В доме было тихо

В доме было тихо. Было слышно только биение сердца.

На что я потратил жизнь? - думал Егор, - Гнался за самыми красивыми женщинами, самыми дорогими машинами, престижем, чужой завистью, лестью... Ведь приятно, когда льстят, даже если знаешь, что половина враньё. И чрезвычайно приятно, когда завидуют, хоть и дураку понятно, что заводя завистников, ты плодишь потенциальных лютых врагов. А теперь рак этот, будь он неладен! И зачем мне сейчас этот автопарк из лучших в мире авто?

 А толпа алчных баб, которая оккупировала меня все эти годы, чтобы только поживиться за мой счет? Ни ребенка так и не завел, ни даже тупо жены. Кому нужен-то сейчас? И он заплакал, горько и безутешно, как плачут на похоронах, навзрыд. Никто не слышал, как Егор метался по роскошной спальне, круша все, как он бил зеркала, как он забился в угол и от страха и отчаяния зарыдал, завыл во весь голос. Потом бедняга затих и ему вспомнилось утро одного лета.

Светлая, чудесная девушка, похожая на пушинку в огромном котле мегаполиса, она зашла в кафе, где любил пить кофе Егор. Походка и взгляд сразу выдавали в ней неопытную в грехах. Такая свежесть свойственна в наше время очень немногим, поэтому свет, исходящий от этого прелестного создания, буквально ослеплял. Привыкший не обращать особого внимания на алчущих его внимания, женщин, пафосный взгляд Егора, зафиксировался намертво на копне шелковистых золотых волос и гибком стане скромно одетой красавицы.

- Хватит таращиться! - говорил себе Егор. Но ничего не мог с собой поделать, его глаза охватывали взглядом снова и снова золотоволосую принцессу. - Кто она? - думал он, - Откуда? Точно не москвичка, слишком скромная, тихая, села в уголке и не уткнулась в телефон как все сейчас делают, а с интересом смотрит в окно. Ждет кого- то? Подойти познакомиться? Егор уже давно забыл как это делается.

С тех пор как у него появилось много денег, очередь из женщин только росла с каждым днём и не было никакой надобности напрягаться и искать кого-то, а уж тем более знакомиться в кафе. Егор сидел как на иголках и нервничал, будто ему 15 лет, хотя ему было уже за 40.

Продолжение следует...