"Вьетнамский букварь" Дэвида Хакворта. (12) Войсковая разведка
bravo055 — 15.01.2024
В бою под Зямапом, состоявшемся в мае 1966 года, усиленный батальон 101-й воздушно-десантной дивизии в течение двух дней сражался с крупными силами противника на расстоянии одного дня пути от камбоджийской границы. Правильно применяя артиллерийскую и авиационную поддержку, комбат уничтожил бóльшую часть батальона НВА. Это была оглушительная победа.
Однако в ее основе лежал упорный поиск разведданных бойцами подразделения в момент проведения операции. Начнем с того, что у батальона не было ни единой перспективной цели, и после первых нескольких дней бесплодных поисков боевая задача стала казаться бессодержательной. По наитию командир батальона лично отправился на разведку на вертолете «Хьюи» на заброшенную взлетно-посадочную полосу, находившуюся в 30 минутах полета от его базы.
Попав там под обстрел, он быстро перебросил свой батальон в этот район на вертолетах, после чего все роты, кроме подразделения охраны, оставленного на новой базе, начали «шахматный бой», или прочесывание местности во всех направлениях. Командир подчеркивал одно: «Мы должны добыть пленных». В первую ночь в засадах удалось взять в плен одного рядового НВА, но он был эмоционально перевозбужден, и его информация оказалась не слишком ценной. Во вторую ночь засадный патруль захватил еще одного грязного солдата НВА. Этот военнопленный оказался болен малярией. Философия командира батальона гласила: «Обращайтесь с военнопленными как можно лучше», и такое «мягкое» обращение с пленными уже приносило свои плоды. После того как пленный получил лекарства, теплые одеяла и еду, он запел, как канарейка, указал на карте место расположения своего подразделения и вызвался провести туда войска. Когда наши войска окружили лагерь его подразделения, то обнаружили, что он заброшен, причем не по его вине — птичка упорхнула из клетки всего за несколько минут до этого. На четвертый день, когда командир все еще требовал от своих людей «брать их живыми», патруль ранил и взял в плен сержанта НВА. Он описал вражеские силы, которые сидели в засаде прямо на западе, и указал местоположение укрепленного холма в километре от нее — место, о котором до тех пор никто не подозревал. Его захватили на новой тропе, ведущей к обороняемому холму, и это небольшое событие предопределило успех всей высадки.
В июне 1966 года в ходе кампании в Ту Моронг четыре батальона в течение трех дней прочесывали сложную местность и сошлись, завершив операцию с пустыми руками. Им нигде не удалось встретить сильного противника. Во второй половине третьего дня, когда полный отход был неминуем, командир 1-го батальона 327-го пехотного полка, достигнув сторожевого поста Ту Моронг (целью прочесывания было освобождение тамошнего гарнизона), разговорился с сублейтенантом Народных сил, который уже давно находился в этом районе. Американец спросил его: «Как вы думаете, где находится противник?». Ему принесли карту. Вьетнамец указал пальцем на одну из общин и сказал: «Всякий раз, когда мы патрулируем, вот здесь мы находим НВА». Американец поверил ему — или, по крайней мере, счел, что информация заслуживает второй попытки, поэтому план был изменен. Батальон 101-й воздушно-десантной дивизии остался в этом районе и продолжил работу. Из этого эпизода развилась битва за Ту Моронг, ставшая главным событием американской военной кампании 1966 года.
Операция «Тайер-Ирвинг», начатая осенью 1966 года, на первых этапах оказалась малопродуктивной. В течение первых недель войска прочесали бóльшую часть территории, потратили много сил и средств, понесли незначительные потери. Возникло ощущение бессмысленности происходящего. На втором этапе поиски развернулись в направлении побережья провинции Биньдинь к востоку от шоссе №1. Ранним утром командир роты Воздушной Кавалерии, проводивший разведку с «ганшипа», заметил три фигуры в хаки, стоявшие на улице рыбацкой деревушки, и слишком поздно спрятавшиеся в укрытии. Реализовав этот, казалось бы, незначительный обрывок разведданных, операция «Ирвинг» увенчалась блестящим боевым успехом, и не только с точки зрения потерь противника: во время нее пленных было взято больше, чем во всех других операциях того года. Резкая перемена в судьбе произошла благодаря одной крупице свежих разведданных, добытых одним человеком.
На основе собранных нами для этой работы данных, можно было бы привести множество других подобных обнадеживающих примеров, хотя и в меньших масштабах. Однако в некоторых операциях, которые мы уже рассмотрели в благоприятном и положительном свете, есть и негативные стороны.
В одной из операций, вечером накануне того разговора, который превратил бесполезные маневры в результативное сражение, бои развернулись «вне карты», в плоской и безлесной низине к югу от горного района, который обрабатывали боевые батальоны. Одна американская артиллерийская батарея была переброшена туда на вертолетах для прикрытия пехотного батальона. Для охраны базы была выделена пехотная рота. В то же время к своей цели по главной дороге на равнинной местности выдвигался батальон АРВН. Менее чем в 700 метрах от американской позиции батальон южновьетнамцев вступил в интенсивный бой, когда свернул в сторону, чтобы расположиться на дневку на выступе низкого хребта. Рядом находилось несколько американских советников. Бойцы двух американских подразделений, развернувшихся в зоне высадки, не могли расслышать звуки боя из-за шума приземляющихся и улетающих «Хьюи» и «Чинуков». Через несколько минут на ближайшем лесистом выступе того же низкого хребта, не более чем в 300 метрах от американской артиллерийской батареи, в бой с силами НВА также вступила американская пехотная рота. Артиллерийские орудия так и не были развернуты и в бою участия не принимали. Американские советники, находившиеся с батальоном АРВН, и командование на базе огневой поддержки разговаривали друг с другом по радиостанции, однако между ними происходил лишь отрывочный обмен информацией. Ни одно из подразделений не имело представления о непосредственной проблеме и обстановке у соседа, хотя они находились не более чем в 10 минутах ходьбы друг от друга, а широкая долина была свободна от вражеских сил. Если бы кто-то из них оказался более проницательным, более предрасположенным к полному обсуждению ситуации, взвод НВА мог бы быть взят целиком или уничтожен, а замысел нападения на батальон АРВН по меньшей мере двух рот НВА стал бы ясным.
В ходе операции «Тайер», которая в основном превратилась в «пустышку», патруль из 12 человек из состава 1-й кавалерийской дивизии передвигался вместе с переводчиком из Национальной полиции. Когда он остановился у ручья, чтобы люди могли помыть ноги и получить пайки, рядом с ним по тропинке прошла пожилая вьетнамка. Ее спросили: «Вы не видели ВК?» — на что она ответила: «В моей деревне, там внизу по этой тропе, сейчас находятся трое». Разведчики последовали за ней, вступили в бой с вражеским охранением из нескольких человек, сами понесли потери в перестрелке, а затем выяснили, что вокруг местной общины вообще выставлено охранение. Они пришли к выводу, что это место удерживается вражеским подразделением численностью не менее роты. Время было далеко за полдень, и поскольку на бригаду навалились другие проблемы, открытое место не было взято. Патруль был отозван до того, как реально уточнили силы противника, а на следующий день птичка улетела. Дело лишь в том, что то, что поначалу казалось маловероятным источником информации о присутствии противника, оказалось вполне достоверным.
Главная проблема во Вьетнаме — найти врага. Это похоже на поиск иголки в стоге сена, если только командир подразделения рассматривает его как задачу, в первую очередь, для вышестоящего командования, и не направляет все органы чувств как свои, так и всех своих людей, на системный поиск, чтобы тот принес свои плоды. Его разведчики — это лишь первые помощники в этом деле; они прощупывают ограниченный участок обширной местности, изобилующей укрытиями и естественной маскировкой. Из числа их действительно продуктивных контактов, возникающих непосредственно в ходе передвижений, появляется лишь малая толика достоверной информации, приводящая к нашим самым успешным находкам и ударам. Бóльшая ее часть добывается в результате тщательного опроса людей, встреченных на пути, опроса, который не должен упускать из виду ни едного возможного источника. Одно новое подразделение, действовавшее в операции «Пол Ревир IV», поздним вечером захватило общину. Обнаружив, что людей нет, а скот ухоженный, оно пришло к выводу, что силы НВА, вероятно, находятся совсем рядом. Поэтому бойцы убили свиней и оставили кур, решив, что если враг ночью вернется, то птицы смогут поднять тревогу. Гамбит не удался: противник, атаковавший ранним вечером американский периметр рядом с общиной, избежал цыплят, зайдя с другой стороны. Тем не менее, идея бойцов была неплохой: во Вьетнаме даже животные могут использоваться в качестве средств раннего предупреждения.
Вот что о потоке разведывательных данных говорят во Вьетнаме командиры и люди, которые там воюют:
(1) Они поступают в бóльшем объеме, чем это было во время любой другой войны.
(2) К чему-то стóящему приводят не более 10-15 процентов из них — хотя каждая зацепка должна быть доведена до конца, чтобы получить отдачу.
(3) Там, где есть отдача, в девяти случаях из десяти информация, которая привела к выводу в определенный район тактических подразделений, оказывается полностью или частично неверной, и в результате боевого развертывания развивается нечто совершенно иное, но все равно стóящее усилий.
(4) Таким образом, развитие и реализация успеха зависят главным образом от того, что узнает и выполняет тактическое подразделение.
(5) Большинство разведывательных данных, которые приводят к достойным результатам в бою, собираются тактическими подразделениями уже после их развертывания на месте.
Это предложения общего характера, которые заставляют вспомнить высказывание покойного судьи Холмса: «Я всегда говорю, что ни одно обобщение ни черта не стóит, включая это». Но если признать, что утверждения (4) и (5) хоть отчасти верны, то они ставят командира подразделения в центр нашего аппарата по сбору разведывательных данных. Это задача, от которой он не может отмахнуться; вопрос лишь в том, будет ли он выполнять свою работу тщательно и усердно, или же халтурить. Одним из необходимых условий успеха является тесная и постоянная работа с переводчиками в полевых условиях.
Здесь ничего не будет сказано о сборе и использовании документов противника. Командир любого подразделения во Вьетнаме получает исчерпывающие указания по этому вопросу от вышестоящих командных инстанций, и добавлять что-либо было бы излишним.
В первую очередь нас интересует его отношение ко всем людям, которые могут быть источниками информации, способной помочь ему установить контакт с противником. А они бывают разные. О них можно сказать следующее:
(1) Пленные солдаты НВА, в бóльшей степени, чем вьетконговцы, и не в пример японцам во Второй мировой войне, вынуждены сотрудничать и рассказывать бóльшую часть того, что они знают. Когда у них есть желание, они дают показания без всякого принуждения. В наших записях нет ни одного примера, когда пленный северовьетнамец, с готовностью отвечая на вопросы, давал ложную информацию, что ставило американское подразделение перед ловушкой. Изначально замкнутый вражеский солдат не склонен меняться и предоставляет стóящую информацию.
(2) Жители сельской местности, будь то вьетнамцы, монтаньяры, китайцы или любые другие, дружественные или враждебные, зачастую знают о присутствии или передвижениях врага больше, чем они готовы добровольно рассказать. Их нужно искать и расспрашивать, иначе, очевидно, ответов не будет. Беседу лучше всего проводить в дружеской манере, задавая поначалу косвенные вопросы. Иногда удается добиться сотрудничества, уделив немного внимания детям. Без переводчика обмен мнениями чрезвычайно затруднен, хотя в собранных нами сведениях есть несколько примеров крупных результатов, достигнутых с помощью языка жестов. В разных племенах свои особенности, но большинство жителей деревень монтаньяров не имеют представления о числах, времени по часам, расстояниях, исчисляемых в милях или километрах, и других основных единицах измерения в том виде, как мы их знаем.
(3) Все роты ополченцев из CIDG и их советники из сил спецназа, несущие регулярную службу и ежедневно патрулирующие в любом регионе, естественно, знают о присутствии в нем врага и о проблеме его устранения больше, чем любые полевые войска, которые могут быть внезапно направлены туда для выполнения такой задачи. Приобретение таких знаний — их специальность, причина их существования, и любой тактический командир, который упускает возможность узнать от них все, что только можно, находясь поблизости от них, оказывает не самую лучшую услугу для себя и своих людей.
(4) То же самое следует сказать об офицерах и бойцах АРВН, Национальной полиции, Южнокорейской армии и других союзных сил, которые служили в любом районе, куда впервые вступает американское тактическое подразделение. Не воспользоваться их опытом, разыскав их и спросив, что они знают, будет ошибкой. Много раз случалось так, что они хорошо засекали вражеские силы, но отказывались от вступления в бой, потому что их сил было недостаточно. Опыт также показывает, что, если их попросить, эти союзники-ветераны с готовностью предоставят свой личный состав в качестве разведчиков и проводников для американских подразделений, развертываемых в районе их действий.
Собранные нами сведения свидетельствуют, группы армейского спецназа во Вьетнаме разработали сложные системы поиска и наблюдения, которые теперь являются уникальными. Эти методики могли бы найти более широкое применение в полевых войсках с пользой для всех. Любому командиру тактического подразделения рекомендуется установить контакт с военнослужащими сил спецназначения, если есть такая возможность, чтобы узнать от них побольше о таких вещах. Хотя некоторые из их операций носят секретный характер, методология и правила работы не являются предметом особой секретности. Военнослужащий, потрудившийся нанести такой визит, может узнать несколько новых полезных приемов, а также познакомиться с хорошей компанией, обычно снабжаемую холодным пивом.
В высоком кустарнике, джунглях или тропическом лесу НВА и ВК, как и японцы во Второй мировой войне, эффективно, хотя и нерегулярно, используют в тактическом плане насесты на деревьях. Верхние ветви служат для наблюдения, в нижних ярусах скрыты платформы для снайперской стрельбы. Противник оборудует их перед основными позициями, располагая их так, чтобы они были направлены во фланг или тыл наших позиций, когда мы сближаемся. В операции «Эттлборо» наши люди узнали об этом приеме немного позже, и несколько человек были убиты огнем сверху, пока один из стрелков не понял, что происходит, и не прочесал деревья автоматическим огнем, свалив нескольких снайперов. Привязанные к стволу длинными веревками, их тела повисли и болтались в воздухе. Во время одной из операций, проводившейся у камбоджийской границы, командир бригады пожаловался на эту вражескую практику, как на несправедливую. В ответ его генерал спросил: «А вы думали так тоже делать?». Хороший вопрос. Согласно нашим записям, американцы иногда используют деревья в тактических целях, как, например, во время операции «Джеронимо II», когда вдохновленный командир батальона направлял свою боевую цепь, сидя в кроне баньянового дерева, — потому что он пытался взять пленных, а голос из рупора доносился дальше. Но деревья не используются для снайпинга и наблюдения на организованной основе, хотя такая возможность есть. Почему? Слишком многие командиры просто не догадываются об этом.
|
|
</> |
Как выбрать смартфон для создания идеального контента в социальных сетях 
Почему бойницы Великой китайской стены направлены в сторону китайцев? 
101 ап ДД 
Переменчивая погода. 09-08-2024 
Коротко по Сирии. 01.12.2024 
Тщательно отобранные 
Рубрика "Опрос" 
Доброе утро! 
Вредный и ненужный орган... 
