«Уральцы» в Туркестанском крае. 1/3

Свежо предание, а верится с трудом!..

Тридцать лет тому назад на Урале произошло печальное событие, повлекшее выселение нескольких тысяч уральских казаков с семьями в Туркестанский край, где они были расселены небольшими группами по многим фортам и городам, начиная от Казалинска до г. Пянджикента, в горных округах Самаркандского уезда, и до форта Нукуса, близь амударьинской дельты.

Событие это — беспорядки, происшедшие при введении в Уральском войске нового положения о военной службе и общественном управлении, высочайше утвержденного 9 марта 1874 года. С тех пор на берегах Сырдарьи и Амударьи выросло новое поколение уральцев, совершенно неповинное в грехах родителей, но тем не менее несущее тяжелое бремя ссылки, нужды и нестроения, со всеми тягостными последствиями бесправого положения. Пора наконец осветить это историческое событие, отошедшее уже в область прошлого, выяснить истинные его причины, оценить беспристрастно его последствия… Этою требуют не только историческая правда, но и интересы выросшего ныне в Туркестане нового поколения уральцев.

Следует заметить, что событие это далеко не освещено еще в исторической нашей литературе, и в настоящем труде нам придется широко пользоваться материалами, любезно предоставленными редакцией газеты «Вестник казачьих войск», в числе каковых материалов имеются между прочим записки бывшего атамана Уральского отдела полк. М. П. Темникова (ныне покойного), которому пришлось вводить новое положение и выселять уральцев с родины, а также письма «уходцев», как называют на Урале выселенных уральцев, из Казалинска, описывающие мытарства партии в 74 чел. в пути и на месте ссылки, и др. интересные документы, насколько нам известно, нигде еще не опубликованные.

Радостные и веселые возвратились в 1873 г. уральские казаки из тяжелого степного похода под Хиву под начальством своего атамана Н. А. Веревкина. Много невзгод, лишений и трудностей пришлось претерпеть им во время этого похода; многих товарищей потеряли они в безводной и знойной степи, в делах с неприятелем ранен был и атаман их, но все эти невзгоды были забыты, едва увидели казаки родной Урал. Разбрелись казаки по станицам и уметам и за мирным трудом, за рыбачением да в семейном кругу вспоминали и переживали походные впечатления, похваляясь лихостью и своими военными подвигами; украшенные георгиевскими крестами за боевые заслуги, гордились они своей славой и, что называется, насквозь пропитаны были воинским духом, беззаветной преданностью военному делу и казачьим традициям.

Вот в это-то самое время по Уралу пронеслась тревожная весть о новом положении, которое должно быть введено в войске. То было положение о воинской повинности и хозяйственном управлении в Уральском казачьем войске, высочайше утвержденное 9 марта 1874 года. Начались сходки и совещания казаков; никто из них доподлинно не знал, в чем, собственно, должна была состоять реформа, и слухи, один нелепее другого, волнуя общественное мнение, стали распространяться в темном казачьем кругу. Г. Витевский так описывает в 1878 году, т. е. три-четыре года спустя, настроение уральского казачества в этот важнейший первоначальный момент:

«Казаки-коноводы, — говорит В. Н. Витевский взятии Хивы. Воспользовавшись отсутствием своего атамана, недовольные действовали еще смелее, находя поддержку в своих женах и матерях, которые грозили им муками ада в случае подчинения новому положению и сулили вечное блаженство за непринятие его: „Лучше пострадайте мученическою смертью, а не губите своих душенек!“ — говорили они…»

Причину такого фанатического отношения уральцев г. Витевский видит в том, что казаки-раскольники, а их на Урале большинство, усматривали во введении нового положения замаскированное посягательство на их старую веру. Немало содействовало такому убеждению и то обстоятельство, что войсковое начальство как раз в это смутное время распорядилось разослать по всем форпостным школам буквари, в которых, по обыкновению, помещены были молитвы с переводом на русский язык и объяснениями, а также различные изображения крестного знамения с объяснениями в духе православной церкви, на первой же странице букваря находился четырехконечный крест с сиянием в пресечении, называемый казаками-раскольниками «латинским крыжем». Прямым последствием такого распоряжения были среди казачества толки о том, что «Начальство, рассылая по школам эти книжки, желает заставить их молиться троеперстно и поклоняться кресту четвероконечному, вместо поклонения осмиконечному „истовому“ кресту; говорили, что всем начнут брить бороды; что детей отберут и увезут куда-то, а куда, неизвестно; что служащих казаков всех оденут в солдатское платье, а взрослых девиц заберут и отправят на корабле в Англию…» и т. д.

Очевидно, казаки в большей, по крайней мере, массе совершенно не понимали, чего от них хотят введением нового положения о военной службе и общественном управлении. Темный, консервативный по характеру и религии казак-старообрядец, боящийся всякого новшества, охотно верил всем тем вздорным слухам, которые обыкновенно сами собою создаются в подобное тревожное время, тем более что он не слышал ни от кого из авторитетных для него людей опровержения этих слухов и разъяснения нового положения.

Начавшееся таким образом брожение среди уральского казачества было истолковано местной администрацией как бунт, ослушание и неповиновение высочайшей воле. «Между тем, — заявляют сами казаки в одном из своих прошений См. также:
• Ф. И. Толстов. Воспоминания уральца Ферапонта Илларионовича Толстова
• Д. Н. Логофет. «На окраине»
• В. В. Крестовский. Степное гнездо
• А. Е. Россикова. По Амударье от Петроалександровска до Нукуса
• там же
• В. И. Масальский. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Том XIX. Туркестанский край

Описания населенных мест:
• Уральская область
• Оренбургская губерния