ВАРВАРИУС УНД ПАРАДИГМУС ЛАТУНСКАС
che_ornella — 07.03.2024Однажды Варвара пришла в офис и принесла комиксы. Дети изрядного возраста, включая Латунскую, разгрызли кукурузу. А ещё возбудились, как уголовное дело, если не сказать больше — высморкались в занавеску.
Непосредственный озабоченный вертлявый ребенок женского рода литературно заскакала на одной скакалке и оторвалась на миг от чтения окопно-эротической переписки, как тромб.
Латунская разъяснила свою гражданскую позицию ученого. Мол, комиксы низкий жанр, рассчитанный на имбецилов, но если профаны с дилетантами не могут угнаться за ведущим инженером человеческих душ второй наценочной категории с двумя филологическими фигами, пусть остаётся все, как есть.
Из-за плеча Латунской высунулась в доспехах Дон Кихота ЛЛ (Любимка Латунской с большой буквы), но тут же получила ложкой по левому полушарию из общего котла с гречневой кашей. Мол, не забывайся, не примеряй на себя чужие доспехи, ты Санча Панса, а дон Кихоты все выродились или покоятся в мирѣ акка Вячеслава.
Санча Панса осмелилась возразить патрону:
— Дуэнья Латунья, комикс не отменяет большую литературу, это самостоятельный жанр, как кино, как самостоятельный вид искусства.
Латунская растеклась медовою патокой по столешнице, на которой недавно разделывали ёжика по имени Стас. Следов эрудиции от него не осталось после вчерашнего, посему Латунская могла себе позволить и позволила.
Она собралась воедино, но не как тряпка, нет! При этом она стала в мягкую позу.
Мягкая поза не отменяла восьмую позицию, но и не означала позу прачки, при которой всякая самонадеянная гофра от сантехнического оборудования могла бы войти в мэтра сзади запретным драйвом.
Окопница быстро смикитила кто в кого тут смог бы ещё войти, но впервые в жизни задумалась не будет ли это изменой в вирте.
— Ах, Наталка-любимка, пойми, если бы я была такой юной как ты, я бы проглотила в три горла "Войну и мир" в виде графического романа. Нет-нет, глазами бы съела, но женщины в моем возрасте, статусе и с моей образованностью все же любят ушами.
— Я как женщина тоже люблю запахи.
Присутствующие просверлили до коликов в глазных яблоках кожаный бандаж с заклёпками на фронтовичке, удерживающей интимные связи передницей на передовой.
— Это я, я сказала про запахи, — сказала Санча Панса и прикрыла саваном из огромных ресниц широко распахнутые глоза, — я имела в виду запах типографской краски.
Охх...
Это мiр, неужели возвращение акка Вячеслава?
«Ох и золотая табакерка», — я сказку вспомнила, — сказала Варвара, но лицом дала понять, что смысл аллюзии вряд ли долетит до Латунской, как птица до Днепра.
— Плох тот ученик, кто не превзойдет свою училку, это же я сказала тебе про уши, Любимка, сказала училка Наталке, — любишь ушами шелест страниц, как шорох листвы в осеннем лесу, а ноздрями любишь литературу, как Бунин запах антоновских яблок в Темных аллеях, ведь правда?
— Правда, учителка...ой, Учитель, — зарделась и поправилась Любимка Наталка, и щеки ее стали горячие, как в клюкве кипяток.
Глазами Любимка дала понять Учителю, что корпоративные интересы никто не отменял, и лайк она не поставит.
Варвара стояла в стороне, все меньше и меньше оставляя шансы присутствующим, что будет частым гостем на этом фестивале клоунов и неудачников.
Ее личная фаворитка, казалось ни о чем другом не думала, кроме как о широких деревянных мужских плечах, забралась на подиум и проделывала там разные штуки под фонограмму.
Присутствующие подумали, что песня эта про мир акка Вячеслава, но потом подумали другое. Это другое, говорил по поводу и без — Витя Глушаков, друг апачей.
Я под Знаком
Зодди Акка раз-лег-лась.
Он искал меня по-всю-ду
Я наш- лась"
( пела фонограмма)
Вместе с тем кто бы что ни говорил, кто бы как ни иронизировал, каждому овощу свой фрукт, каждой пшеничке свой колосок, каждой иерохонской трубе свой голосок, в каждой избушке свои погремушки, в каждой баньке свой тазик, к каждому ушку свой глазик.
— Варвара, оставайся с нами навсегда, — сказала Лента Мёбиуса, — ты же видишь, сейчас девушке по фамилии Борщевик другая Варвара в уши сиропом ссыт и фонтанирует пафосом. Она из Бонна. Это даже не Дублин, не Мэмфис. Там тебе будет точно сейчас и грустно, и скушно, и некому руку подать.
— А с нами ты не пропадешь, всегда есть где развернуться, по чем оттоптаться и из ёжика Стасика сделать морского ежа. Говорят, деликатес, если правильно приготовить.
— Приходи Варвара, на сей раз никакой интервьюер никуда не сбежит.
— Приходи, поговорим апчом угодно, можно про комиксы, это ведь реальный вид искусства, интерес к нему растет на 11 процентов во всем мире, его называют Девятым видом искусства.
— Мы же откроем Десятый, Варвара?