Тысячелетний райх - 82

qebedo — 06.03.2024 Михаил V, Феодора и Зои. Глас народа — глас у-божий

«Остановлюсь сначала на характере и душе этого василевса [Михаила V], чтобы, слушая о его поступках, вы не удивлялись и не думали, будто совершал он их случайно и ни с того ни с сего. В жизни этот человек был существом пестрым, с душой многообразной и непостоянной, его речь была не в ладах с сердцем, на уме он имел одно, а на устах другое и ко многим, ему ненавистным, обращался с дружелюбными речами и клялся торжественно, что сердечно любит их и наслаждается их обществом. Часто вечером сажал он за свой стол и пил из одного кубка с теми, кого уже наутро собирался подвергнуть жестоким наказаниям. Понятие родства, более того — сама кровная близость казались ему детскими игрушками, и его ничуть не тронуло бы, если бы всех его родственников накрыло одной волной: ревновал он их не только к царской власти — это еще в пределах разумного,— но и к огню, воздуху и всему, что угодно, а о том, чтобы разделить с кем-нибудь власть, и думать не хотел» (Пселлос).


Монета Михаила V Калафатоса

Удаление из столицы Зои было роковой ошибкою — простолюдины, всегда любящие «добрых цариц» (а ежели пострадала — значит, добрая), встали на хвосты и начали бушевать. «“Где ты, наша единственная, душой благородная и лицом прекрасная? Где ты, одна из всех достойная всего племени госпожа, царства законная наследница, у которой и отец — царь, и дед, и деда родитель? Как мог безродный поднять руку на благородную и против нее замыслить такое, чего ни одна душа и представить себе не может?“ Так они говорили и ринулись ко дворцу, чтобы спалить его, и ничто уже не могло их остановить, ибо весь народ поднялся против тирана. Сначала они по группам и поотрядно построились к битве, а потом вместе со всем городом целым войском двинулись на царя». Впрочем, руководили народным гневом вполне себе «те, кто надо» — «строил поотрядно» простолюдинов патрикиос Константинос Кавасилас, а патриарх Алексиос Студитис в соборе Агия-София провозгласил василиссою Феодору, младшую сестру Зои.

Перетрусивший Михаил и новелиссим Константинос повелели привезти Зои в Константинополис. «И тогда они вывели ее на самую высокую площадку Великого театра и показали взбунтовавшемуся народу, ибо думали, что смирят бурю его гнева, если вернут ему его госпожу. Но одни так и не успели увидеть ту, которую им показывали, а другие, хотя и узнали ее, еще больше возненавидели тирана...» Короче, стало только хуже. 20 апреля 1042 года Калафатос и новилиссим бежали и укрылись в Студийском монастыре, однако разъяренная толпа добралась и туда. Теоретически любая церковь давало право убежища даже для уголовных преступников (которых, впрочем, служители храма могли выгнать сами), но практически константинополитяне уже много раз во время «народных восстаний» лОжили на эту традицию корабельные болты. Дядю и племянника вытащили на улицу.


Феодора

Тут подоспел посыльный от новоиспеченной василиссы Феодоры с приказом обоих ослепить, чем обрадованные толпяне и занялись тотчас же. Константинос принял казнь мужественно, а Михаил V плакал и просил его пощадить. Последствий ослепления он не перенес и через несколько месяцев скончался 24 августа 1042 года. И опять случился редкий в истории Романии случай (второй — и последний), когда власть оказалась в руках женщины — причем сразу двух, сестер Зои и Феодоры. «Она договорилась с сестрой о царской власти, пригласила ее в сопровождении торжественной процессии к себе и сделала соправительницей. Феодора же, всё еще трепеща перед сестрой, признала ее старшинство и уступила ей первенство, дабы и царствовать вместе с Зоей, и ей подчиняться».

«Старшая, Зои, была в мыслях скорой, а в речи медлительной. Феодора же — как раз наоборот: решения принимала медленно, но, начав говорить, разглагольствовала уверенно и живо. Зои не отступала от своей воли, и рука ее была готова с одинаковой легкостью дарить и то, и другое, я говорю о жизни и смерти, и была она в этом деле, как волны морские, подымающие корабль ввысь и вновь бросающие его в пучину. О Феодоре же такого сказать нельзя, — нрав у нее был спокойный и как бы немного вялый. Старшая от природы была полнее, роста не очень высокого, с широким разрезом глаз под грозными бровями и носом с еле заметной горбинкой, волосы у нее были русые, и всё тело сверкало белизной. Прожитые годы не оставили на ней много следов. Тот, кто стал бы любоваться соразмерностью частей ее тела, не зная на кого смотрит, мог бы счесть ее совсем юной: кожа ее не увяла, но везде была гладкой, натянутой и без единой морщины. Феодора же была выше ростом и более сухощавой, с маленькой головой, не подходящей к ее фигуре...»


Константинос IX Мономахос

«Первая отличалась щедростью и была способна за один день вычерпать море золотых россыпей, а другая выдавала монеты по счету, ибо неоткуда было ей черпать в изобилии, да и душу в этом отношении она имела более воздержанную…» Именно из-за жадности одной сестры и расточительности иной пятидесятидневное «двоебабие» золотым веком империи не стало. Высшие сановники прозрачно намекнули, что пора 64-летней василиссе Зои (ибо Феодора всегда отказывалась наотрез) снова замуж. Начался нелегкий процесс выбора жениха. Пользовавшийся репутацией многомудрого мужа Константинос Далассинос, которого как конкурента держали в темнице, а потом велели насильно постричь в монахи и Михаил IV, и Михаил V, был представлен пред очи василиссы, но тут же начал бубнить про «развернутую программу реформ», настаивая на своем, «поэтому многим он показался человеком неприятным, с тяжелым характером, вызвал к себе недоверие и не оправдал ожиданий».

Следующим кандидатом стал бывший секретарь Романоса III — Константинос Артоклинос, бывший, по слухам, тогда же и любовником Зои. Михаил IV выслал его из столицы, теперь же его вернули, и «все уже склонялись в его пользу», но тут он скоропостижно скончался. Однако василиссу клинило на имени Константинос — был отыскан третий, Константинос Мономахос, тоже бывший приближенный Романоса III, изгнанный при Михаилах на почве ревности за «излишнюю внешнюю привлекательность». Зои его помнила и велела вызвать в столицу, всячески склоняясь на его сторону. Проблема была только в одном — Мономахос уже схоронил двух жен, а третий брак церковь расценивала аки блуд. Да, Леон VI Философос был женат и трижды, и четырежды (см. предыдущие серии), но это был такой «кель скандаль», что помнили до сих пор. Однако что делать, если василиссу надо срочно замуж — 11 июня 1042 года сам патриарх Алексиос Студитис обвенчал «молодых», правда, не совершив положенного вложения рук в руки (что-то вроде фиги в кармане). Так Мономахос обернулся василевсом Константиносом IX.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив