Учитесь правильно скорбеть

Траурные мероприятия для норд-остовцев — личная боль, память, возможность напомнить всему миру о том, что в случившемся на Дубровке есть огромная вина государства. Все эти 14 лет, из года в год, они приучали ленивую московскую публику 26 октября в 10 утра приходить на место трагедии — и вспоминать. Как следует вспоминать.

В этом году траурный митинг «Норд-Оста» неожиданно потеснили: в 16.00 на той же площади состоялся второй траурный митинг, организованный «Молодой гвардией Единой России».

На этот параллельный митинг пришли в основном студенты, около ста человек. До 16.05 все присутствующие разобрали заготовленные гвоздики и свечи. Переминались с ноги на ногу и постукивали зубами, пытались хоть как-то согреться. Наконец появился тот, кого все ждали, — руководитель московской МГЕР Игорь Давидович.

Сначала он говорил о «Норд-Осте» и почтении к памяти жертв этого теракта, затем плавно перешел на терроризм в целом и — плавно же перевел разговор на Сирию.

После его речи и возложения цветов на площади остались только самые стойкие — от силы человек 30. Среди оставшихся — студент Никита Романов. Я спросила его, зачем он пришел на этот митинг. «Сейчас терроризм приобретает массовый характер. Такие акции говорят о солидарности в борьбе с ужаснейшим злом», — сказал он. На вопрос о том, почему он пришел именно на акцию «Молодой гвардии», Никита ответил: «Общественная организация «Норд-Ост» — это общественная организация «Норд-Ост», а я здесь с другой организацией».

Пока я разговариваю с Никитой, на митинге не остается и тех тридцати — все очень быстро разбегаются. Студентов хватило всего на полчаса. Но именно эти полчаса вечером показали в новостях.

Сергей Карпов, один из руководителей РОО «Норд-Ост», так прокомментировал параллельный митинг:

— «Молодая гвардия» провела акцию за нашей спиной, на крови наших родных. Другие организации звонили, спрашивали, чем можем помочь, что принести, куда и когда прийти. «Молодая гвардия» же делала все за спиной, пытаясь перекрыть нашу акцию. Я считаю, что это провокация. Здесь — кладбище жертв, по сути. И устраивать тут какие-то мероприятия без согласования с нами… Есть памятник жертвам терроризма, например, есть много других мест. Пусть они там и проводят свои мероприятия, у нашей доски им делать нечего. У нас все искренне, с душевной болью. А они поступили очень низко. Бог им судья.

Мария Ефимова —
для «Новой»