Творение и образ человека в Египте

swamp_lynx — 08.07.2022 "Об истории происхождения человека в Египте говорят мало. Нам неведомо, что передавали друг другу об этом жрецы Египта, но Египетские мифы о творении человека крайне скудны. Но все же то, что мы знаем об этом – гораздо оптимистичнее и «духовнее» мифов месопотамских.
Там боги замешивают человечество из глины с примесью крови принесенного в жертву бога, чтобы заменить им касту богов, которая устала от тяжких работ, отказавшись рыть на земле каналы. Низшая каста, каста рабов – таково положение человека в Месопотамии (хоть и не без частички божественной крови).
Совсем другое дело Египет. Древнейший миф о богине Нейт (культ богини уходит еще в додинастический период) рассказывает о последнем и величайшем ее творении – солнечном боге-младенце." Владимир Можегов.

"Богиня предупреждает свое творение словами:
Сегодня явится величайший Бог, Когда открывает он глаза свои, рождается Свет. Когда закрывает возвращается тьма...Будут рождены люди из слез его, И боги из слюны уст его…будет он Царем земли этой навечно! Стану я защитой его и буду держать его в руках чтоб ничто не коснулось его!Скажу я вам имя Его: будет он Солнце Хепри на заре Будет он Атум вечером, будет он Богом сияющим в вечности! В этом имени его Ра, день каждый!
Действительно, люди рождаются из слез этого солнечного младенца, который сидит на коленях богини-матери, столь вселенски великой, что младенец не может осознать свою предвечную мать и начинает плакать.
В свою очередь, богиня, в ярости от несовершенства своего творения, плюет в бездну, и из этого плевка рождается хтонический Змей Апоп, вечный противник Солнца.
В этих древнейших мифах мы уже видим, как тонко сопряжены и коррелируют друг с другом проблема несовершенства творения, происхождения человека и происхождения зла.
В другом (более позднем и близком) Гелиополю, мифе человечество возникает из слез радости Атума, который, сотворив мир, увидел насколько прекрасно его творение. То есть, перед нами даже не волевой акт (как творятся Шу, Тефнут, другие боги и космические категории), а непроизвольный восторг (ср. библейское «Хорошо весьма!»)
Человека исторгает самое наивысшее, что есть в боге – его восхищенное сердце и светозарные глаза. Вообще, творение глазом, видением – очень важный для Египта образ. Бог увидел и явилось (и вот – хорошо весьма). Сердце замысливает, глаз рождает (слово «глаз» в Египте женского рода, «глаз», как рождающая утроба). А то что, капли слез, падая из глаз Атума на землю, обращаются в людей (конечно, «по образу и подобию») – явное указание на то, что им суждено вернуться на небо.
Слезы, капающие из глаз ликующего Бога – это посеянные на земле логосы, которые должны вернутся к своему Творцу, к солнцу. Позднейшее восточное богословие выразит подобные представления в следующей краткой формуле «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом» (Афанасий Великий).
Эти «образ и подобие» Бога в человеке есть, в общем, всегдашний рефрен египетской литургики и гимнографии. Люди – дети солнца, создания, в каком-то смысле высшие всего остального космоса и всех прочих богов. Люди вовлечены в порядок космоса в качестве дружеских помощников богов: вместе с иными богами, они помогают солнцу совершать его вечный ход по небу и подземным мирам.
В посмертии люди восходят на небо и становятся вечными звездами: «слезы бога» возвращаются и сияют на «лице неба» как мириады глаз, взглядов бога: это высокие метафоры, за которыми стоит высокая этика. Близкая библейскому пониманию человека.
Творение человека первой главы книги Бытия происходит по особому повелению и после особого божественного совещания: «И сказал Бог (боги) сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они… над всею землею... И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их».
Обратим, далее, внимание и на библейские образы Адама и Евы, прячущихся от Бога (ср. первые дети Атума Шу и Тефнут, заблудившиеся во мраке), и на образы «второго творения» в рассказе о Ноевом Ковчеге и голубе, выпущенном Ноем в поисках земли (ср. Великий Гоготун, летающий над бездной вод в поисках тверди). А также образ радуги и дождя, впервые пролившимся над послепотопным человечеством. Глядя на которые (образы завета Бога с послепотопным человечеством) снова вспомним людей, рождающееся из слез радости Бога, восхищенного своим творением.
Если образ творения человека в Египте довольно зыбок, а проблема грехопадения человека не поставлена (в парадигме религии Осириса в этом и не было смысла: грехопадение согласно египетской космогонии свершается в мире богов и лишь затем падает тенью на человеческий мир), то понятие этического закона разработано очень глубоко. Ведь, чтобы вернуться на небо, человек должен пройти через суд. Лишь от исхода которого зависит: достоин ли человек своего небесного звания или он обречен на вечное забвение.
Итак, понятие о едином Боге; о творении мира из ничего; о семи днях (актах) творения; о творящем Слове-Логосе, о божественном миропорядке и божественной справедливости (Маат), о милости к ближнему, как фундаментальной основе Маат; о загробном суде и божественном законе, который нельзя преступать, но преступление которого можно омыть покаянием; наконец, о воскресении мертвых и победе над смертью, о посмертном существовании и вечной жизни – все это мы видим уже тщательнейшим образом разработанным богословием Древнего и Среднего царства, за 2,5-3,5 тыс. лет до нашей эры, задолго до пресловутого «осевого времени», выдуманного К. Ясперсом."



"Египту известны и другие мифы о творении, в которых он рассматривает этот божественный акт с разных позиций. Мир, который Бог замыслил в сердце (как средоточии воли) и явил силой творящего слова Египту тоже известен (Гермополь, Мемфис).
Представление процесса явления мира как яйца, снесенного божественной Птицей, или как распускающегося лотоса (точнее – лилии) помогает египетской мысли рассмотреть другие важнейшие аспекты творения.
Скажем, символ яйца – постичь и описать идею трансцендентности и имманентности Бога: Божественная птица сносит Яйцо, в котором заключена Вселенная. Которая также сотворена «по образу и подобию» (из яйца курицы вылупится подобная курица же). Однако, творение отделено от Творца скорлупой «тверди», иномирности. Бог, таким образом, одновременно и пребывает в мире, и находится вне его.
Позднейший «Большой гимн» Эхнатона особо акцентирует эту способность Атона (дающего жизнь) проникать в самую глубину рождающей утробы матери.
Рассмотрим чуть подробнее разные версии Гелиопольского мифа, сравнивая их с образами книги Бытия. Первобог Атум, «сотворив себя сам», выходит из бездны Нун (Ничто) и восклицает: — Я есть, я существую! Я первый бог во Вселенной, Нет у меня отца, нет матери; Я сотворю мир и других богов!
От возгласа Атума содрогается первобытный Хаос. Атум же поднимается над водной гладью Нун, выводит из холодных вод вечности первую сушу, и, сея свое семя, смешанное с дыханием и слюной, творит первых своих детей: божественную пару Шу (букв. пустой) и Тефнут.
Шу и Тефнут – это, первоначально, воздух, воздушное пространство и влага, вода. Позднее, развивая категории первотворения, Египет будет вкладывать в образы первой божественной пару гораздо более глубокие смыслы: например, неизменность и вечность, мир и истина (маат)).
Однако, в первобытном мраке дети Атума теряются, и, чтобы найти их, Атуму приходится вырвать свое божественное Око и пустить его на их поиски. Так является свет. (Бог ищет Адама и Еву??). Найденные первенцы порождают новую божественную пару: Геба и Нут – землю и небо. А те в свою очередь являют первое поколение богов: Осириса и Исиду, Сета и Нефтиду.
Эти девять первичных богов (Атум-Ра и его потомство), первообразы, первокатегории, первоэлементы мира – составляют первую божественную семью и складываются в первый богословский канон, - так называемую гелиопольскую девятку (эннеаду). Подобный взгляд Египтян на природу богов (это и не монотеизм и не политеизм) позволяет современным египтологам называть египетскую религию генотеизмом: когда бог творит мир посредством эманаций, деления, распада на мириады сущностей.
И все же в каком-то высшем смысле мы видим здесь именно монотеизм, находящийся в процессе своего собственного осмысления.
При этом, Египет, как видим, в принципе не догматизирует свою космогонию. Образы мифов меняются, чтобы уточнить ту или иную богословскую мысль. Египет рассуждает о первоосновах, штурмуя невыразимое с разных позиций. Кроме того, что мысль Египта идет из трех основных богословских центров, она всегда жива, она развивается
Итак, на первый взгляд перед нами поэтическая попытка древних понять и объяснить первопричины мира. Так это, конечно, и есть. Самое удивительное – насколько эта попытка удачна, и насколько близка она к версии книги Бытия. То есть, близка настолько, что первая глава книги Бытия кажется гениальным пересказом Гелиопольского мифа с позиций строгого монотеизма.
В самом деле: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». Заметим (на это обращает внимание Андрей Зубов), что воды в этом рассказе книги Бытия как бы не сотворены, они представляют собой образ бездны Нихил – и это совершенно египетская мысль. Как и образ носящегося над бездной Духа.
Сравним это с другим известным пересказом Гелиопольского мифа. Атум здесь поднимается над водной гладью холодной вечности Нун, охваченной безграничным пространством пустоты (Хух) и окутанной тьмой (Кук), и приняв обличье божественной белой птицы — Великого Гоготуна, носится над пространством Нуна в поисках суши, потрясая холодное безмолвие своим криком. Не найдя суши, Атум выводит своим словом (с помощью заклинания) из бездны Первобытный Холм.
Дальнейший ход творения (первоэлементов, первокатегорий и первостихий мира) Библейского рассказа также во многом повторяет Египетский. Но главное, что и Библия, и Египет одинаково видят процесс творения как ряд последовательных разделений: свет-тьма, земля-небо, воздух-влажность.
Этот дуалистический взгляд на бытие (деление божественных пар) – очень Египетский взгляд на вещи: «когда не было двух», говорят египетские тексты, что значит – до творения мира.
(Если мир творится путем деления, то путь обратно на небо – есть путь единения. Что прекрасно понятно Египту. На том же принципе будет построена глубочайшая философия Максима Исповедника, которой будут пользоваться и Данте и Гегель).
Хорошо известно Египту и творение посредством произнесения слов (Библейское: «И сказал Бог… И стало так»). Согласно Гермопольскому космологическому мифу, Тот (бог мудрости, знаний, магии, миропорядка) творит мир путем произнесения слов.
Великий Предвечный Андрогин Нейт посредством семи изречений сотворяет (изводит) мир из предвечной бездны Нун. После чего первое взошедшее над миром солнце являет девять своих лучей – великую девятерицу богов Египта. В этом мифе мы уже видим и божественное творящее Слово, и семь дней творения, и, наконец, девять ангельских чинов.
Великий христианский мистик Дионисий Ареопагит несомненно был прекрасно знаком с египетской космогонией. Его рассказ о девяти ангельских чинах, один из которых (Сет) падает явно коррелирует с египетской мифологией."

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив