УДИВИТЕЛЬНАЯ КНИГА

nucisarbor — 04.01.2022

Наконец, с большим опозданием, смог прочитать книгу «Палладио. Семь философских путешествий», творение Глеба Смирнова. Понимаю, длинные тексты никто не читает, но это тот случай, когда не хочется упрощать увиденную картину. 

В книге Смирнова есть к чему придраться. Здесь и макет, в котором большинство иллюстраций невозможно разглядеть (словно обязанность найти изображения перекладывается на читателя). И самый принцип иллюстрирования, который иногда призван иллюстрировать не текст, а авторскую эрудицию, а то и каприз: зачем на страницах, посвященных вилле Ротонда балерина Татьяна Осипова, почему рассказ о вилле Бадоэр нужно иллюстрировать фотографией капусты романеско? Здесь и оммажная нежность к себе самому, проскальзывающая едва ли не на каждой странице. 

Здесь, — и это уже не придирки, — многочисленные огрехи и неточности. Наталкиваясь на такое в области, которую как-то себе представляешь, поневоле начинаешь задавать вопрос, насколько достоверно все остальное. Вот, например (с. 22): «В античности сословие аристократии (за исключением подсословия «всадников») было не военным, а административно-государственническим, сенаторским сословием. Эта элита спокойно управляла имениями и ворочала капиталами». По мнению автора, воевали всадники, а сенаторы были помещиками, банкирами, инвесторами. Но ведь это совершенная чепуха! Кем, по мнению Смирнова, был Сципион Африканский? Неужто всадником? А Сулла? А Цезарь? 

Или вот (с. 283): «Строительство вилл после Палладио часто вырождалось в поиск таких красавиц, в забвении заветов Витрувия о пользе и красоте (utilitas et vetustas)». Vetustas — старость, древность, ветхость, иногда —долговечность. У Витрувия firmitas, utilitas et venustas. А venustas, однокоренное с Venus (Венерой) — слово, чуть более легкое, чем «красота». «Привлекательность», «любезность», «притягательность», те качества, которые заставляют полюбить. Возможно, очарование. 

Что касается основной авторской линии, то она в целом сильна, хотя весьма перегружена риторикой, талантливой, но направленной на доказательство недокахзуемого. Иногда это резонерство взахлеб напоминает выступление вундеркинда на городской олимпиаде, иногда болтовню красноречивого экскурсовода, иногда студенческие споры на кухне. На многих страницах мы встречаем это щедрое и необязательное краснобайство, генетически связанное с застольными речами, с благородным желанием тамады поднять статус и градус как пирушки, так и всех пирующих. 

И при всем том, что такие рассуждения приходится воспринимать осторожно, подозревая там и здесь неверную интерпретацию, неправильный перевод, непроверенные факты, чувствуешь какую-то ностальгию — возможно, по юности, по тем временам, когда дикорастущий ум безоглядно философствует, схватывает на лету все, что мгновенно расслышал, приложил, срифмовал — абсолютно доверчиво, потому что здесь требуется не академическая точность, а полеты ума. Все давным-давно махнули на это рукой: какие там «споры до хрипоты», какой там Гёте, а Смирнов сберег этот авантюристический дух нестрогой учености, восторга на блошином рынке непроверенных истин. 

Но было бы несправедливо ограничиться придирками, потому что у книги Глеба Смирнова множество достоинств, а у читателя — причин для благодарности и восхищения. Во-первых, Смирнов прекрасно пишет, у него острый язык, лучшие его метафоры производят в уме праздничную перестановку, притом что помещают предметы как раз на нужные места. Во-вторых, мало кто так же легко и точно умеет описывать архитектуру, так свободно играет-фехтует-жонглирует терминами, так умеет создать интригу в этом, казалось бы, обреченно академическом жанре. 

Вот пара примеров: «Волевая архитектура Палладио мало заботится о теле, она аскетична, но ее аскетизм необыкновенно величав. Она создана для человека цели и действия. Модерн же — для потерянного расхлябанного декадента на грани истерики и депрессии, сладострастно бередящего изнанку своей души и зацикленного на себе и прустовских самокопаниях. Модерн безволен, с переливами изящных капризов — вспомним логово герцога Дез Эссента из романа Гюисманса «Наоборот»: роскошное царство сонливого жизнепрозябания, утробная среда для размягченного эгоцентрика с суицидальными наклонностями. <�…> Жить в шедевре архитектурного классицизма (как, впрочем, и модернизма) невозможно, не будучи его достойным, с ним на равных. Подобная архитектура неизбежно «качествует» собой и преображает ее обитателя и всякого, кто помещает себя в ее среду. Хотя бы тем, что дисциплинирует. В этом ее душеполезная функциональность».
«…и любителю, и серьезному историку архитектуры у стен Мальконтенты интересней — здесь идея созерцается во всей ее динамической диалектике, в Ротонде же воздвигнут и замер статический результат, эдакий памятник идее».

«Каков по качеству нынешний виток палладианства? Разный. Сегодня его преследуют те же напасти, что и в прошлом. Психологическая подоплека частых неудач лжепалладианства в том, что в Палладио трудно не влюбиться, а влюбленные всегда заметно глупеют. Отсюда берется тот выводок завороженных «душечек» от Палладио, беда которых в том, что они говорят не его языком, а с его языка. И бывает за них неловко. Набиваясь в родство к маэстро, они лишь компрометируют его».

Каков же вердикт? Пожалуй, обойдемся без вердиктов, только в очередной раз вздохнем о тех временах и порядках, когда важное издание по искусству не выходило в свет без научного и литературного редактора. Если бы издательство и автор не отказались от этих участников, масштаб книги мог бы стать историческим. Разумеется, книгу Глеба Смирнова стоит читать, это чтение обогащает и одушевляет, а кроме того, вдохновляет обратиться и к другим книгам, посвященным Палладио. И ехать в Венецию и Виченцу, как только появится малейшая возможность.

Оставить комментарий

Популярные посты:

claudius

Вывод из запоя в Ростовской области: как введение препаратов через инфузии воздействует на эпигенетические механизмы

prilepin

Художник и художница: лица

soviet_life

Неплохой фильм из детства - "Веселое путешествие или смех сквозь слезы"

matsam

Танкер

colonelcassad

Попытка майдана в Грузии

elika

Пятую мысль намело

monetam

Без названия

pantv

Без названия

p_syutkin

Коровы не могут таскать вымя

• Ранее
• Архив