Tyrann, сословия и перекрестки

      Не так давно, получив на почте последний выпуск «Средних веков», а в нем нашелся разбор некоторых спорных вопросов русской истории, изложенных в лекционном курсе Б.Н. Флори. И тут я обнаружил, что этот курс лекций как-то пролетел мимо меня и на моей книжной полке его нет. Непорядок, который надо исправить - сказано, сделано. Хорошо, что есть такой магазейн, «Русская деревня» (считайте это рекламным об’явлением, но оно того стоит - магазин толковый и в нем можно найти вещи, которые нигде больше не найдешь), и вот курс лекций передо мною, открываем нужный раздел и начинаем читать, а по ходу чтени делаем заметки. Приступим, помолясь Иисусу Сладчайшему!
      Прежде всего, что бросилось в глаза буквальном в первых же строках лекции, наиболее на данный момент интересной - о складывании сословного общества в России и проблемах, с этим процессом связанных. Автор лекции противопоставляет русские «сословия» эпохи завершения удельного периода( так его назовем),которые, по его мнению, не обладали такими чертам сословий, как самоорганизация и самоуправление и представляли собой пеструю смесь локальных групп, разливавшихся по статусу и пр., европейским эпохи высокого Средневековья, где сословия уже сложились именно в том виде, в каком на Руси они еще не существовали (эк завернул по-немецки - сам в шоке!).
      Читая эти строки в лекции, сразу вспомнил статью М. Бойцова про ошибку в переводе термина «сословно-представительная монархия». И вот что вызвало у меня сомнения в этой фразе насчет «особности» русских «протосословий»? Можно ли полагать те же западноевропейские сословия высокого Средневековья именно сословиями? На мой взгляд - нет, и связано это в первую очередь с тем, что в условиях господства обычного права и традиции, когда что ни город или село, то норов, можно ли говорить о неких единых «сословиях» с едиными же характеристиками и качествами, на всей территории того или иного государства?
Очевидно, что нет, и перед нами предстает все тот же калейдоскоп локальных групп, права и обязанности которых закреплены традицией, «стариной», фиксируются во всякого рода жалованных грамотах и хартиях, каждая из которых выдается конкретной группе, а не всем oratores , bellatores или laboratores. И, в таком случае, есть ли серьезные, радикальные отличия между Русью и той же Европой в этом отношении? Вопрос представляется риторическим.
      Дальше. В принципе, нет сомнений в том, что пресловутая централизаторская политика великих князей способствовала формированию, нет, не сословий, а «чинов» ( почему так - поясню потом). Но опять же, есть проблема - последние Калитичи на московском столе при всей своей кажущейся ( с позиций сегодняшнего послезнания и презентизма) прогрессивности были, тем не менее, консерваторами. Разрушать существующую систему они отнюдь не собирались, но подкорректировать ее - почему бы и нет, тем более если эта коррекция в нашу пользу. Отсюда и проистекает традиционализм в методах управления. В тех же кормленых грамотах четко и недвусмысленно прописывалось, что кормленщик, реализуя свои полномочия судьи и военного администратора (независимо о того, «свой» ли он или приезжий), должен был «ходить» у туземцев «по старине». И очевидным представляется тот факт, что в каждой «волости» или городе «старина» была своя ( почему, в частности, судить кормленщик или его волостели дрлжны были совместно с местными «добрыми и излюбленными людьми», знавшими эту «старину»). И как, в таком случае, могли формироваться пресловутые «сословия» в границах «централизованного» Русского государства, если упоминаемые автором лекции судебники по преимуществу носили процессуальный и рекомендательный (« по делу посмотря, чтобы государеву делу не было порухи»)? Локальность и партикулярность тем самым сохранялась и воспроизводилась непрерывно и нужны были великие потрясения, чтобы сломать эту традицию.
      Конечно, губная, земская и кормленая «реформы» Ивана IV в теории должны были ускорить формирование «сословий», о чем и пишет Б.Н. Флоря, но можно ли это назвать именно реформами в том смысле, какой вкладываем мы в этот термин? «Консервативная революция» Ивана по факту корректировала «старину», вводила традиционные порядки в правовое поле (посредством выдачи конкретным сообществам конкретных грамот ), тем самым конституируя традицию и придавая ей своим высшим богоустановленным авторитетом необходимую легальность. Можно ли в таком случае говорить о том, что в сер. XVI в., как пишет лектор, в Русском государстве формируются именно сословия как группы людей, объединенных общими условиями существования и общими интересами? Представляется, что такой вывод будет несколько преждевременным.
      Далее, считая, что есть налицо аналоги в развитии сословного общества в раннемодерной России и такими же процессами в европейских странах, автор «Лекций» сравнивает Русское государство с центрально-европейскими странами - Чехией там, Венгрией и Польшей, где формирование пресловутого «сословного общества» сопровождалось уменьшении обязанностей и ростом прав сословий и умалением роли государства. В России же все было иначе. С этим утверждением можно согласиться, но стоит заметить, что выбор образцов для сравнения был продиктован, надо полагать, сферой научных интересов лектора, но ведь можно обратиться и к иным образцам. Чем, к примеру, хуже будет та же Испания времен Карла V и Филиппа II или Франция последних Валуа и ранних Бурбонов? В таком случае разница в «сословной политике» последних Калитичей и тех же испанских Габсбургов или французских королей будет не настолько и велика, как в случае с центральноевропейцами. И тогда можно ли говорить о некоем историческом перекрестке, на котором оказалось Русское государство и общество в сер. XVI в.?
      Пожалуй, не превращая данный текст в длиннючий лонгрид, на этом остановлюсь, а вот потом посмотрим, был ли мальчик, т.е. перекресток, и действительно Иван своей опричниной своротил страну на путь несвободы. To be continued…