сидим около раздевалки. Почему-то мы остались в тот день после уроков в школе. Зачем-то выпросили в столовой макарон с котлетой. Котлета была холодной и склизкой. Макароны напоминали жабу. Вкус у всего этого отсутствовал. Похожую еду дают в армии. Тогда я об этом не знал.
Вот мы стоим после игры в слона. Немного уставшие, но довольные. На всех снимках Виля смеется. Он вообще был улыбчивый малый. Ещё Илья умел шутить. Без злобы как некоторые, а как-то от души. В минуты опасности становился излишне серьёзен. И точно не бросил бы своих.
Той весной мы собирались на трубах теплотрассы в одном из одинаковых дворов, разбросанных по городу. Обычная пятиэтажка. Гаражи, тут же трубы. На трубах было сидеть тепло. Тогда же все стали носить бейсболки. Я не стал. Мне привычнее было ходить в обычной шапке. Либо с непокрытой головой. На трубах мы пили портвейн. Дешевый, терпкий от которого остаётся сладкое послевкусие и вяжет рот. Виля чаще не пил. Алкоголь не вызывал у него приступов энтузиазма. Я хорошо помню, что как-то он приносил фотоаппарат. Мы сделали несколько кадров. Меня Илья настойчиво просил не кривляться на камеру и не показывать средний палец в объектив. Знаете ведь такую категорию людей, которые портят фотографии своим позёрством? Я просьбу услышал. А снимков так и не увидел. Наверное, сейчас где-то лежит та плёнка в пыли на антресолях у Вили дома. Или не лежит.
Весна прошла, отзвенел последний звонок у моего выпуска. Потом нагрянул выпускной. Где-то в этом промежутке еще мелькали выпускные экзамены. Они были какой-то досадной помехой вроде чирья за ухом. Донимает, но жить можно. Мы и жили. На полную катушку. Как калейдоскоп мелькает лето, вступительные экзамены, тревожная осень. С осени мы стали собираться в подвале. Когда-то в сталинском здании была котельная. Потом в дом провели центральное отопление. Кочегары с углём стали архаизмом из далёкого прошлого. А подвал по совместительству бомбоубежище остался. Там мы и собирались.
Тусклая лампочка. Стол, сделанный из корпуса старого холодильника. Два дивана. Один из них я притащил с Валдисом. Нашли на помойке. Откуда взялся второй уже и не помню. По вечерам в подвал набивалось человек по двадцать. Иногда больше, иногда меньше. Посетители делились на две категории. Одни играли в карты, другие всячески игнорировали реальность. Либо с помощью всё того же дешевого портвейна, либо с помощью травы. Всё происходило как-то естественно. В нежном подростковом возрасте всё происходит естественно. Сегодня выпил, завтра покурил, послезавтра начал тыкать иголкой себе в вену. Как раз где-то на этом промежутке мои интересы стали расходиться с интересами компании.
Иногда я думаю, а был ли я частью той компании? Или так, зашёл посмотреть, удивился и ушёл? Не знаю. Во всяком случае, с пути портвейна я если и свернул, то в сторону водки. Компания же всё чаще что-то мутила по вечерам. Да, именно так это и называлось. Мутить. То есть покупать наркотики. Виля тогда был невероятно осторожен. Как-то я наблюдал занимательную сцену. Он хотел купить травы, но тревожился за милицию. Наркоманы всегда стесняются милиционеров. В итоге траву ему передавали на остановке, так что бы он потом запрыгнул в троллейбус. Пытался видимо обрубить хвост. Нам невдомёк было, что оперативники не ходят пешком. И большого труда догнать троллейбус на автомашине не составило бы. Но это я всё потом узнал. Позже. Тогда же Виля производил впечатление крайне аккуратного и умного человека.
В другой раз он позвал меня с собой в игровой зал. Прежде я играл несколько раз в карты. Да, в подвале играли на деньги. Игры на интерес кончились. Мы хотели быть взрослыми. А взрослые люди рискуют. Во всяком случае, так нам казалось. Честно говоря, я ничего не понял в этих самых игровых автоматах. Какие-то карты, какие-то обезьянки. И скучный звук вращающегося электронного барабана. Виля проигрался в тот вечер. А я сидел на высоком стуле и наблюдал за эмоциями у него на лице. Иногда курил. Виля тоже курил. По-моему всё чаще и чаще и кажется уже не только сигареты.
23 февраля отмечать было необязательно. В конце концов, никто из нас не служил. Но почему-то решили, что отметить необходимо. С травой была какая-то беда той зимой. Полвечера кто-то тыкал в заиндевевшие кнопки телефона-автомата. Полвечера кто-то куда-то пытался поехать. Травы было взять негде. В итоге взяли бутылку водки. Я порадовался. Виля, по-моему, не очень. А праздник так и не задался. Мы не успели даже открыть бутылку, как в подвал вломилась милиция. Майор дышал на нас чесноком и кислым запахом недавно выпитого спиртного. Тряс табельным оружием. Потом выстроил у стены.
- Я вас всех пересажаю! – Он кричал настойчиво. Наверное, ему казалось, что мы боимся. Страха не было. Виля так вообще улыбался.
- Что ты скалишься? Чего лыбу давишь? А? – Командный голос способный напугать лишь запойного пьяницу. Да и то, потому что не дают спокойно выпить. Нам бояться было нечего. Майор это судя по всему понимал. От бессильной злобы он выстрелил в бутылку и велел убираться из подвала. От выстрела я вздрогнул. Не от испуга, а именно от неожиданности. Предложение убраться принял с удовольствием. Виля же обронил когда мы выходили, что ему жалко водку. Мне было не жалко. Куда больше меня тревожило, что мы катимся куда-то по наклонной.
На следующий вечер мы с Вилей заходили в подвал. Вкрутили лампочку, я еще подсвечивал спичками. Посмотрели на выпотрошенный диван. Почему-то хорошо помню ржавые пружины, торчащие одиноко из брюха дивана. Его видимо резали ножом. Наружу вывалилось нутро и кишки. Стол был перевернут. Больше в подвале делать было нечего. Да мы и не делали. Теперь кто-то собирался по подъездам, а я как-то сам собою отвалился. Началась весна, я устроился на работу. Сначала на одну. Потом на другую. Встречи с прошлогодними друзьями стали случайными. Как снег в апреле. Здоровались, жали друг другу руки. Иногда могли постоять покурить. Несколько раз вместе пили пиво. Виля делился сокровенным.
- Знаешь, как мы план теперь дуем?
- Ну?
- Короче берём пузырь на троих. Потом полкоробки и если кто-то не может сделать на брусьях десяточку, то значит нормально.
- А на четверых?
- На четверых можно, но слабо меняет. – Виля улыбался. Жизнь была полна приключений. Во всяком случае, так казалось ему. Мне так не казалось. Я страдал то от одной неразделенной любви, то от другой. Пробовал сочинять какие-то стихи. Менял работы и круг своего общения. Читал какие-то книги. Порывался даже уехать куда-нибудь. Дальше Москвы я не ездил в то время. Маршруты Вили не выходили за пределы области. Постепенно траву вытеснил опиум. Во время сезона он со своими подельниками колесил по деревням. Собирал мак. Варил в лесополосе. Варил на каких-то опасных квартирах. Опять собирал. Снова варил. Потом пришла пора героина и подъездов. Виделись мы теперь совсем редко.
Зачем я набрал его номер телефона той зимой, не знаю. Я, кажется, получил зарплату. Заскучал. Собрал горсть смятых купюр и решил вернуться в прошлое. Никуда нельзя вернуться. Ненужное это занятие и пустое. Встретились в том же дворе, где когда-то фотографировались. Покурили. Выпили каких-то коктейлей. Ещё покурили. Атмосфера становилась напряженной. Улыбаться Илья к тому времени почти перестал. Энтузиазм мог бы вызвать мак, но у меня его не было. Я бы угостил, честно. Мне не жалко, но не люблю я наркотики. Общение зашло в тупик. Наверное, я как обычно напился и ушёл домой. Виля с наступлением сумерек пошёл мутить на район. Думаю, что намутил.
- Мел, давай выйдем, я его порешу сейчас. – Я изумленно смотрю на шило. Мы едем в такси. Порешить Виля намерен таксиста. Он ему чем-то не нравится. Месяц назад он кого-то избил. Было 9 мая. Персонаж ему тоже не понравился. Как-то не так посмотрел. Слово за слово. Протоколы, милиция, у оппонента сотрясение, у Вили перелом руки.
- Руку ему об голову сломал, прикинь? – Потом мы едем куда-то в такси. Кажется за чем-то важным. Виля нудит, что надо вернуться на район. Я его понимаю. Там комфортно. Все его знают. Он всех знает. В центре масса незнакомых людей. Он смущается. Не любит внимание к своей персоне. Хотя кому он нужен-то? Дальше его начинает раздражать таксист. – Надо на воздух. Тут душно. Я его порешу. – Таксист нас слышит, но делает вид, что происходящее его не касается. Такая работа.
В темноте на заднем сидении я смотрю, как блестит шило. Расплачиваюсь и мы выходим. Какие-то магазины, еще коктейль. Зал игровых автоматов. В этот раз играю уже я, а Виля задумчиво смотрит. Курит. Всё чаще и чаще. И уже давно не только сигареты.
В тот вечер мне набили лицо. Прямо рядом с залом. Я кому-то хамил. Мне ответили тем же. Виля стоял и наблюдал. Всё честно. Как в детстве. Раз на раз. Я хотел приключений. Вот они. Осталось только получить и расписаться. Я двигался неуклюже, словно в замедленной съёмке. Пропустил один удар, второй. Виле надоело смотреть за моим падением.
- Хорош пацаны. – Он стал между мной и соперником. Грозный и не терпящий возражений. Как стена. Бить меня перестали. – Мел иди домой. – И улыбнулся. По-дружески. Наверное, в тот вечер он спас меня от гарантированного сотрясения мозга. Может быть даже от реанимации. Мы были в расчёте. Я не дал ему пырнуть таксиста. Он не дал меня убить на улице Комсомольской.
Прошло лето, затем ещё одна тревожная осень. Позади остался университет и выпускной. Где-то между этим затесались выпускные экзамены и защита диплома. Всё это было какой-то досадной помехой. Словно больной зуб. Мешает, но жить можно. Я и жил. До конца. Ведь тормоза придумал трус.
После армии мы с Вилей столкнулись на районе. Я спешил куда-то по делам. Обзавёлся папкой и равнодушным взглядом на окружающий мир. Он совсем перестал улыбаться. Поздоровались и всё. Потом еще пару раз точно так же встречались. Жали друг другу руки и бежали каждый в свою сторону. Примерно я представлял его круг общения. Скучный и мрачный. Всё те же подъезды, всё те же бесконечные способы замутить. Изредка я слышал какие-то невероятные истории про его одноклассников. Арбузов стал военным. Дима Мелкий тоже. Я их даже как-то видел в форме. Яша, которого на самом деле звали Андрей, устроился в милицию. Девчонки одноклассницы стали выходить замуж. Лишь Виля не менялся. Только улыбаться перестал. Совсем.
Последний раз я его видел осенью лет 8 назад. К тому времени я в очередной раз сменил место жительства. Перебрался поближе к морю и подальше от знакомых мне подвалов и подъездов. Видимо я это сделал, что бы ни тревожить прошлое. Можно сказать – везунчик. У меня появилась жена, и родился сын. Я чувствовал себя невыносимо взрослым и счастливым. А Виле не повезло. Ему некуда было уезжать. И жить, наверное, тоже не за чем. Мы столкнулись через дорогу от его дома. Ну того где во дворе когда-то стояли суровые советские горки. Теперь там стоит такая же типовая детская площадка, но уже из пластика. Бабушки всё так же сидят в беседке. Только состав поменялся. Больше 20 лет всё-таки прошло. Если подождать еще лет 30, то там будут сидеть уже наши одноклассницы. Интересно они тоже станут такими ворчливыми? Оденут на голову оренбургские платки?
Виля старости решил не дожидаться. Мы поздоровались. Я оценил его впалые щеки, излишнюю худобу. Комментировать не стал. Он почему-то обрадовался встрече. Сказал, что ещё увидимся. Не увиделись.
В подъезд их вошло четверо, а вышло лишь трое. Илья так и осталась сидеть на грязных ступеньках. Больше мы не встретимся случайно на районе. В его смерти нет ничего необычного. Она будничная как чай в пакетиках. Жил как придётся, работал, где придётся. Хотя работал ли? Точно не жаловался. Никогда и ни на что. Мог варить мак, мог дать в морду. Жизни наркоманов бесподобно похожи.
Порывшись в интернете, я нашёл его сестру. У неё выявил коллаж из нескольких фотографий. Она его назвала – из неизданного. На всех без исключения снимках Илья улыбается. И похож именно на того парня которого когда-то называли Виля Бэн. Таким я его и запомнил. Улыбка, озорной взгляд и прозвище Виля Бэн. Спи спокойно дружище. Я тебя помню.
Сохранено
|
|
</> |
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
25.03.2020 —
Алфавит провинциальной юности.
23.03.2020 —
Нерассказанная история концертов в СССР от очевидца.
19.03.2020 —
Рок-н-ролл не мёртв. Группы 21 века.
10.03.2020 —
Рок музыканты идут в кино (Часть первая)
08.03.2020 —
Женщины, которые поют и играют рок.
05.03.2020 —
Музыканты, умершие от СПИДа (Часть вторая)
Архив записей в блогах:
Лето уже греет вовсю и многие задумываются куда поехать отдыхать. В своем блоге я уже не раз писал про различные места, которые отлично подходят тем, кто любит поваляться на пляже под палящем солнцем, возле океана или моря. Пляжи Майами или Бали ...
Нужно что-то написать? Понимаю. Судьба выходной подарила. Не просил. Но не откажусь :) Общаться с близкими людьми. В саду птиц слушать. А вечером чуть-чуть. За здравствующих и в памяти ...
Как кучно пошло 21 января 2018 года, однако Сначала пресс-секретарь президента РФ Песков "дал утечку" о контакнах президента Украины с Путиным, о которых вообще ничего НЕ знают СМИ, причем официальный источник информации РИА-новости подал эту утечку, как встречи президентов РФ и Украины, ...
Вот передача телеканала "Россия". Псковской алкоголичке, лишенной родительских прав, сообщают фамилию и место проживания американцев, которые усыновили ее ребенка, даже показывают их фотографии. ВИДЕО Даже не обсуждая всю эту ...
РИА "Новости" публикует мнение Стивена Коэна , который предупреждает о возможности украинского наступления на Донбассе и выделяет три причины, которые могут побудить его на такие действия. Коэн считает, что этими причинами являются желание Киева подстегнуть военную истерию с целью сплоти ...
