Туркестан: свет русской колонизации

Станция Голодная Степь лежит в беспредельной одноименной равнине у пересечения с железной дорогой канала Императора Николая I.

Казалось бы, эта Голодная степь, расположенная в одной широте с Мадридом и Неаполем, но исключительно континентально, а потому и дающая такие, например, колебания температуры по Цельсию, как +63 и -29, должна была сразу поразить наблюдателя своей исключительной мертвенностью. В самом деле: чего, кажется, хуже здешних песочных пустынь, а смотришь — названия их далеко не столь мрачные, обязательно почему-то красочные; с другой стороны, в девриеновском новом издании, посвященном описанию всего Туркестана, эта степь поясняется снимком буквально целого моря каких-то костей на фоне пустого пространства… И вдруг — приятное разочарование, — сравнительное, конечно.

А. А. Матисен. Голодная степь

Голодная степь абсолютно мертва и бесплодна лишь летом, когда весь травянистый покров буквально сжигается солнцем. Весною здесь обильные пастбища, привлекающие кочевые стада, причем остатки богатой растительности замечаются даже теперь (начало июля) в виде бесцветных и жалких былинок на фоне сплошной желто-серенькой глины.

И вот прежде всего именно этот, даже столь жалкий покров — нечто вроде прически Железного канцлера — выгодно отличает ландшафт Голодной степи по сравнению с «цветными» песками. Затем, здесь изредка все же виднеются люди, и притом, что важнее всего, именно русские, на привычных нашему глазу повозках. Наконец — нельзя отрешиться от мысли, что Голодная степь заключает в своих недрах все данные, чтобы сделаться центром богатейшей хлопковой промышленности…

Н. А. Димо. Клубы перекати-поля (Malcolmia bungei) осенью в Голодной степи

Но возможно ли вообще превращение подобной, действительно неприглядной по первому взгляду пустыни в культурное и ценное поле? Такова ли на самом деле почва в Голодной степи, что капля влаги превращает ее в плодороднейший лесс? Оправдывает ли теория практику?

В том-то и дело, что Голодная степь — это воистину местность контрастов. После серых пустынных пространств вы вступаете вдруг в область влияния прорытого «канала» и видите кипучую жизнь среди яркой и сочной природы. Это уже не фата-моргана, а создание русских людей, — реальные поселки Духовское и Спасское, у самой станции железной дороги.

И пусть история развития этих поселков ответит на все ваши вопросы.

Духовское и Спасское — типичные русские села, с тою лишь местной особенностью, что здесь почти вся земля поливается, а потому либо «обвалована», либо пересечена бороздами с постоянно текущей водой. Все благосостояние здесь зиждется на посеве хлопка, и вот как развивается тут эта культура: в селении Спасском, образованном только в 1906 году, на третий год жизни в поселке хлопок сеяли лишь одна десятая часть хозяев, а теперь восемь десятых, причем площадь посева хлопчатника приближается уже к трети всего посевного пространства, т. е. к наиболее выгодному соотношению. Уже здесь во многих хозяйствах введены сельскохозяйственные машины — необходимый корректив к недостатку наемных рабочих; совершенствуется обработка полей, везде севооборот многопольный, — словом, под влиянием здесь же лежащего и успевшего получить почетную известность в округе опытного поля, способы обработки земли уже значительно совершеннее нежели местные, т. е. освященные едва ли не тысячелетнею практикою. И в итоге — 600 с лишним рублей чистого дохода на десяти десятинах надела. Казалось бы, весьма недурно для переселенца, т. е. здесь уже небольшого помещика, а все вода и вода… Благополучие, по общему правилу, — полное.

«Новые» туркестанцы (фото из книги В. П. Вощинина)

Когда я впервые увидел эти туркестанские селения — оазисы, исключительно живущие издалека проведенной водою и питаемые только ею, мне невольно пришла в голову мысль: а что, если вода не пойдет?.. Ведь может же быть такой несчастнейший случай, что магистральный канал вдруг засорится, случится какая-нибудь катастрофа, землетрясение, наконец, мало ли что. Что тогда будет со всеми полями, со всей этой чудесной растительностью? Помню, что кто-то из моих спутников по вагону спешил меня разуверить: системы-де очень простые, каждый мальчишка сумеет исправить, существуют веками, случаев не было…

Сардоба Мурза-Рабат в Голодной степи. 1871—1872

А руины городов среди пустыней? А остатки незапамятной древности оросительных систем в той же Голодной степи? Отсутствие надлежащего надзора за всей вообще ирригацией?.. И уже здесь узнаю, что в 1910 году для новоселов того же Спасского в июле не хватило воды, что один из арыков, приспособленный для орошения 1200 десятин, мог полить только 600, что недостаток воды одно время здесь был постоянным явлением вследствие несовершенства сооружения канала Императора Николая I, которое производилось по туземному способу.

И вот казалось бы, что первая и главная обязанность правительства в отношении наших переселенцев на поливной земле в Туркестане, это — в полной мере обеспечить их от подобных случайностей. И понятным теперь делается проведение нового канала в Голодной степи с тем, что старый в значительной мере утрачивает былое значение, и что система его восполняется и исправляется новым.

Второе бедствие, сильно подорвавшее благосостояние жителей селения Спасского, как назло также в первые годы, это саранча, бороться против которой было почти невозможно. В 1908 году саранча уничтожила почти все посевы… Но, слава Богу, с каждым годом здесь ее все меньше и меньше. А рядом с этим в удачные годы столь огромная прибыль с хозяйства. Розы и тернии…

Церковь в пос. Спасском (справа школа)

Церковь, школа, больница. Странно и трогательно прежде всего видеть здесь, в самом центре издавна магометанского края, ослепительно сверкающий золотом крест, высоко уходящий в ярко синее небо. Каменный храм в память святителя Алексия сооружен только в этом году переселенческим управлением и является одной из лучших церквей и наиболее характерным явлением «нового» Туркестана… Школа, больница — также переселенческие, обслуживающие, однако, всех в них нуждающихся — до рабочих по прорытию канала включительно.

Наконец — тоже чисто русское дело — упомянутое уже «опытное» поле, не только производящее опыты, но и проводящее в жизнь их результаты, т. е. такое, которое непосредственно учит поселившихся здесь земледельцев. Последнее особенно важно в Голодной степи, да и вообще в Туркестане, потому, что все вновь прибывающие всегда впервые встречаются с сельскохозяйственной местной культурою; более того, им мало известны вообще здешние климатические и почвенные условия, и, без авторитетного указания, много сил было бы потрачено даром. А главное заселение Голодной степи еще впереди и, таким образом, опытное поле должно будет явиться учителем многих поколений.

Хлопковые посевы на орошаемом опытном поле в Голодной степи

Окончательно проверенные результаты деятельности этого поля за тринадцать лет его существования уже сведены к тому, что определены наилучшие сроки посева и необходимое количество поливов хлопчатника, выяснена необходимость определенных удобрений, установлены рациональнейшие севообороты, доказана необходимость некоторых машин, введенных уже переселенцами, установлен нормальный расход воды на десятину, испытаны разные сорта хлопка и выяснены наиболее подходящие; доказана, к сожалению, невозможность разведения здесь больших плодовых садов, вследствие солнцеватости почвы, и произведены наблюдения над условиями содержания и разведения улучшенного скота в Туркестане, над условиями акклиматизации его здесь и предохранения от заболевания малярией и особым видом карбункула.

Это, конечно, лишь главное, но говорящее достаточно ясно за то, что культурное значение опытного поля в Голодной степи чрезвычайно велико и значительно. Тем более что показательное влияние поля замечается не только на хозяйстве жителей близлежащих, собственно переселенческих, недавних поселков, естественно распространяясь и на остальные русские селения, устроенные у канала еще местною администрациею, — но понемногу у русских начинают теперь заимствовать кое-что сарты… Так все больший и больший район приобщается к высшей культуре…

Благодаря чрезвычайной любезности администрации по постройке нового канала, выезжаю из Спасского на автомобиле, имея в виду пересечь Голодную степь этим способом передвижения, и затем уже вновь сесть на поезд. Впечатление от этой поездки совершенно своеобразное.

Голодная степь натуральная (фото из книги В. П. Вощинина)

Представьте себе, прежде всего, жару в 47 градусов (по Реомюру) при абсолютнейшем штиле; затем, как я уже говорил, безграничную серую глину, гладкую как асфальт и ровную всюду как скатерть. Наконец — 40-сильную «шайтан-арбу» («чертову повозку»), бешено мчащуюся по этой равнине почти без всяких дорог, напрямки, со скоростью «минута-верста», — и вы можете, при известном воображении, считать себя прокатившимися по Голодной степи.

При этом вы неминуемо наслаждаетесь стремительным «пожиранием» пространства, не обращая решительно никакого внимания ни на отсутствие кругом веселящего взор ландшафта, ни на жару, умеряемую быстротою, ни на пыль, умудряющуюся вас окутывать как-то подло, сзади и сбоку, ни даже на то, что у шоффера, как выяснилось, наступил пароксизм малярии, и что ваша жизнь, таким образом, достаточно явно в опасности. Вы упиваетесь только движением, быстрым как полет птицы, и только его ощущаете.

Полчаса, и в 25 верстах к востоку от Спасского поселок Конногвардейский — будущий центр всего водного управления в Степи — один из семи «старых» русских поселков, образовавшихся на поливных землях канала еще в девяностых годах, и один из самых зажиточных (после соседнего Романовского). Отсюда именно новый канал, идущий своей магистралью с юга почти параллельно со старым и разветвляющийся здесь на две ветви, начнет давать воду для орошения одной обслуживаемой части степи — вдоль высокого берега реки Сырдарьи, и другой — через Спасское к северо-западу.

Тут же старый канал, кажущийся совсем примитивным, но с зелеными, живыми берегами, тогда как грандиозные выемки нового пока безводны, т. е. безжизненны — шлюзы в июле еще не открылись.

Вдоль нового канала — так сказать, вверх по течению — то в виду его готового русла, то сравнительно далеко от него, мчимся мы вновь по равнине.

Минуем селение Никольское и затем направляемся непосредственно к югу, к головным сооружениям каналов.

Кружным путем верст 50, и мы у выхода из Сырдарьи канала Императора Николая I.

Если вам приходилось когда-нибудь видеть большие запруды у мельниц, то едва ли не то же и здесь. Ряд островков на реке, соединенных между собою плотинами, задерживают воду в протоке между островами и берегом, и таким образом вода загоняется в канал. Вот и вся система головного сооружения канала; деревянные сваи, простые регуляторы для впуска воды, опрокинутая лодка — безлюдье. Это — орошение туземного типа — ирригация старая.

Новое орошение возглавляется сооружением действительно грандиозным — последнее слово русского инженерного искусства. Плотина, через которую ныне уж хлынула вода из Сырдарьи в новый канал, — это огромная масса камней, бетона, железа, — это массивная стена со множеством шлюзов для впуска воды, столь легко регулируемых, что простое движение рукою, и в канал не попадет больше капля. Пока вода еще не пропущена — страшно высокой кажется эта плотина со стороны канала; со стороны реки — обыкновенное преграждение.

Недаром хозяева-инженеры с любовью поясняют детали: их создание не только прекрасно и прочно построено, оно — лучший памятник здесь европейской культуре, достойная эмблема нового Туркестана. И это в полной мере сооружение русское, так как почти все строительные матерьялы — песок, цемент, лес, антрацит и часть нефти — доставлялись из центральных наших губерний, и даже берега днепровские представлены здесь прекрасным гранитом. Не говоря уже о том, что рабочими здесь были почти исключительно наши крестьяне.

Экскаватор для копки каналов в Голодной степи.

С. М. Прокудин-Горский. Переселенческий хутор в Надеждинском поселке с группой крестьян

Кстати, о старых поселках. Побывать во всех мне не удалось, но, слышно, что живут в них крестьяне недурно. Однако чтобы не быть голословным, приведу здесь общую характеристику условий переселенческой жизни в Голодной степи, данную еще в 1903 году, казалось бы, беспристрастным и авторитетным исследователем: «…Есть полное основание утверждать, что в отношении естественных условий поселки в Голодной степи поставлены скорее в исключительно благоприятные для данного района условия: кроме поливных земель, в наделах этих поселков имеются естественные луга и тугаи, представляющие собою превосходный выпас для скота и частью используемые даже для посевов без искусственного орошения. В исключительно благоприятные условия поставлены, наконец, эти поселки в отношении заработков, благодаря непрекращающимся работам по сооружению ирригационных каналов, а также сбыта продуктов, в особенности продуктов животноводства…»

С. М. Прокудин-Горский. Голодная степь. Караван верблюдов, везущий колючку для корма

Встречная женщина спешит обернуться к вам спиной и опустить покрывало — таков древний обычай, предписываемый шариатом; но когда вы пробираетесь по узкому переулку кишлака, т. е. селения туземного, и даете вдруг громкий гудок, — вы обязательно увидите из-за какой-нибудь стенки личико молодой и веселой сартянки: любопытство превозмогло все законы.

С. М. Прокудин-Горский. Близ Самарканда. Этюд

А вечером, при полной луне проезжать древние кишлаки буквально одно наслаждение: все они построены так, что на улицу окон не видно, и вот вы мчитесь этим лабиринтом сверкающих лунными искрами таинственных глиняных стен, чувствуя скрытую еще для европейцев интимную жизнь за оградой. Тишина абсолютная — лишь тявкнет случайно собака, да и та вмиг сконфузится, смолкнет…Каким неприглядным показался мне после этого вагон, хотя бы и пульмановский!