Томас Памиес. Испанец. Инженер 3

jlm_taurus — 17.12.2022 На острове Пинос выделили мне квартиру, но подселили русского геолога, дескать тебе не привыкать. Я был не против. Парень он был хороший, к тому же, время от времени пропадал в экспедициях.

На заводе прикрепили мне помощника для решения производственных и бытовых проблем. Звали его Гуанчи. Это был небольшого роста, на редкость энергичный и пробивной черный еврей, способный достать то, что невозможно было нигде найти. Общительный, неунывающий, с огромным количеством друзей, контактов и связей. Мы с ним подружились и часто ездили вместе, чтобы раздобыть какую-нибудь дефицитную деталь или узел. Такой работник на вес золота и мои коллеги с соседних предприятий всё пытались переманить его к себе, но он привязался ко мне, к тому же, я подбрасывал ему недосягаемые для рядового кубинца мясо кабана, рыбу и лангусты, которые мы -иностранные специалисты - привозили после охоты или рыбалки. И он служил мне верой и правдой вплоть до моего отъезда в Испанию.

Дали служебный джип WILLIS 1945 года без дверей, ни окон. Я заменил его старый движок на новый от ГАЗ -69. Предоставили также небольшой кабинет, в углу которого потом всегда лежала небольшая связка кокосовых орехов. Они очень полезны для здоровья. Пить кокосовую воду, которую ошибочно называют молоком, рекомендуют вместо обычной воды, даже кипяченой, поскольку вода на острове жесткая, содержит много солей и если её потреблять постоянно, может привести к почечным коликам. Большинство советских специалистов на Пиносе прошло через эту пытку. Другим лекарством от мочекаменной болезни служило пиво, поскольку оно делается на базе дистиллированной воды. Меня Бог уберег от камушков, потому что я четко следовал кокосово - пивной диете.

Выдали мне план, спущенный из отраслевого Министерства, где указывалось сколько движков и комплектующих должны мы отремонтировать в месяц. Министерство было в Гаване, а первый секретарь парткома, т.е. глава и абсолютный хозяин острова Пинос - придерживался другого мнения. Звали его Артуро Линсе (рысь по-испански, действительно похож) .Был он близким другом Фиделя Кастро , с которым прошел всю повстанческую войну против Батисты в горах Сьерра Маэстра и у которого одно время был личным летчиком и телохранителем.

Буквально через неделю после моего приезда на Пинос, Артуро Линсе, без предупреждения, неожиданно ввалился ко мне в кабинет, с парой молчаливых и малоприветливых субъектов в оливковой форме. Сел на стул, предварительно положив передо мной пистолет, и задрав ноги на стол, в качестве представления, изрек хриплым от принимающего частенько рома голосом:

- Слушай “гайего” ( на Кубе и в Латинской Америке испанцев называют gallego -галисийцами, поскольку они были первыми иммигрантами приехавшими в поисках золотого руно из бедной Галисии, что на с северо-западе Испании),- будешь ремонтировать тот транспорт, который я тебе укажу, а с твоим гаванским министром я сам разберусь.

- Нет проблем, Артуро, дай мне эти указания в письменной форме и буду делать как прикажешь. Я привык к дисциплине . Она жизненно необходима в условиях конспирации. ( Обращение на ты - никого не удивляет в латинских странах , а тем более между своими. Я был направлен на остров компартией Испании и он это знал).
- Та-а-а-ак, конспирация говоришь, где же ты прошел эту школу, гайего? - А ты спроси у младшего брата твоего друга Фиделя, он тебе пояснит.
Наступила пауза , он глянул на сопровождающих, но те продолжали молчать.

- А ты мне нравишься, гайего -русо, держишь удар, - смягчил тон первый секретарь. - Мне сказали ты из России приехал? (на самом деле, он сказал из Советского Союза, с почтением)
- Да . Там, кстати, с начальством не спорят. А я знаю своё место. - Договорились. Я тебе дам “открепительную” перед Гаваной, а ты смотри, не сорви мне урожай цитрусовых, транспорт в это время ключ к успеху.-По рукам, шеф. Гайего не подведет.

С тех пор он меня вызывал по всякому поводу: то извиниться перед болгарскими агрономами, что не послушал их совета и дал указания пропахать не так, как они ему рекомендовали, отчего дождь снял слой почвы. То отпразновать 7 ноября с группой советских специалистов, к тому же, я ему переводил. Он все удивлялся почему празднуют Октябрьскую Революцию в ноябре (странные эти русские, говорил). То брал меня на охоту на крокодилов или кабанов. Того и другого было на острове в избытке. То едем на военные маневры кубинских солдат, которых потом отправляли на войну в Анголу и Эфиопию, с участием советских военных советников. С моего предприятия, кстати, направили двоих и оба вернулись домой. В их отсутствие мы всем заводом построили им по небольшому дому.

Однажды, к нашему заводу подъехало около 20 джипов. Из одного из них вышел Фидель Кастро вместе Артуром Линсе и другими высокопоставленными начальниками . Фидель сопровождал президента Сьерра Леоне, посещающего Кубу с официальным визитом. Задал мне несколько вопросов по производственному процессу, побеседовал с рабочими. Я обратил внимание что, несмотря на душную жару - а Фидель, как обычно, был в своей военной форме оливкового цвета - на его лице не было ни капли пота, тогда как на нас рубашки были мокрыми. Это говорило о его отличной физической форме.

Естественно, эта деталь, в совокупности с его неоспоримой харизмой , произвели на меня неизгладимое впечатление . Я понял тогда, как ему удается увлекать огромные массы народа при его бесконечных речах, хотя, читая их позже, они казались мне весьма поверхностными. Видимо, во время выступления не столь важны глубокие мысли. Оратор добивался эмоционального накала простыми, доступными фразами, играя модуляцией голоса и жестикуляцией, которая у кубинского лидера была впечатляющей.

В моей жизни два оратора произвели на меня особо сильное впечатление. Это Долорес Ибаррури (ла Пассионария) и Фидель Кастро. Причем последний признавал, что Долорес была непревзойденным оратором.

Понемногу я входил в тему и через год уже считался экспертом по работе автомобильного двигателя, не без помощи двух моих верных мушкетеров Ромэу и Рехинеря. План мы выполняли исправно и даже перевыполняли. Советская школа научила использовать дополнительные ресурсы

Одним из примеров может служить мой негласный договор с советской военной базой на острове. У них, на случай циклона, лежали на складах новенькие, в солидоле, движки и коробки передач. Годами не использовались, циклон не спешил. Мы договорились, что я ремонтирую их машины, а они мне отдают эти ненужные им движки и коробки, предварительно списав их в утиль. Кубинское государство и, особенно местный транспорт, только выигрывали от этого, а мои военные ребята ездили на машинах с обновленными двигателями. Это и есть то, что называют взаимовыгодной сделкой. Без корысти и с удовольствием. Нам даже выдали грамоту за самое передовое в отрасли предприятие.

Мой помощник Гуанчи раздобыл мне зеленого попугая. Небольшого и невзрачного полиглота. Через пару недель Танкредо -так звали пернатого - так смачно крыл матом, что мои соседи, тоже из Союза, предложили мне продать им птицу с аукциона. Потом попугай уехал с новым хозяином в Питер. Технология перевозки, чтобы не тормознули на границе, состояла в приеме пяти капель рома в клюв и полтаблетки снотворного. Как мне сказали, этой дозы хватало до выхода из аэропорта Шереметьево-2.

Помню, один раз зашло на наш остров советское судно. Капитан попросил раздобыть ему попугая, в обмен на селедку и черный хлеб. Мои русские соседи давно не пробовали этих деликатесов и попросили меня посодействовать.

Я вызвал моего Гуанчи и дал команду найти парочку зелененьких. Как назло, в тот день ни в одном дупле сухих пальм - а водятся они там - попугаев не было. Вот невезуха! А селедка с хлебом уже у ребят. Тут смотрю, мой Гуанчи несет попугая, но по габаритам показался он мне крупнее обычного. Капитан посмотрел на него, поцокал языком, дескать, неплох экземпляр, и довольный унес к себе . Через час судно отчалило. Я спрашиваю у моего помощника :- Где ты раздобыл это чучело?
- А ты не заметил, это “тиньоса” с косметикой - ?!, - я словно язык проглотил.

Для сведения читателя, “тиньоса”-это большая кубинская ворона, их там водится несметное количество. Вот мой Гуанчи, за неимением других ресурсов, поймал эту самую “тиньосу”, поехал на завод, выкрасил её в зеленый цвет из пульверизатора, которым мы красили маслонасосы и преподнес капитану от имени советской колонии.

Я всегда учил моих кубинских подопечных находить решения на появляющиеся проблемы. По мере возможности - оптимальные или, хотя бы, временные. Как известно, производство ставит задачи каждый день и нет времени на пустозвонство. В этом мире царствует конкретика. Гуанчи так и поступил:нашел выход из положения. А селедка была роскошная, ни в какое сравнение с нашим подарком.

До сих пор представляю, как капитан того советского судна долго пытался вырвать хоть слово из нашей “тиньосы", которая никак не могла освоить русского матерного. Ну, а когда сошла краска, океан наполнился отборным русским матом в адрес всех негров острова пиратов и примкнувших к ним русских испанцев.

Еще помню настоящий сеанс ВУДУ. Мои друзъя негры, пригласили меня на закрытый и секретный от властей сеанс вуду только для чернокожих. По всем африканским традициям. Белые присутсвовать не могут. Мне сделали исключение, вымазали лицо сажей и предупредили, чтобы я ни в коем случае не реагировал ни на какие “провокации”.

Начало было спокойным, молились, пританцовывали. Потом начали входить в раж. Метис, ухватив кудахтающую курицу, оторвал ей голову резким рывком. Глаза его вращались, ритм танца нарастал. Одна пожилая негритянка, бешено вращая бедрами и приседая, намазала ладони куриной кровью и начала приближаться ко мне. Я уже пожалел,что пришел, но деваться было некуда. Ну все,- подумал я, не видать тебе Том твоей Испании, порвут тебя, касатика, на клочки и никакой Артуро Линсе не спасет.

Вижу дело серьёзное, женщина в полной “отключке” протягивает руки в моему лицу и мажет этой противной липкой жидкостью лоб, щеки. Я сижу, закрыв глаза, не шелохнувшись. Мой друг Вильсон, огромный негр, встает и подходит, танцуя, к этой женщине. Это опасно. Говорят, что у тех, кто входит в экстаз, сил невпроворот и они способны разорвать тебя на части. Но трюк сработал . Женщина начала отходить и ритм танца стал спадать. Через час мы вышли на улицу. Мои друзья сказали потом, что меня шатало. Больше в вуду играть не буду, поклялся я себе .

Ну а теперь о паспорте. Только через четыре года после моего пребывания на острове Пинос, мне удалось получить долгожданный испанский паспорт . Стоит остановиться на том каких трудов мне это стоило.

С самого начала моего пребывания на Кубе, я развил интенсивную деятельность, связанную с получением испанского паспорта. Кубинские власти знали о моем намерении с самого начала и не не только не возражали, но даже помогали, когда это было возможно.

Во первых, надо было представить в консульский отдел испанского посольства в Гаване, наряду с заявлением и другими документами, свидетельство о рождении, зарегистрированное в центральном Реестре Испании в Мадриде. Мать уже занималась этим ещё до моего вылета из Москвы в Гавану. Но дело продвигалось очень медленно, поскольку Франко был ещё жив, а мои родители , а значит, и их дети, числились в черных списках противников Франко. В Испании тоже действует поговорка о яблоке,падающего недалеко от яблони. Только на испанском мрачнее : каков ворон ,таково и яйцо ( сual cuervo,tal su huevo ).

В ноябре 1975 года умирает генерал Франко. На его место приходят его верные последователи, но будущий король Испании -Хуан Карлос I уже начинает двигать фигуры зарождающейся демократии.

Мои бумаги по прежнему лежат без движения. В начале февраля 1976 года я лечу в Гавану для встречи с испанским консулом. Тот, после моих настойчивых просьб, принимает меня и сухо заявляет, что меня ждет долгое ожидание. Я продолжаю настаивать, мотивируя тем, что все необходимые бумаги давно представлены, мои родители и все мои родственники до седьмого колена - испанцы по национальности и по гражданству. Более того, моя мать и три моих брата уже вернулись в Испанию и с 1972 года и живут в Барселоне. Нет никаких оснований, ни права держать меня в неведении в отношении выдачи испанского паспорта...

Консул,наконец говорит: Сеньор Памиес, хотите откровенно? Конечно, сеньор консул, - отвечаю.Вы родились в Мексике, которая никогда не признала Франко, потом жили в России, с которой у нас также не было дипломатических отношений. Сейчас проживате на коммунистической Кубе. “Краснее” ( Mas rojo - так и сказал, франкист проклятый) субъекта, чем Вы трудно себе представить! Как Вы думаете, что могут думать о Вашей просьбе в Мадриде?

Реакция консула была мне понятна. После смерти диктатора, к власти пришли его последователи,т.н. “бункер” и наступило время “испанского застоя”, который, к счастью, продлился недолго.

Я долго готовился к этому моменту и, выдержав паузу, ответил: Простите, сеньор консул, я родился после гражданской войны в Испании, стало быть, не имею отношения к событиям приведшим меня к этой ситуации. Обвинения вы можете выставлять моим родителям, как участникам борьбы против генерала Франко, но не мне. Кстати, Вам известно, что они уже в Испании ( кроме отца и деда, похороненных в Праге , но этого я ему не сказал. Ни к чему в тот день. ). При всем моем уважении, господин консул, где проблема?

И откровенность на откровенность, сеньор консул: не моя вина в том, что я родился в Мексике и жил в странах, которые не признавали ваш режим, кстати, захвативший власть в результате мятежа, стало быть нелегально. Мои родители защищали Республику, выбранную на демократических выборах. Понимаю, что после сорока лет нет смысла предъявлять претензии, но неоспоримо одно: это исторический факт. С другой стороны, испанский закон на моей стороне, я представил все необходимые документы и имею полное право на испанское подданство. Все Ваши отговорки не имеют никакого юридического обоснования, а посему нелегальны. Я требую, а не прошу выполнения закона. И буду этого добиваться. Нравится Вам это лично или нет.

Разумеется, после такого не совсем дипломатического спича, трудно было рассчитывать на снисхождение с его стороны, и я вернулся на мой остров не солоно хлебавши. Но время работало на меня. К тому же вскоре, в свете событий, о которых ниже, весь персонал испанского посольства заменили на другой.

Ничего - подумая я тогда. Проиграна одна партия, но не турнир, выражаясь шахматным языком.

Однако, до выигрыша оставалось больше, чем я предполагал. Целых три года. Парадокс! Нонсенс! Думаю, что это связано с полной перестановкой кадров в министерствах Испании в связи с новой ситуацией, в том числе, и в МИДе. А новому персоналу было не до меня, мелкой сошки, у них своих проблем было достаточно. Оставалось проявить терпение и ждать.

Чтож, подождем,- решил я. И вновь погрузился с головой в работу на приютившем меня острове. Я чувствовал себя должником этих искренних и неунывающих людей, бескорыстно передавших мне свою доброту и житейскую мудрость. Мое место должно было находиться рядом с ними в отчаянной борьбе с отсталостью, пока не прозвенит колокол к отшвартовке.

В первый раз в жизни я был убежден, что рано или поздно, дело с моим подданством решится в мою пользу.

Тем временем, события в политической жизни Испании сменялись с поразительной быстротой. Народ уже потерял страх, все опозиционные партии, в тесном контакте с будущим королем Испании Хуаном Карлосом I, находят общий язык, создают единый фронт, так называемую “Платахунту” и заставляют уйти франкистское правительство в отставку.

Ставка общества на демократию неотвратима. На референдуме 1976 года за демократические реформы голосует 94% электората. В июне 1977 года в Испании проходят первые демократические выборы, на которых побеждает центристская оппозиционная партия демократического направления. Франкисты не набирают даже минимума голосов (5%) для прохождения в парламент. И это после 40 лет правления страной!

15 апреля 1977 года в Святую Пасхальную субботу легализована испанская коммунистическая партия. Такого не ожидали даже самые отчаянные оптимисты !

В 1978 году консенсунсом всех основных оппозиционных партий утверждается новая конституция, самая передовая в Европе по демократическим свободам.

Наконец, весной 1979 года, в силу радикально изменившегося положения в Испании, консульство вынуждено признать, что моя петиция имеет все основания для выдачи мне испанского паспорта. Однако, - предупреждает новый консул, - с одним условием: сразу же по прибытии в Испанию Вы должны явиться в военкомат для прохождения военной службы.

Мне смешно, этими жалкими потугами они все ещё пытаются усложнить мне жизнь. Неожиданно для них я тут же соглашаюсь и в мае месяце получаю в Гаване мой ПЕРВЫЙ в жизни ЛЕГАЛЬНЫЙ паспорт. Подданство моей страны, на которое я претендовал со дня моего появления на свет. И вот такое, казалось бы, неотъемлемое и очевидное право стоило мне тридцати трёх лет борьбы. (Мексиканский паспорт не в счет, поскольку я даже не успел им воспользоваться).

6 июля 1979 года рейсом “Кубана Авиасьон” Гавана -Мадрид , автор этих строк прибывает в столицу своей родины. Ему 33 года. Возраст Христа.
Позади изгнание, долгая эмиграция в разных странах, университет жизни, факультет адаптации. Впереди новая жизнь. Дома. Хотя полноценным испанцем мне уже быть не суждено. Клеймо гражданина мира останется на всю жизнь.
****
Куба преподнесла мне много уроков. В первую очередь, открыла мне подлинный смысл такого простого термина как ДОСТОИНСТВО. В России я так и не постиг его глубины.

Фидель наломал, конечно, много дров, но дал своему народу(именно простым людям) главное: чувство собственного достоинства. Я впервые столкнулся с настоящей уверенностью в себе простого люда. Особенно это было заметно в моей работе. Попробуй повысить голос, а тем более, оскорбить простого работягу. Он может не ответить, но в его глазах загорается весь огонь мамбисов, которые с мачете в руках сражались против испанских и других колонизаторов. Надо убеждать аргументами. Угрозы там неуместны и бесполезны.Сила - не аргумент, но аргумент-сила.

Куба дала мне путевку в, по настоящему, самостоятельную жизнь. Здесь я набрался жизненного опыта, научился держаться на плаву в шторм и в штиль (второе оказалось сложнее,потому как расслабляешься), находить,пусть не всегда оптимальные, но быстрые решения конкретным проблемам, выявлять мудрость в незаметном и обыденном. Все это, благодаря этим простым, скромным и благородным людям, впитавшим столько религий, традиций и легенд предков из разных континентов, что уму непостижимо.

Куба, несмотря на непростое житье-бытье, имеет способность не унывать никогда. Что бы ни случилось, её народ всегда лучезарен. Это чувство в нем неистребимо. Я навсегда пронесу эту радость жить сегодняшним днем. Они меня научили смотреть проще на вещи и не заморачиваться недоступными прожектами.

- Не забывай, что завтра когда-то может не наступить, так что ищи соль жизни в каждом сегодняшем дне,- Не забывай ,что ты появился на свет в чем мать родила, а ходишь в рубашке,- говорили мне те мудрецы, в которых довольно много простоты.

Люби людей искренне, безответно и оставайся всегда самим собой, и тогда люди сами потянутся к тебе - вот пожалуй, та простая истина, которые передали мне старые “сантерос” -сыновья африканских богов Чанго, Ошун, АбаталА, АгайУ...Казалось бы простые затертые фразы, но в них эссенция,после пуда съеденной соли.

Я никогда не смогу отплатить этим людям далекого тропического острова того, чему научили ни того,что влили в меня полезного и жизнерадостного.
Куба-этот далекий антильский кусочек земли в форме крокодила останется навсегда одной из моих родинок, наряду с Мексикой, Францией, Сербией, Чехией и, конечно же, Россией.

...В июне 1979 года рейсом “Кубана Авиасион” автор этих строк приземляется в Мадриде. В зале прилетов ждут друзья. Их двое - Пабло и Кармен, мы учились вместе в Союзе. Останавливаюсь у них дома на три дня. Потом за мной прилетит отчим и отвезет в Барселону.

В первый раз в жизни я на испанской земле. С первым, в моей жизни, официальным паспортом гражданина Испании. Несправедливое колесо истории распорядилось, чтобы без вины виноватый был приговорен к многолетнему изгнанию из своей собственной страны. Он даже родился вне её и никогда не давал повода для такого наказания. Тем не менее, оказался жертвой несправедливости, в которой никого нельзя обвинять. Такова судьба миллионов изгнанников, кто не оказался принятым в своем Отечестве. Мы заплатили сполна, но, с другой стороны, приобрели многое другое: способность вживаться и выживать, совместимость с любыми условиями, толерантность к ближнему, уважение к традициям любой нации и большое количество верных друзей в десятках стран мира.

Вылетел я из Гаваны налегке, в сандалиях, легких брюках, кубинской рубашке “гуайабера”. В чемодане две смены белья, засушенный крокодильчик, парочка других антильских сувениров, десяток книг, три виниловых диска с кубинской музыкой для братьев, остальное - воздух с воспоминаниями антильского архипелага. Это весь мой нажитый скарб на острове Куба. Машину “Волгу”, перед тем как уехать, подарил другу Ромеу. Потом узнал, что местные власти острова Пинос, сгорая от зависти, нашли претекст и скоммуниздили тачку у друга. Нехорошо поступили, компаньерос.

Снова, в который раз, надо начинать с нуля. Но этот ноль - на новой высоте. Есть багаж. Внутренний. Называемый опытом. Но главная мотивация - возвращение блудного сына домой. Где он никогда не был, но, в этот раз, приехал, чтобы остаться. Навсегда. Это вызов судьбы. Самый мощный и последний. Надо доказать этому обществу и соотечественникам, которые в моем возрасте, более-менее, “упакованы”, что займу свое место среди них самостоятельно, никого не ущемляя и без чьей либо помощи. В мою пользу играют набранный опыт и знание производства в условиях куда более жестких, чем привыкли на Западе, неуёмная энергия и желание доказать, что я не лишний в этой стране. Конечно, помогает то, что родители уже живут в Испании и по крайней мере, на некоторое время, крыша над головой и тарелка чечевицы на столе обеспечены. С другой стороны, есть серьезные моменты против: незнание страны, реальный капитализм со своими жесткими правилами игры, интриги мадридского двора ... Но своя лачуга милее чужого дворца.

С головой бросаюсь в бой. С железной верой в себя. Как Дон-Кихот с ветряными мельницами, но мне нельзя ошибаться, в отличие от рыцаря печального образа.

Прилетев в Барселону и уделив первую неделю знакомству с многочисленной роднёй, которую вижу в первый раз(кроме родителей и братьев), начинаю поиски работы. Всё мне в новинку: составление и рассылка резюме по адресам предлагающих работу(по объявлениям в прессе), обивание порогов потенциальных работодателей, утряска формальностей с совместимостью моего диплома инженера с местным эквивалентом (на это ушло аж четыре года), психологические тесты при наборе кандидатов на ту или иную работу...

Помню, пришел на очень важное собеседование. Попросили подождать в приемной. Сижу, жду. Прошло всего-то минут десять, а мне кажется, что час: новые ботинки жмут нещадно. Оглядываюсь по сторонам, никого, скинул ботики и ....попадаю впросак: в этот самый момент выходит этакий денди лондонский, в безупречном костюме, вороненые набриолиненные волосы, голливудская улыбка на загорелом лице. Встаю, с глупым выражением, жму протянутую руку и слежу за его взглядом и переменами на породистой физиономии. Он опускает светлые очи, которые мгновенно тускнеют, останавливаясь на моих безботиночных ступнях, но маску держит, шельма.

Развожу руками в знак примирения, но, чувствую, поезд уходит,т.е. ни малейшего шанса устроиться сюда(не помню сейчас куда, но что-то крутое и денежное. Шел на встречу по чьей-то рекомендации, видимо, не очень влиятельной). Я расслабленно улыбаюсь, обашмачиваюсь и следую, вернее плетусь, за этим тореадором - светским львом, словно, плохонький бычок, приговоренный к неизбежной участи. А встреча, по иронии судьбы, как и положено на корриде, была назначена ровно на пять часов вечера (помните у Лорки : в Плаче по Игнасио Санчес Мехиасу: “было пять часов пополудни, ровно пять часов пополудни...”)

Если бы этот холеный сеньор, с безупречными ногтями и небольшим количеством извилин под бриолином знал, что я провел почти пять лет в тропиках, ни разу не одев носки и, нося только сандалии, как самую изысканную обувь, то, надо полагать, как минимум, проникся бы. Но все закончилось прозаически. Новоиспеченный Маугли потерпел первое фиаско в своей попытке занять нишу в трудовом обществе Испании. Впору ижицу прописать.

Из таких вот приключений и состояли мои первые шаги в джунглях капитализма, но мой врожденный советско-кубинский иммунитет обладал малоизвестным в этих субтропических краях нержавеющим лозунгом “Прорвемся!”, что, в конце концов, вывело автора сих строчек на правильную дорожку равного единоборства за место под солнцем коварного и “загнивающего”.

Поиски работы продолжаются. Кручусь, как белка в колесе. Моих собеседников шокирует моя “совковая” беспардонность, когда утверждаю, что я им нужен, что я тот самый, которого они ищут, что, дескать, потом не пожалеют и прочие несуразные заявления, которые стыдно вспоминать. Но, как ни странно, в одном случае, дерзость сработала: один из крупных бизнесменов обратил внимание, именно, на этот аспект. Ему понравилась самоуверенность этого выскочки и он дал ему шанс. Потом мы стали друзьями, но вначале было круто.

Попал я в старинную деревню, в 80 км от Барселоны. Директором производства оборудования для пищевой промышленности. Холдингу 140 лет, филиалы в Лондоне, Мехико и Сингапуре. От меня ждут результатов, правда дают разумное время на захват плацдармов. Опять - ничего общего с тем, чем занимался прежде. Но уже есть наработки: знание технологии, психологии и прочих секретов, приходящих с опытом и преподающимся в высшей школе жизни. Мои коллеги - очень грамотные “профи” - проникаются ко мне симпатией, видя с каким трудом даются мне очевидные и прописные для них истины.

Босс подмечает мою нестандартность и “мирологию”, как он выразился. Переводя с каталанского:субъект знакомый, не понаслышке, с разными культурами, ментально легко переключающийся. И дает мне задание слетать в Алжир для проведения завершающих переговоров по продаже лицензии на производство цоколей для ламп (один из его филиалов производил эти цоколи в огромных количествах). Как правильно понял читатель, в цоколях я “ни бельмеса”, но маску держу (помню шельму с бриолином) и киваю, что мол, "все пучком", справлюсь. А у самого мандраж, как перед экзаменом по ТОЭ. В качестве усугубления ситуации, босс мимоходом замечает, что переговоры будут идти на французском.

- Ты же свободно владеешь им?, - то ли в шутку, то ли всерьёз спрашивает. - Рas de probleme, monsieur, - исправно отвечаю с ленинской картавинкой и с содроганием вспоминаю, что, мягко говоря, сильно подзабыл язык Вольтера со времен моего далекого прошлого.

Мне выдают кредитку фирмы, но я от неё отказываюсь и прошу выдать наличные зелеными купюрами. В бухгалтерии фирмы - шок, но видя ,что настаиваю выдают пару тысяч долларов США мелкими банкнотами, как я и просил. Чую затылком, как за спиной крутят пальцем у виска.

- Ничего,- думаю про себя, - смеется тот, кто крайний в очереди. Знаю, что это только подхлестнет.

Лечу в этот самый Алжир - столицу одноименного государства. Там у меня друг по МЭИ, Хамза его зовут. Я его уже вызвонил. Он рад, как Магомет, к которому идет гора (в данном случае,холмик, но он всё равно рад). Просит привезти “Ricard”-(французская анисовая водка, традиционно потребляется в Марселе, разбавляя водой, напиток принимает молочный цвет и крепко бьет по мозгам, поэтому так популярен у арабов. Правда, пьют после захода солнца, раньше Коран запрещает). Покупаю три бутылки: одну таможеннику, чтобы не шмонал, другую моему алжирскому визави по переговорам, ну а третью - другу Хамзе, который вызвался сопроводить на переговоры, от чего любезно отказываюсь:

- Для моих алжирских коллег будет странным, что испанец из Барселоны говорит с ними на русском!, а ты им переводишь, - объясняю. - Уж лучше найди мне переводчика с испанского на французский, это гораздо проще, я заплачу ему наличными и зелеными.

В Алжире, в то время у власти стояли политики, разделяющие позиции социализма, со скидкой на Коран. Ближе к совку, чем к либерализму, а посему, система вполне просекаемая для российского менталитета новоиспеченного испанского подданного. Прилетаю в аэропорт. Таможенник, надув щеки (как это знакомо, родимый ты мой!), показывает на чемодан и жестом, дескать: - “открывай, чего варежку разинул”. Отворяю (у меня многолетняя привычка заворачивать содержимое чемодана полотенцем. Так получается компактно и некоторым любопытным ,но ленивым чиновникам аэропорта не особо хочется шебуршить в нём).

Сверху, как на доске почета, прихваченная ремнем бутылка “Ricard” (совет Хамзы). Таможенник привычным движением наклоняет чемодан, оттягивает ремень и бутылка соскальзывает в только ему одному известный канал. Крышку чемодана закрывает он сам, и уже с подобием улыбки (почему они такие неулыбчивые, эти таможенники?) показывает на выход. Там уже переминается с ноги на ногу, как табун зебр, мой арабский друг и сообщник. Предстоят титанические переговоры в г. Мухаммедиа, в 80 км от Орана, куда еще предстоит лететь. А пока, неплохо бы передохнуть, читатель.

Переговоры шли сложно и долго. Все таки, это был серьезный промышленный проект. Пришлось приезжать в Алжир несколько раз. И не только одному, иногда, с командой экспертов. Наконец, процесс закончился подписанием первого в моей жизни контракта. Технически, далеко не простого. Конечно же, во многом, благодаря предварительной работе профессионалов, которые провели грамотную и кропотливую работу. Радости моей не было предела. Во-первых, потому что сумел доказать другим, что могу быть чем-то полезным в этом обществе. Во-вторых, что мой советский диплом инженера , не признаваемый тогда испанскими властями, заслуживает уважения и его обладатель имеет техническую подготовку вполне совместимую с той, что дают на Западе. Но главное для меня было то, что я нашел место в своей стране. Потом будут сотни контрактов, но этот останется в памяти на всю жизнь.

Через месяц наступило разочарование: подписанный контракт в силу так и не вошел, поскольку был привязан к какому-то льготному испанскому кредиту, а тот не состоялся по причине распрей на правительственноом уровне по поставке алжирского газа в Испанию. Получилось, что зря старался. Но я не переживал, поскольку опыт в участии этой крупной сделки послужил хорошей школой.

Вернувшись в Барселону и немного оклемавшись, что не означает отдохнуть, поскольку мою новую работу коммивояжера я сочетал с основной, связанной с призводством, босс вызывает и дает команду лететь на переговоры сначала в Болгарию, а оттуда в Венгрию.

- Поскольку в Алжире получилось, то почему бы не попробовать в Восточной Европе, тем более, что она тебе ближе, чем арабский мир, - говорит босс, а сам усмехается.

1982 год. Лечу в Болгарию. В первый раз. Впоследствии, буду там еще раз двадцать. Большинство там говорит по русски, причем многие - свободно, поэтому быстро нахожу общий язык с партнерами - серьезными и, одновременно, душевными людьми. К России там всегда относились хорошо и искренне, в силу исторических причин и славянской общности. Посетил многие города этой маленькой приятной и уютной страны и везде находил доброжелательность и уважение. Болгары высокообразованные люди, которые не забыли запахи земли и хлеба. Умеют веселиться и работать, находя место и время тому и другому в нужные моменты, чем близки моим землякам пиренейцам. Впрочем, слово “земляки”, в моем случае, несколько шире: “земляне”, что ли? Воспитанный в интернациональной среде, впитавший дух изгнания с молоком матери, я слабо чувствую принадежность к определенной территории и поэтому термин “земляки” я распространяю на всех, с кем делю этот шарик, который, как пел Максим/ Чирков: “крутится , вертится...”

После Болгарии - лечу в Будапешт. Красавец город, разделенный Дунаем на Буду и Пешт. Особенно запомнились Парламент и...баня.

Должен признаться, что эти командировки совпадали с моей тягой к пограничным ситуациям, контрастным переменам обстановки и общению с людьми других широт и разных менталитетов. Я почувствовал новый прилив адреналина, обретая мое натуральное состояние - гражданина мира без флагов и границ. Босс сразу просек мою способность быстро вживаться в любые ситуации. Сам он тоже много поездил по миру и даже был одно время представителем Юнеско в Мексике, поэтому хорошо меня понимал...К тому же, я редко когда возвращался из командировки без контракта. Правда, потом мне же, как ответственному за производство, приходилось вылезать из кожи, чтобы выполнить те короткие сроки отгрузок, которые обещал заказчикам, ведь те всегда требуют, чтобы “вчера”! Шеф вначале ехидно ухмылялся:
- Ну, и как ты теперь будешь выкарабкиваться, ной? (по каталански, парень), - спрашивал он, как только я с папкой подписанных контрактов переступал порог его кабинета.

Но у меня уже был заготовлен свой советско-кубинский план: кроме рабочей недели, работать все выходные и праздничные дни, выплачивая сверхурочные рабочим. Тех, естественно, такой расклад вполне устраивал. Как говорят в Испании, кому может горчить сладкое? К тому же, по моим расчетам, выходило рентабельно. Оставалось решить один административный нюанс: закон устанавливал лимит на такого рода режим сверхурочных работ, и шеф намекнул мне об этом. Я ответил:- Согласись, что со здравым смыслом эти ограничения не имеют ничего общего.

Он тогда промолчал, но по всему было видно, что как прагматичный человек, согласен. На следующий же день дал добро на оплату наличными. До этого я уже договорился с работягами, чтобы не разлагашали нашу маленькую тайну в обмен на хорошие премиальные. Сделка была выгодна всем. Наше взаимовыгодное сотрудничество помогло укрепить социальный мир, благосостояние испанского пролетариата и... продлить жизнь “загнивающему” капитализму. Сын коммунистов, прошедший закалку в горнилах развитого социализма, начинал превращаться в адвоката дъявола.

Сохранено