В другом формате

murryc2 — 09.11.2023

Чужие посты я перепечатываю в ЖЖ очень редко, свои — тоже. Только на 4 октября и 12 апреля я ежегодно повторяю одно и то же: как я узнал про полёт Спутника и полёт Гагарина и как это воспринял. Но сегодня я решил перепечатать свой пост всего лишь годичной давности, потому что у меня ощущение, что я в посте за 7 ноября чего-то не договорил, не объяснил, почему нет у меня оптимизма.

Ещё очень давно (уже давно), в самой первой своей публицистической статье (1989 год) я выдвинул тезис: не критиковать чужие проекты, а продвигать свои. Речь о проектах в идеологии, не в технике. Критикуя чужой проект, вы как бы предлагаете его улучшение и при этом сами пропитываетесь чужой (и часто — чуждой) идеологией.

Я хочу написать о том, какими методами был достигнут взлёт СССР в предвоенной обстановке.

=====

Суровые времена суровой дисциплины

В 1930 году мой отец (для меня он почти с самого раннего детства - Батя) закончил техникум и поехал работать в Сибирь. Не доехал. Говорил, что по дороге уговорили задержаться в Магнитогорске. Специальность он получил "механик дизельных установок", но так как был грамотный (! техникум!) - поручили руководить группой экскаваторов по отрывке котлована для домны. Но экскаваторов пока не было, дали несколько сот землекопов. Это не анекдот, не вредительство и не головотяпство, это - тогдашние суровые будни. Экскаваторы потом пришли (Menk IV), но к этому времени Батя был уже монтажником стальных конструкций, потом стал монтажником-высотником, потом бригадиром монтажников-высотников. В этой должности вместе с бригадой он работал в Иркутске, в Нижнем Тагиле, ставил в 1937 рубиновые звёзды на кремлёвских башнях, монтировал ангары Ильюшину.

При этом Батя старался не высовываться и особо по службе не продвигаться, так как был он сыном белорусского кулака и подлежал высылке в Коми в составе семьи отца. На момент высылки он учился в техникуме в другом городе, про него забыли или "забыли", но могли вспомнить, если бы он оказался на виду.

В 1940 году Батя работал на строительстве завода в Коломне. В середине дня вызвали к начальнику, а там ждали двое мрачных в полувоенном, как тогда многие ходили. Начальник сказал: «Это – за вами» и больше ничего сказано не было. Никакого предписания, никаких документов не показывали: документы показывали начальнику, а не тому, кого приказано доставить. Машина подошла к подъезду, как только они вышли. Поехали. Машина выехала из города и направилась на Москву. Тогда Батя успокоился: беглый кулак – не такая величина, чтобы за ним гонять машину с тремя ГВ-шниками из Москвы в Коломну. Но не исключено ещё было, что он проходит свидетелем по какому-либо громкому делу. Батя знал, что спрашивать о чём-либо сопровождающих – бесполезно: они сами вряд ли что знают, а если и знают – не скажут.

Дороги и автомобили в 1940 году были таковы, что в Москву приехали уже в темноте. Поэтому Батя не понял, куда его привезли. Это была не тюрьма, а какое-то учреждение. Сами сопровождающие дальше вахтёра не пошли. Это обрадовало. Вызванный новый сопровождающий тоже ничего не сказал, кроме «Идёмте». Батя и его ни о чём не спрашивал.

Сопровождающий подвёл к кабинету. «Зайдите, вас ждут». Кабинет был большой, в нём – один человек. Потом Батя узнал, что это был нарком, по-нашему – министр. Он не представился и не поздоровался, но встал навстречу и показал на стул. Начал сразу в лоб.

- В Минске сложилась тревожная ситуация со строительством аэродрома. Земляные работы задержались, и к монтажу конструкций ещё не приступали. Вам надлежит («надлежит»!, а отец ведь не был ни военным, ни партийным) на месте разобраться и составить план монтажа такой, чтобы уложиться к середине августа следующего года. Но смонтировать конструкции надо раньше: 15 августа аэродром уже должен работать. Когда можете выехать? (не «можете ли», не «согласны ли»).

- Когда будет надо (по-другому отвечать было не положено).

- Сейчас вас отвезут в гостиницу. Выезд завтра, за вами заедут. В Минске составите доклад о плане работ и доложите на заседании их Верховного Совета (нарком ошибся или просто оговорился, доклад был на заседании Совета Министров). Присматривайтесь к условиям и к людям, потому что если ваш доклад утвердят, то вам и будут поручены работы по его выполнению (подразумевалось, что если план будет плохой – найдут другого специалиста).

И всё. Нарком встал. Но Батя не уходил.

- Какие-нибудь вопросы?

- Мы не закончили монтаж цеха в Коломне…

- Без вас это могут сделать?

- Да, но я хотел бы поехать со своей бригадой.

- У вас там будет втрое больше людей.

- Хотелось бы с теми, кого я знаю.

- Хорошо, вы выезжаете завтра. Когда они закончат, то, если захотят, смогут переехать к вам (у рядовых рабочих-некоммунистов обычно спрашивали согласия). Что-нибудь ещё?

- У меня семья…

- Я распоряжусь.

Вот так в 1940 году обеспечивалось выполнение государственных планов, даже если эти планы казались нереальными. Наверное, так было не во всех отраслях. Но на важных стройках и на важных предприятиях было так. Специалисты даже уровня бригадира были как на военном положении, а важными стройками занимались министры лично и лично потом отвечали за это Сталину.

В разговоре с наркомом не сказано было ни о должности, ни об окладе. «Вам надлежит» - и всё. Назавтра Батя выехал в Минск. Ни в Коломну, ни в Москву ему возвращаться не пришлось. После доклада на Совете Министров ему выделили квартиру в центре Минска, а маме с тремя детьми помогли собраться и посадили на поезд. Здесь есть ещё один характерный для того времени момент. Брак моих родителей не был зарегистрирован. До войны это было не обязательно. Но он сказал - и никто не усомнился.

Старую бригаду действительно прислали потом в Минск. Закончить строительство аэродрома не удалось, война началась раньше.

Ещё важно отметить, что Бате было тогда 28 лет, наркому – 40.

Когда Батя мне рассказал этот случай, я спросил, почему же всё-таки посылали из Москвы в Коломну автомобиль с тремя людьми? Разве нельзя было вызвать по телефону, послать телеграмму?

- А если бы не приехал в срок? Понимаешь, нарком сказал своим подчинённым, что хочет видеть такого-то человека тогда-то. Это - приказ. Как же можно приказ не выполнить? Те люди, что за мной приехали, не знали, зачем я нужен. Скорее всего, не знали даже, кому я нужен. Есть приказ доставить туда-то и во столько-то - и всё.

----

Про работу в Минске в то время хочу добавить ещё одну деталь. Аэродром строился между Слепянкой и Дражней, около пригородной ж/д станции Степянка (на этом поле сейчас Пивзавод №2 и Завод игристых вин). На работу утром привозили машиной, вечером отвозили обратно. Работа шла и по воскресеньям, а субботы были рабочими само-собой. Темпы строительства были бешеные. Батя рассказывал, что когда он как-то попал днём в город, то непривычно и непонятно было, как могут люди ходить нормальным шагом, разговаривать и улыбаться: ведь война надвигается, она уже рядом, она вот-вот...

==========

Можно ли было достичь таких же результатов другими методами? Может быть и возможно. Но уж капиталистическими (рыночными) - ни за что, ни в коем случае.

Оставить комментарий

Популярные посты:

maximus

Банкротство физлиц: когда помощь юриста критична

colonelcassad

Дистопический мир Паши Дурова

dymontiger

Старая традиция обретает новую жизнь: немцы отправляются в леса за грибами

fish_owner

35 лет альбому Iron Maiden "No Prayer for the Dying"

fish_owner

45 лет альбому Earth, Wind & Fire "Faces"

geidenn

Восторга пост)))

anna_bpguide

ДР у создателя Австро-Венгрии сегодня!

mono-polist

Бзерпинский карниз - Лагерь Холодный

smile_detected

Стражи

• Ранее
• Архив