Трижды Килиманджаро. Восхождение, наполненное холодом и эмоциями.

olly_ru — 27.03.2023 Все пять часов, пока я в палатке старательно пыталась поспать, её нещадно трепал ветер и шёл снег.

В десять вечера я решила, что хватит уже отдыхать, и начала потихоньку собираться.
В десять тридцать раздались голоса наших неутомимых помощников, которые обходили всех, предлагая чай или кофе.

Я натянула всю тёплую одежду, которая была в наличии, оставив в рюкзаке лишь рукавицы, как последнюю надежду, и вылезла на улицу.

Увиденное там не сильно радовало. Всё вокруг было засыпано снегом.

"Здравствуй, ...опа, новый год," - подумала я.
Но вместо этого вслух фальшиво пропела:
- Джингл белз, джингл белз, джингл ол зе вей...
Снег вокруг навевал мысли о рождестве и не так давно прошедшем новом годе. Но уж никак не об Африке в феврале, где сейчас по расписанию было, вообще-то, лето.

1.


Моё потрёпанное воинство потихоньку собиралось в палатке-столовой.
Глядя на них нельзя было сказать, что пять часов отдыха сильно помогли в нашем непростом деле.

Я вяло жевала еду, снова и снова оглядывая всех сидящих за столом.
Уверенность в успехе нашего мероприятия, и до этого шаткая, улетучивалась, словно вино в забытом кем-то бокале.

У Н. по-прежнему голова болела так, что ресницами больно моргать было.
У Е., которая последние два дня начинала со слов "пожалуй, я сегодня пойду домой", на лице было явное сожаление, что на дворе ночь, и домой отправиться прямо сейчас не получится.
А. намерял 66% содержание кислорода, что было показанием если не к срочной эвакуации, то уж никак не к восхождению.
Н. начало тошнить.
П. тошнило уже третий день.
Остальные выглядели может и лучше, но ненамного.

- Наполняем термоса, берём перекусы, проверяем, всё ли взяли. Пятнадцать минут до выхода, - как можно бодрее сказала я.

В этот момент ветер, вроде как притихший, задул с удвоенной силой. Мы вышли на улицу. И тут же все разошлись по палаткам надевать на себя остатки одежды - третьи штаны, пятые куртки...
Кому, конечно, было что надевать.

2.


Накануне я рассказывала, что возможно, когда мы выйдем на восхождение, будет не очень холодно. Но всю тёплую одежду - толстые пуховки, тёплые рукавицы - всё равно надо брать с собой. Ибо часа в три ночи, когда мы уже наберём высоту, а до рассвета ещё будет далеко, обычно начинается самое холодное время.

Тут же, стоя на улице и дрожа под ветром во всей своей тёплой одежде, я понимала, что если в три часа ночи станет ещё холоднее, то это будет полный трындец.

Но, конечно же, никому не стала об этом рассказывать. Ибо незачем.

Вместо этого мы выстроились колонной: впереди Абрахам возглавляет шествие, за ним те, кто чувствовал себя хуже всех, следом все остальные.
И мы потихоньку зашагали по тропинке, освещаемой светом наших фонариков.

Подъём на Килиманджаро в день, точнее, в ночь восхождения - не самое увлекательное мероприятие.
Ты просто шаг за шагом поднимаешься по каменистой тропинке, которая в нашем случае была засыпана снегом.
Идёшь в темноте час за часом. Лишь иногда делая небольшие перерывы на отдых.
У нас перерывы были совсем небольшие из-за сильного холода.

Это был мой пятый подъём на вершину Килиманджаро, но так холодно не было никогда. Вот тебе и лето. Вот тебе и сухой сезон.

На первой же остановке откуда-то из темноты раздался голос Л.:
- Я замёрзла и наверное пойду вниз сейчас.
Я лихорадочно пыталась придумать аргументы, которые бы убедили её не делать этого.
Но, знаете ли, очень сложно подобрать аргументы, когда больше всего хочется сказать:
- Да-да. И я с тобой!
И пока я искала, что сказать, тут же раздался ровный меланхоличный голос И.:
- А что там в палатке делать. Там же тоже холодно.

Эх, если бы я была на месте Л., я бы тут же рассказала, чем можно заняться в палатке, как хорошо лежать в спальном мешке, обняв ещё не успевшего остыть зайку.

Но я промолчала, а Л. ответила:
- И правда.
И мы пошли дальше.

Где-то раз в час мы останавливались, чтобы попить чай и что-нибудь съесть, что хоть как-то поддержит энергию в наших замерзающих тельцах.
Кроме гидов с нами шли ещё пять помощников-портеров, которые несли чай, и как только мы останавливались, сразу начинали раздавать чашки и наливать его.

Я же, пока все пили чай, щурясь от света фонариков пыталась разглядеть, кто как себя чувствует. Не нужна ли кому помощь.

3.


Я переходила от одного человека к другому. Ободряюще улыбалась и спрашивала:
- Как дела?

Вызывая тем самым у некоторых прям таки ненависть к моей бодрости и весёлой улыбке.
На самом деле мне тоже было совсем небодро и очень холодно. Но не стоило об этом рассказывать.
Вместо этого я бодро рассказывала про то, как здорово мы идём, и какие все молодцы.

- Интересно, а что мы будем надевать на себя в три часа ночи? - поклацывая зубами от холода из темноты сказала Е.
Вопрос так и повис в воздухе, потому что я предпочла сделать вид, что я в домике, и вообще у меня выходной.

Пока мы шли, наши гиды всё время перекликивались.
Абрахам то и дело начинал кричать:
- Good job! Good job, guys!

Гайз устало шагали вперёд.
Время от времени нас догоняла очередная группа. Какое-то время они шагали за нами, потом начинали обгонять. Абрахам останавливал нашу процессию, чтобы пропустить группу вперёд. Если групп было несколько, обгон происходил не быстро. Стоять было очень холодно.
В наших рядах поднимался ропот.

Подъём как никогда казался бесконечным. На этот раз особенно бесконечным. Ведь когда шагаешь в темноте, не видя ничего вокруг, холодный, усталый, очень сложно поверить, что когда-нибудь это закончится.
И это ввергает в отчаяние.

Часам к пяти утра отчаяние в наших рядах достигло своего апогея.
Одна девушка рыдала и говорила, что она не дойдёт.
Другая хранила ледяное спокойствие, её лицо не выражало ни одной эмоции, и это было гораздо хуже, чем слёзы усталости и страха.
Третья девушка, когда я подошла к ней, подняла на меня заплаканные глаза и вытирая слёзы спросила:
- Оля, вы же нас не бросите? Не бросите, да?
Это было настолько неожиданно, что хотелось сказать "а куда я денусь с подводной лодки".
Но вместо этого я всех утешала, обнимала и раздавала сладкий чай, который наливали наши портеры.

По часам я видела, что мы вполне себе нормально идём. Медленно, но вполне себе в графике. Мы уже набрали почти восемьсот метров по высоте и скоро должны выйти на кратер.
И даже те, кто при выходе был совсем не очень, чувствовали себя всё ещё в рамках приличия. По крайней мере их состояние не ухудшалось.
С каждой набранной сотней метров надежда, что все поднимутся до вершины перерастала в робкую уверенность.
Вот только совершенно ледяной ветер, пронзающий насквозь все слои одежды и вымораживающий желание двигаться вперёд, сильно смущал меня.

- Всё получится. Надо только ещё немного потерпеть. Вы очень большие молодцы, - говорила я, успокаивая не столько участников, сколько себя, мучительно ожидая, когда же наконец-то случится рассвет.

В шесть часов, как и было мной обещано, на горизонте в черноте зажглась оранжевая полоска.

4.


Было по-прежнему темно и очень-очень холодно. Но с её появлением на лицах участников затеплилась надежда.

Рыжая полоска разрасталась, наполняясь желтизной там, откуда должно было выкатиться солнце.
До края кратера оставалось меньше ста метров по вертикали, и я уже не сомневалась, что мы это сделаем.

5.


В какой-то момент наше, и без того медленное шествие, вдруг застопорилось.
В нас упёрлась ещё одна группа. Мы стояли, не понимая, что происходит.
Группа стала обходить нас, облезая по камням. Я пошла вперёд, чтобы посмотреть, что случилось.
Все стояли. Один из портеров хлопотал вокруг Е.
- Что случилось? - спросила я.
- Он предложил достать мой телефон, чтобы сфотографировать меня на фоне рассвета. И вот мы его достаём.

Это было так внезапно - вот этот затор, холод, нелепость ситуации, что прежде чем я успела подумать, тут же выпалила:
- Да вы все здесь охренели, что ли?!

Портер, видимо поняв всё без слов, тут же прекратил попытки помочь достать телефон, и наша процессия двинулась дальше.
А я шла и корила себя:
- Оля, ну, что это такое? Как ты с людьми разговариваешь?

Но это всё нервы, холод, горняшка... Так-то я себе такого не позволяю.

6.


Стало уже совсем светло, когда мы подошли к последнему подъёму, на который заползала вереница таких же восходителей. Я бы сказала, восползателей.

7.


А ещё больше людей поднималось снизу.
Всё-таки мы не самые медленные в этой призрачной гонке.

8.


Солнце окрасило в розовый цвет облака, но всё ещё не спешило порадовать нас своим появлением.
Словно звезда эстрады, оттягивающая момент своего появления и наслаждающаяся аплодисментами, собравшейся публики.
И наконец, решительно отдёргивающая занавес, чтобы показаться на сцене во всей красе.

9.


Мы уже почти выбрались на кратер, когда увидели спускающегося нам навстречу Р.

Рассказывая про нашу дружную команду, я не упоминала, что среди нас - упорных улиток - нашёлся один бегун.
Его совершенно не устраивал медленный темп группы. Р. привык ходить быстро.
Это выяснилось уже в первый день. И со второго дня, благо количество гидов позволяло, он убегал от нас в своём темпе, опережая группу каждый день часа на два-три.
Поехал он на Килиманджаро со своей женой, которую как раз таки не устраивал его обычный быстрый темп в горах, даже когда он слегка притормаживал для неё.
А тут он сам с отдельным гидом, она с нами - и всем хорошо.

Так вот, перед восхождением Р. сказал, что выйдет часа в четыре и попросил дать ему самого быстрого из гидов. После недолгого совещания выделили ему Джафари - самого молодого и сильного из наших гидов, с которым они ходили последние пару дней и были весьма довольны друг другом.

Согласно своему плану, в четыре утра они вышли на восхождение. И теперь спускались с вершины.

- Три часа! Мы дошли за три часа! - восторженно кричал всем встречным и поперечным Джафари.
Р. лишь сдержанно улыбался.
Мы его поздравили и пошли навстречу нашей вершине.

10.


И вот он - долгожданный край кратера. Самый долгий и мучительный подъём закончился.

11.


И измученные замёрзшие люди, которые всё-таки дошли.

12.


Несмотря на то, что солнце вышло, теплее не стало. Леденющий сильный ветер выдувал любую надежду на потепление.
Пока мы сидели пили чай, я заметила, что некоторые уже не просто замёрзли, а прям сильно-сильно замёрзли.
Заторможенный взгляд, нежелание двигаться, нежелание даже выпить чаю и подкрепиться.
Потормошив тех, кто совсем приморозился, немного расшевелив, я предложила всем как можно скорее продолжить движении.
Ведь от Стелла-пойн - точки выхода на кратер - нам надо было набрать ещё чуть больше ста метров. А это почти час пути. Правда, пути очень приятного - почти ровного, с небольшим подъёмом.

А главное - очень красивого.

13.


Кто-то ещё собирал вещи, кто-то уже подорвался и куда-то вперёд гидов побежал, кого-то я успела догнать и тормознуть.
Но в целом группа как-то вдруг распалась и куда-то растянулась.
Хорошо, что у нас гидов было много. Мы связались со всеми по рации, я убедилась, что все девять участников идут с кем-то из гидов, никого не забыли, не потеряли, и с последними мы пошли к вершине.

И начался самый любимый мой отрезок пути. То, ради чего, на мой взгляд, стоит терпеть и всё-таки дойти до вершины.
Ибо где ещё такую красоту увидишь.

За нашими спинами чернела вершина Мавензи - вторая вершина Килиманджаро.

14.


Может быть кто не знает, поэтому расскажу, что массив Килиманджаро состоит из трёх вулканов.
Самый маленький - Шира.
Второй - Мавензи.
И наконец, самый большой - Кибо с вершиной на пике Ухуру.
Так что если вы вдруг услышите применительно к Килиманджаро "пик Ухуру", не пугайтесь. Это его высшая точка.

И к ней мы потихоньку подползали, проходя мимо прекраснейших, удивительных, не знаю какие ещё эпитеты подобрать... А, вот - необычайных. Мимо вот всех этих ледников Килиманджаро.

15.


Нигде больше вы не увидите вот такие отдельно стоящие конструкции из льда.
Обычно ещё снега на тропинках и на склонах нет - это уж нам так повезло, что он напАдал. И сине-белые конструкции из льда на чёрном склоне особенно впечатляют.

16.


- Нам ещё долго идти? - спрашивали меня участники, с надеждой (а иногда уже и без неё) вглядываясь вдаль.

17.


- Совсем чуть-чуть.
- Оля, совсем чуть-чуть уже давно было.
- Ну, вот то чуть-чуть и ещё чуть-чуть.

18.


Обычно с приходом солнца становится теплее.
В нашем же случае солнце уже вовсю светило. Можно сказать, не жалело своих лучей на нас.
Только теплее от этого не становилось.

Слово "замёрзнуть", видимо, стало главным словом этого восхождения.
Вот тебе и в "жёлтой жаркой Африке, в центральной её части", вот тебе, Оля, желание перелетовать зиму в тёплых краях после двух зим покатушек по Колыме в -50.
Если написано на роду мёрзнуть зимой, так хоть на край света убеги - всё равно мороз настигнет.

Я снимала перчатки, чтобы сфотографировать что-то, и тут же мои пальцы превращались в деревяшечки, после чего их приходилось отогревать.

Ну, как не снять такую красотищу.

19.


Извините, это я не себя имела в виду.

Вот эти ледники. Мавензи и кратер, по которому поднимались люди.

20.


И внутри кратера - огромного и заснеженного - там же тоже красиво.

21.


Кстати, заметили тропинку в кратере?
Есть отдельная программа, подразумевающая ночёвку в кратере. Её выбирают крайне редко. Ибо дорого. Да и мало желающих провести ночь на такой высоте.
Но судя по свежим следам, этой ночью там кто-то был.

22.


Один подъём, другой. Пусть и небольшие, но подъёмы же.

- Нам долго ещё?
- Вот этот красивый ледник пройдём, и увидим вершину.

23.


А вот и вершина. Там. Далеко-далеко.

24.


Как же мучительно даются эти последние метры.
Но всё отчётливее видна толпа народа в конечной точке нашего подъёма.

25.


Шаг. Остановка. Ещё пара шагов...
Дошли.

Обнимаемся, радуемся, плачем.
Даже я не могу сдержать слёз. Я так хотела, чтобы все дошли. Мне кажется, я бы за себя не так радовалась, как радуюсь за моих чык-чырыков.

26.


Нам потребовалось чуть больше восьми часов.
Но разве может эта скупая цифра описать эмоции прошедшей ночи.

27.


На вершине столпотворение людей. Такое впечатление, что попали в магазин советских времён, когда там дефицит выкинули.
Ибо столпотворение - это не только про количество.
Все толкаются, пытаются влезть без очереди, чтобы сфотографироваться у заветной таблички.
Мы встаём в хвост подобия очереди. Но видя, что из-за постоянно влезающих с боку, дело не сильно движется, наводим порядок, отжимая всех с боков. Хорошо, что у нас такая большая группа и гидов много.
Мы строго следим за порядком, пресекая попытки пролезть без очереди со словами: "Да я только один, я быстренько".
Всем холодно, всем хочется побыстрее запечатлеть себя на вершине.

После того, как мы навели порядок, очередь начинается двигаться, и вскоре наступает наш звёздный час.
Сначала фотографируемся группой, потом по одному.

Конечно, это не то, ради чего мы шли сюда столько дней. Гораздо важнее эмоции, которые мы пережили в предыдущие дни, которые пережили во время этого подъёма, которые догонят ещё потом.
Эмоций много уже сейчас. Не покривлю душой, если скажу, что это была, наверное, самая эмоциональная группа в моей практике.
И это было прекрасно.

Однако, фотография на вершине - это святое.

28.


Мы проводим на вершине совсем немного времени.
Все очень замёрзли. У некоторых уже начинается переохлаждение. Надо двигаться, надо сбрасывать высоту.
И мы бегом-бегом из всех наших черепашьих сил, устремляемся вниз.

Пока-пока, Килиманджаро.

Впрочем, как пелось в старинной песне:

Не плачьте, сердце раня,
Смахните слёзы с глаз.
Я говорю вам до свиданья,
Расставанье не для нас.

За три дня до нашего восхождения мне подтвердили, что будет вторая группа.
Когда я улетала, было не понятно, будет она или нет. Так что я хотя и летела на десять дней, но перспектива задержаться маячила уже тогда.
И вот, пока мы шагали по Килиманджаро, группа окончательно подтвердилась, и мне поменяли билет.
Так что я знала, что пройдёт десять дней, и снова будет ночь, снова будет подъём, и если всё удачно сложится, снова будет вершина.
Не скажу, что в тот момент это знание меня сильно радовало.
Скорее наоборот. Но как героиня известной книги я повторяла: "Я подумаю об этом завтра."

Сегодня же мы спускались с вершины.

29.


Говорят, что горы - это место, где земля встречается с небом. И поднимаясь на вершины, мы можем прикоснуться к небу.
Глядя на людей, уходящих куда-то в сторону облаков, я охотно верила в эту красивую историю.

30.


Теперь можно было ни о чём не переживая, спокойно идти и наслаждаться окружающей красотой.

31.


И смотреть на удивительный ледник - голубой с чёрными прожилками.
И делать себе зарубку на память - надо бы в следующий раз дойти до этого ледника.

32.


Всё-таки удивительное чувство, когда знаешь, что у тебя есть второй шанс повторить это всё. Сделать то, что не сделано. Сфотографировать то, что не сфотографировано.

33.


На краю кратера у Стелла-пойнт, прежде чем начать спуск, наша группа опять разделилась.
Группа быстрых пошагала вперёд.
Мы же с медленными тоже поползли. Но потихоньку.

34.


Каждый раз, спускаясь с вершины, думаешь: "Сколько же мы прошли!"
Да, подъём кажется бесконечным. Но лишь на спуске осознаёшь масштабы пройденного.
Когда идёшь вроде быстро, идёшь-идёшь, а лагеря всё нет.

35.


Хорошо хоть пейзажи красивые показывают.

36.


А потом раз - и появляется лагерь.

37.


Дошли. Можно немного выдохнуть.

38.


Вы думаете, на этом всё?
Как бы не так. Всё - будет вечером.

А пока нам предстояло собрать свои силы в ослабшие кулачки, а вещи в баул и топать ниже.

Это самый стрёмный момент. Потому что дорвавшись до лагеря, до палаток после бессонной ночи все со словами "я только на пять минут" валятся спать. И поднять их - то ещё развлечение. Приходится быть недоброй и взывать к совести донельзя уставших людей, призывая их всё-таки собрать вещи и покинуть помещение.

Мы шли вниз. Навстречу нам поднимались люди. Мы им рассказывали, что всё как бы не так страшно. То есть страшно, но не ужасно. И желали им удачи.

У домика шла азартная партия в шашки.

39.


Вертолётная площадка манила, как никогда. Но облака как бы намекали, что вертолёта нихт.

40.


Но для тех, кто сам идти не может, вот такое транспортное средство есть. Правда, оно тоже, похоже, не работает.

41.


На самом деле, на Килиманджаро носилки используют только в самой верхней части маршрута. Уже от лагеря Барафу, стоит немного спуститься вниз, можно увидеть вот такое, чисто килиманджарское средство эвакуации.

42.


Огромная железная телега на одном большом колесе.
Те, кто хоть раз на ней катался, рассказывали, что если есть возможность хотя бы ползти самостоятельно, надо ползти.

Как происходит спуск страдальца на этой телеге нам посчастливилось (хотя, конечно, относительное такое везение) наблюдать.

Пока мы спускались, догнали группу людей, ведущих под руку женщину. Женщина еле передвигала ноги. Не столько шла, сколько движениями ног немного помогала тем, кто держал её под руки.
Ей было явно очень нехорошо.

Эта группа дошла до телеги. Они остановились (женщина вполне себе стояла на своих ногах).
Потом на телегу уложили матрас, спальный мешок, туда положили женщину и повезли.

43.


Не думайте, что спускать человека на такой телеге - дело простое.
Это очень тяжёлая, неустойчивая конструкция, которую удерживают практически на весу несколько человек. Колесо лишь немного помогает в этом деле, придавая при этом изрядную тряску.

44.


Забегая вперёд скажу, что со второй группой мы, при помощи наших гидов, попробовали одного человека прокатить в этой телеге. Его хватило метров на десять, после чего он сказал, что у него все мозги вытряслись.
И это его по мягкому песку катили. Что уж там говорить о камнях.

В общем, через какое-то время видимо от тряски, состояние ухудшилось.
Люди, которые её спускали, уже и так её перекладывали, и телегу чуть не на руках несли.
В итоге посадили бедную женщину на закорки одного из портеров, и он умчался с ней в сторону лагеря.

Вот такая вот печальная история.
К счастью, у нас все вдруг ожили и достаточно бодренько шагали вниз.
Только я лежала и требовала вертолёт.

45.


В спасении женщины меня удивил вот какой момент.
Наши гиды всё время носили с собой баллоны с кислородом. И если бы кому-то настолько было плохо, что он самостоятельно не мог бы спускаться, предполагалось, что ему сразу дадут кислород. Чтобы оживить, так сказать.
Той же женщине никакого кислорода не давали.
Я спросила Абрахама, почему так. И почему тогда мы не дали ей наш кислород.

На что Абрахам сказал, что не все компании носят с собой кислород, предпочитая экономить на этом.
И что гиды одной компании не могут давать кислород гидам другой компании. Там дальше следовало какое-то запутанное объяснение про правила национального парка.
Но я что-то так устала, что не стала в него вслушиваться.
Спросила только, если бы ей совсем плохо было, мы же дали бы ей кислород. И получив утвердительный ответ, успокоилась.

Так за разговорами незаметно пролетели два часа, а там уже и наш лагерь показался.

46.


И конечно же вечером был праздничный ужин. И долгие разговоры про восхождение. И много слов благодарности этому дню и окружающим людям.
И ночь в палатках на этой высоте была уже прекрасной. И кислорода было приятно много.
Хотя ещё несколько дней назад казалось, что высота 3850 - это не та высота, где достаточно кислорода.

47.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив