У женщин это получается лучше? О плате за эмоциональный труд

feministki — 01.12.2015 Мы должны помнить о днях рождения и улыбаться на работе: у жизни есть один аспект, который недостаточно обсуждается, и ответственность за который падает на женщин, — это эмоциональный труд.
Мы должны помнить об аллергии у детей, составлять список покупок, мы должны знать, где лежат запасные ключи. Мы мультизадачные. Мы просто лучше помним о значимых датах и днях рождения. Как бы между делом мы обслуживаем близких и составляем список того, что они любят есть. Мы следим за состоянием здоровья друзей и семьи и заставляем их посещать врачей.

Если женщины состоят в гетеро-отношениях, они часто выслушивают о неприятностях партнёра, прощают ему равнодушие, забывчивость и узость мышления, пока они сами занимаются организацией детского досуга. Они хвалят мужчин за успехи, которые по большей части обеспечены незаметным женским трудом. Если при этом женщины сами зарабатывают деньги, они тоже могут добиться успехов, но для этого им надо уметь все успевать. Но как быть с тем, что весь этот эмоциональный менеджмент — ещё одна форма неоплачиваемого труда?

Если вы думаете, что я нагнетаю обстановку, то вы ошибаетесь. Эмоциональный труд — как повторяющийся, обременительный и при этом непризнанный — изучается уже несколько десятков лет.
Дженнифер Лена, социологиня и профессорка из университета Колумбии, сидит напротив меня за деревянным столиком в кафе. На столе две кружки пива.

Но профессор Лена не пьёт. Она смотрит на меня разочарованно.
«Ваша статья посвящена эмоциональному труду как следующему феминистскому рубежу? — спрашивает она, — Но это же азы социологии. Я говорю об этом первокурсницам вот уже много лет»
Я делаю небольшой глоток пива и что-то мямлю в своё оправдание.

Дружелюбное замечание Лены действительно очень важно. Понятие эмоционального труда существует вот уже 30 лет. Оно впервые рассматривалась Арли Хохшильд, академикессой, которая описала его в 1983 году в своей книге «Управляемое Сердце» (The Managed Heart, http://www.ucpress.edu/book.php?isbn=9780520272941)

Но только недавно об эмоциональном труде заговорили в онлайн-дискуссиях и популярной культуре. Джесс Зиммерман, которая написала статью об эмоциональной труде в «The Toast» (ссылка на англ. http://the-toast.net/2015/07/13/emotional-labor/), сказала, что она была потрясена количеством откликов — сотни и сотни женщин благодарили её за то, что она наконец нашла слова, в которые можно было бы облечь их опыт.

Зиммерман определила эмоциональный труд как то, что особенно часто проявляется в личном взаимодействии в частной сфере, в то время как наука сосредоточилась на том, как это выглядит в рабочей сфере. Ведь все больше и больше женщин приходят в те профессиональные области, которые раньше занимали почти исключительно мужчины, и от этих женщин ожидается, чтобы они и на рабочем месте взаимодействовали с мужчинами «по-женски».

В контексте работы эмоциональный труд относится к ожиданию, что работнице следует либо управлять своими истинными чувствами, либо изображать какие-то чувства, чтобы выполнять требования, предъявляемые к её работе. Эмоциональный труд также предполагает необходимость для женщины регулировать свои чувства таким образом, чтобы у клиентов или коллег оставалось положительное впечатление от работы с ней.

Он также включает создание гармоничной атмосферы в офисе, приятность в обращении, необходимость быть не слишком заметной, очаровательной и терпимой, а также готовой выполнять «чёрную» работу (готовить кофе или печатать документы)

Подумайте о стюардессах, о которых писала Хохшильд ещё в 1983, и которые должны были всегда выполнять требования клиентов с улыбкой, независимо от того, насколько они устали или испытывали отвращение при виде детей, которых тошнит, или неприятных мужчин, летящих бизнес-классом.



Подумайте также о политикессах, которые тоже должны быть всегда приятными и весёлыми, и в то же время умными и компетентными (вспомним Хилари Клинтон, которой напоминали о том, чтобы она во время своих речей демонстрировала больше юмора и сердечности)

«Вот что я думаю насчёт эмоционального труда: есть конкретные профессии, где он входит в пакет обязательных требований, и причём работодатели предпочитают, чтобы его выполняли именно женщины. Кстати, эти профессии часто далеко не самые уважаемые в обществе», — говорит профессорка Лена.

Исследования показывают, что в целом эмоциональный труд очень утомителен, но он редко признается именно как труд — и не влияет на зарплату.

Рост количества низкооплачиваемых профессий в сфере обслуживания, где улыбка является необходимостью, способствует распространению феномена неоплачиваемого эмоционального труда.

В США, где рекомендуемая минимальная оплата труда составляет $2,13 в час, это очень серьёзная проблема. На многих низкооплачиваемых должностях работодатель ожидает эмоционального вклада, но не хочет за него платить. Обязанность распознать эмоциональный труд ложится на клиентов — которые и оценивают, насколько их устроило качество оказанных услуг, а потом дают за это дополнительные деньги (например, чаевые), или оставляют за собой право не доплачивать.

Это нечестно, особенно по отношению к женщинам. В соответствии с исследованием ROC United, центра, занимающегося поддержкой низкооплачиваемых работников ресторанов и кафе, женщины с минимальной зарплатой, чей заработок сильно зависит о чаевых, в два раза чаще подвергаются сексуальным домогательствам на работе, чем женщины с более высоким окладом.
По последним данным по крайней мере две трети людей, занятых на низкооплачиваемых работах,— женщины, и половина из них — цветные женщины.

«Даже в более престижных индустриях, — говорит Джессика Коллетт, профессорка социологии университета Нотр-Дам, — от мужчин и женщин формально требуется одно и то же количество эмоционального труда, но на практике от женщин требуется больше эмоционального труда».

Например, совет директоров — мужчины и женщины — могут иметь формально одни и те же обязанности, но на практике от женщин будет требоваться, чтобы они создавали гармоничную атмосферу в офисе и напоминали о днях рождения коллег, или умели непринуждённо болтать с персоналом. Мужчины тоже могут это делать, но в их случае это не воспринимается как нечто само собой разумеющееся («Он такой милый, не правда ли?»)

Эти идеи разделяет успешная юристка, занимающаяся правами женщин и моя подруга, которая недавно жаловалась на то, что в офисе от неё ждут исполнения некоторых обязанностей, которые ей вроде бы нравится выполнять, но в то же время она чувствует, что должна выполнять их. Её хотят видеть доброй, но в то же время компетентной. К её коллегам- мужчинам таких требований не предъявляют.

Робин Саймон, профессорка социологии в Уэйк-Форестском университете, сказала, что от нее требуется гораздо больше эмоциональной чуткости на занятиях и вне их, чем от ее коллег-мужчин.
«Студентки и студенты ожидают от женщин большей эмоциональности»,— говорит она, — и от профессорок ждут, что они будут не только довольными и весёлыми в аудитории, но и что они будут вести себя как психотерапевтессы и миротворицы со всеми, кто с ними сотрудничает»
«Я, кажется, чего-то не понимаю. Что такое эмоциональный труд?» — спросил один из моих друзей во время приготовления ланча для нас двоих. На его лице сначала отобразилось сосредоточение, а потом замешательство. Мой друг, успешный разработчик софта в свои примерно 35 лет, тот, кто в течение долгого времени вёл себя как примерный профеминист, в этот раз зашёл слишком далеко. Он спросил: «А что такого, что женщины выполняют эмоциональную работу? Что если им это нравится? Что если это у них просто лучше получается? Почему мы говорим об этом как о чем-то плохом?»



Я чувствую нарастающее раздражение. Он готовил мне еду все те годы, что мы дружим здесь, в Нью-Йорке, и не жаловался. «Почему вы, феминистки, всегда превращаете то, что естественно, в предмет обсуждения?», — продолжал он.

Для него эмоциональный труд — это такая мелочь, это настолько естественно, что этой темы можно даже не касаться.

Возможно, мой друг никогда бы не сказал, что женщины лучше готовят, или что у женщин лучше получается обращаться с детьми. И он, тем не менее, предположил, что женщины предназначены к эмоциональному труду самой природой, - это тот самый аргумент, который мне приходится слышать особенно часто, когда речь идёт о правах женщин.

Но учёные не поддерживают этот эссенциалистский взгляд. В 2005 году вышла научная статья на эту тему, которая использовала данные 355 работающих замужних родительниц и родителей, и социологиня Ребекка Эриксон выяснила, что основная часть эмоциональной работы, которая выполняется женщинами, то есть, забота о детях и домашнее хозяйство — связана с гендером, а не с полом.

«Вовлеченность женщины в эмоциональный труд связана не с полом женщины, но с их гендером, и с тем местом, которое они занимают в обществе и в семье», — объясняет Коллетт.

В спальне от женщин тоже ожидается, чтобы они выполняли желания своих партнёров-мужчин и управляли их эмоциями и чувственностью.

В недавней статье в the Guardian Алана Массе говорит о существующем неравенстве в пост-псевдосексуальном мире. Мы, кажется, уже смирились с идеей, что женщины могут заниматься сексом с тем, с кем они хотят и когда они хотят. При этом почему-то мы избегаем честного разговора о том, какой именно секс нужен конкретным женщинам и нужен ли вообще.

Однако общество до сих пор рассматривает сексуальные отношения между мужчиной и женщиной через призму мужского взгляда, при этом женщине предписывается думать в первую очередь об удовлетворении мужского эго.

Исследование, опубликованное в 2011 году, собрало данные о 71 сексуально активной гетеросексуальной женщине, выяснило, что хотя в целом все женщины испытывали оргазм, и причём большинство - во время сексуальной прелюдии, 79% симулировали оргазм при проникающем вагинальном сексе свыше 50% времени (25% опрошенных женщин симулировали 90% времени)

Исследование показало, что 66% женщин, которые симулировали оргазм, делали это, чтобы ускорить окончание полового акта. Даже более того, 92% женщин симулировали оргазм для того, чтобы поднять самооценку партнёра, и 87% из них делали это в первую очередь именно с такой целью.

Сара Томпсон в свои тридцать с небольшим лет находится в очень эгалитарных, на первый взгляд, отношениях. Её муж и партнёр, с которым они вместе 10 лет, — успешный исследователь, администратор и профессор в одном из университетов Лиги Плюща. Они вроде бы поровну вкладываются в их совместный быт.

Но как только Томпсон начинает говорить об эмоциональном труде, сразу становится очевидно, что далеко не все так хорошо, как кажется на первый взгляд.

В детстве ей постоянно сообщалось, что она занимает слишком много места, и в результате она превратилась в ту, кто постоянно, «хронически» обращает внимание на окружающую обстановку.

«Я женщина, которая постоянно думает о громкости своего голоса, о том, что подумают окружающие о моем теле и о том, насколько хорошо я забочусь о комфорте других людей», — объясняет она.

Многое из того, что она перечисляет, — это не просто уборка и поддержание порядка — это также и планирование домашних дел. «Повесить что-нибудь на стену, красиво оформить фотографии, думать о том, стоит ли нам купить новые занавески, потому что старые уже потеряли вид, думать о том, когда мы будем обедать и что мы будем есть», — добавляет Томпсон.

Дело вовсе не в том, кто в семье Томпсон готовит обед, дело в том, что именно она планирует меню (что он будет есть?), и думает о том, когда они будут есть — и это все остаётся незамеченным. «Меня раздражает, что я должна об этом думать. Это нечестно, это обременительно для меня», — говорит она.

Забота о контрацепции тоже часто ложится на её плечи. «Я единственная, кто пытается разбираться в этом вопросе, и я делаю это за него и вместо него. «Когда ты сможешь забеременеть после извлечения внутриматочной спирали?», — спрашивает он. «Почему бы тебе самому не подумать, если ты считаешь, что нам стоит завести детей»

То же касается и мелочей в нашей повседневной жизни. «Где у нас полотенца?»,— спрашивает он у меня снова и снова. Следовало бы запомнить уже — с третьего или четвёртого раза».

Она продолжает: «Потому что если бы я этого не делала, наша повседневная жизнь превратилась бы в кошмар. И поэтому я беру эту роль на себя. Мне это не слишком приятно, я не чувствую себя собой в такие моменты, но у меня нет выбора»

Поэтому Томпсон делает всю эту работу (как многие из нас), и вопрос остаётся открытым — если мы с детства так социализированы, возможно ли, что у нас эмоциональный труд действительно получается лучше? Стоит ли нам продолжать, потому что если мы не будем этого делать, то мир остановится?
Или пришло время, когда нам тоже стоит начать забывать наши о днях рождения, прекратить изображать оргазм, и потребовать адекватной оплаты за эмоциональный труд на работе, поскольку он требует определённых навыков, за которые нужно платить?

Источник: http://www.theguardian.com/world/2015/nov/08/women-gender-roles-sexism-emotional-labor-feminism
Перевод: k_alessandra

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив