
Только раз в году

То есть, для школы, может, и было нужно, чтобы я торчала на скучных и бесполезных уроках. Нет, и для школы тоже так себе. Потому что от скуки я довольно быстро, в каких-то весьма средних классах стала задавать вопросы, от которых наших добропорядочных тоталитарных учителей прекашивало. Ну там по Достоевскому, про мироустройство, почему неправы были, на мой взгляд, Маркс и Энгельс и так далее.
Заканчивалось это все плохо. Учителя писали на меня докладные директору с замечательными формулировками: "Критикует классиков марксизма-ленинизма, проповедует фашистские взгляды (я как-то там про слезинку ребенка пыталась дискутировать) и взгляды Ницше и Фрейда (откуда бы я тогда взяла Ницше и Фрейда, спрашивается? Какой комплиман детскому сознанию!)"
Так что, лучше бы я поменьше бывала в той школе. Впрочем, со временем, опупев от скуки, несправедливости и других свинцовых мерзостей мне пришлось прогуливать школу без повода.
Что совершенно не сказывалось на успеваемости (хвастаться тут нечем, учиться в обычной школе - плевое дело) и именно это вызывало агрессию правильных и занудных одноклассниц. Плюс меня еще посылали на всякие литературные олимпиады. Хоть учителя меня и не любили за длинный язык, но под напором моих сочинений устоять не могли и справедливо надеялись, что на районном и городском уровне тоже не устоят.
Одноклассницы любили подловить меня, рассеянно бродившую вместо уроков с моим рыжим кокер-спаниелем по пустырю, и высказать мне всеобщее осуждение. "Агаа, сказала, что болеешь, а самаа..."
Один раз было совсем зверски. Ранним утром буднего дня меня, тепленькую, разбудили визгом и руганью три рослых одноклассницы, здоровые такие девки. Они пришли по направлению завуча, чтобы прочесть мне лекцию о вреде прогулок, долгого мирного сна и пренебрежения общественной жизнью и социальным порядком.
Как знать, имей эти девочки истинный дар убеждения, может, я бы и перековалась. Может, полюбила бы ранние вставания и коллективную жизнь.
Но нет, как и в двенадцать лет, и сейчас я люблю жить по ночам, вставать к обеду, ненавижу общественность и предпочитаю свободу.
Сегодня день рождения, понимаю, что прошло много лет с тех пор, но вот это во мне не изменилось. Может, это и есть главное? Все остальное-то менялось столько раз, что страшно подумать.
Кстати, мне обычно никто не верит, когда я болею. Даже врачи не верили как-то в больнице, хотя я им и предполагаемый (верный) диагноз говорила. Только когда я упала прямо рядом с койкой и не смогла пойти в больничную столовку, и моя мама прибежала с главврачом под мышкой, до них дошло: что-то с девушкой не то. Так и оказалось, меня быстро перевели в реанимацию.
До этого думали, что я симулирую так немножко, ведь я всю палату веселила, особенно одну умирающую, и вообще вела себя бодро, вроде. Ну они там скучные были какие-то, меланхоличные, больные, жалко их было.
Это мне расплата за вранье в детстве. "Да ладно, болела ты!" - сказали мне вчера приятели. Выглядишь-то хорошо!
Вот оно колесо кармы, учитесь на моих ошибках, друзья.
А меня с днем рождения.
На этом фото я очень счастливая, потому что школа уже закончилась, а в институт я поступать не хочу. Хочу гулять на свободе, зарабатывать дрессировкой чужих служебных собак, писать статьи в журнал "Экран", путешествовать и не участвовать в делах социума.
И чтоб вот такие щенки по мне ползали, это моего пса-овчарки дети, им месяц. Они, когда упитанные, так тяжело свисают с рук и поскрипывают, как крахмал.
Знаю-знаю, сама б себя не узнала.

|
</> |