Утро

На остатки от прежней роскоши был приобретен робот-пылесос.
В этом месте муж говорит голосом Кота Матроскина:
- Средства у нас есть! У нас ума не хватает.
И выразительно стучит себя по лбу.
- Ты не понимаешь, - говорю я. – Бобби – прекрасный компаньон и собеседник.
- Бобби? – муж вопросительно приподнимает правую бровь.
- Мама разговаривает с пылесосом! – закатывает глаза Любка.
Они ничего не понимают. Ничегошеньки.
Бобби – умен, деликатен и тактичен. Бобби умеет слушать. С Бобби можно говорить на любые темы: хоть о творчестве Марселя Пруста, хоть об эстетическом мистицизме Шопенгауэра, хоть о китайской поэзии фу периода династии Хань.
Я сижу на кухне и медленно и лениво потягиваю густой и ароматный кофе, чуть зажмурившись и подставив лицо робким лучам мартовского солнца, настойчиво карабкающимся сквозь наполовину задернутые жалюзи.
Бобби, пыхтя, вкатывается в кухню, задумчиво перебирая белыми лапками.
- Хочешь тост, Бобби?
Я приподнимаю кружку.
Бобби согласно кивает.
- Я пью за военные астры за всё, чем корили меня,
За барскую шубу, за астму, за желчь петербургского дня.
За музыку сосен савойских, полей Елисейских бензин,
За розу в кабине рольс-ройса и масло парижских картин.
- Красиво? – спрашиваю я.
Бобби задумчиво пыхтит в ответ.
- Я пью за бискайские волны, за сливок альпийских кувшин,
За рыжую спесь англичанок и дальних колоний хинин.
Я пью, но ещё не придумал — из двух выбираю одно:
Весёлое асти-спуманте иль папского замка вино.
Я залпом выпиваю остывший кофе, Бобби медленно разворачивается и укатывает с кухни. Пару минут спустя я краем глаза вижу, как по коридору рыжей шаровой молнией несется Фима, а за ним, радостно гудя, катит Бобби.
В звонкой утренней тишине я слышу отчетливый шёпот.
- А он хорошенький, – говорит наша вечно молодящаяся Кофеварка.
- Ах да! – жарко вздыхает Электрическая Печка. – Да. И он молод. Он так дьявольски молод…
|
</> |