Тирания науки

"Диалоги Платона полны поразительно индивидуальных персонажей, на которых наложили печать случайности их времени и места, но которые, тем не менее, знакомы нам по нашим собственным. Особенно ярким примером является учитель риторики Фрасимах, который появляется в "Республике".

Фрасимах непосредственно знаком с афинским правосудием. Он был гражданином Халкидона, одного из более чем 100 городов, подчиненных Афинам в конце V века. Имперское иго настолько тяготило халкидонцев, что они восстали в разгар Пелопоннесской войны. Результаты были предсказуемо плохими.

Осажденные афинскими войсками, халкидонцы были спасены в 408 году сатрапом Фарнабазом, который расплатился с агрессорами персидской монетой. В "Республике", действие которой разворачивается на фоне этих исторических событий, Фрасимаха доводит до сильного кипения негодования нелепое зрелище двух афинян, согласных с тем, что никогда нельзя причинять никому вреда. Он прерывает философа Сократа - ведь он один из афинян - с поразительной воинственностью.

Фрасимах (Смелый в бою) знает, что политика - это не что иное, как господство и рабство, и что все есть политика. Он также считает, что Сократ и его собеседник либо глупцы, либо лицемеры, а Сократ в любом случае заслуживает презрения, поскольку он ничтожный ремесленник, каменотес и интеллектуальный дилетант, тогда как профессиональные знания и политическая должность Фрасимаха - он представлял Халкидон на дипломатических переговорах с афинянами - ставят его в ряды элиты.

Фрасимах контролирует язык Сократа, запрещая ему давать определенные ответы на вопрос "Что такое справедливость?". Эксперт в области политики и ранний практик герменевтики подозрения, он уверен, что Сократ стремится лишь скрыть истину с помощью умозрительных аргументов. Поэтому он имеет полное право ограничить его в средствах достижения этой цели.

Фрасимах - довольно знакомый персонаж. Наши самые высококлассные университеты десятилетиями готовят и выдают дипломы его потомкам. Он скорее агрессивен, чем любознателен. Его идеи скорее точные, чем верные, скорее критические, чем расширительные. Его приверженность интеллектуальной моде в немалой степени проистекает из амбиций. Его сочетание негодования, цинизма, социальной и интеллектуальной элитарности, склонности к абстрактным и тотализирующим построениям сегодня неизбежно. Он - древний предок современного идеологического технократа; типы, подобные ему, недавно наводнили политический мейнстрим, изменив характер практически всех сфер американской жизни. Они - горький плод нелиберального воспитания.

Под идеологией я имею в виду редуктивную политическую теорию, которая, будучи реализованной, не способна обеспечить свободное и осознанное согласие управляемых и поэтому должна опираться на обширный обман и принуждение. Под технократом я подразумеваю человека, принадлежащего к режиму, в котором претензии на научную или техническую экспертизу отменяют традиционные виды политической власти и заменяют политические дебаты.

Технократия и идеология тесно связаны. Технократия неизбежно идеологична, поскольку если управление бесправными рабами может быть сведено к науке, то управление политическим сообществом - сообществом, в котором свободные граждане участвуют в решении государственных дел - нет. Политика - непрерывный процесс общественного обсуждения и переговоров в свете имеющихся фактов - вовлекает и упражняет способности практического разума. Это школа добродетели, способная, в лучшем случае, сделать человеческое существование достойным и облагороженным. Технократы же рассматривают человеческое существование как проблему, которую нужно решить, или болезнь, которую нужно вылечить; знание и власть принадлежат почти исключительно им, которые подходят к невежественным людям, как хирурги, готовящиеся оперировать пациента.

В равной степени идеология очень часто бывает технократической. Это почти неизменно происходит в позднем модерне, эпохе, увлеченной тем, что нерефлексивно называют прогрессом - развитием и практическим применением науки. Но смешение идеологии и научных знаний порождает псевдонауки, такие как ленинский диалектический материализм, которые используются для укрепления и оправдания деспотизма. В этом, как и в других отношениях, современные идеологические тирании ведут свою родословную, как показал Карл Поппер 80 лет назад в книге "Открытое общество и его враги", от Каллиполиса, печально известного города королей-философов Республики.

Прототип всех научных тираний, Каллиполис обманывает, манипулирует и постоянно следит за своими гражданами; само его название - Благородный и прекрасный город - является ложью. Режим претендует на достижение совершенной справедливости для всех, предлагая то, что Карл Маркс в другом контексте называл "решением загадки истории". Хотя радикальные технократические и идеологические ответы на эту загадку, похоже, ведут только к окончательному решению, кошмар тотального научного контроля во имя справедливости и освобождения человека продолжает преследовать Запад, как орда зомби.

Соединенные Штаты остаются конституционной республикой, но технократический прогрессивизм угрожает их будущему как представительной демократии. Показательно, что в устах правящей элиты слово "демократия" больше не означает правительство от народа, для народа и ради народа, а означает прогрессивную политику, которая одобряется авторитетными экспертами, но не находит поддержки у населения. И теперь мы должны бороться с чудовищным союзом науки и политики, который портит и деформирует и то, и другое.

Рассмотрим реакцию правительства на Ковид. В самом начале пандемии горстка неизбранных чиновников от здравоохранения сразу же начала консультировать и направлять политические решения, имеющие огромные последствия. Наши избранные чиновники в США, трепеща перед этими научными экспертами, следовали их рекомендациям, мало задумываясь о том, во что обходятся закрытие школ, изоляция, вакцинация и т.п. экономическому и политическому благополучию страны, а также психическому и физическому здоровью ее граждан. Аналогичные меры были приняты по всему миру.

Американцам с самого начала говорили следовать науке, но наука в основном следовала за политикой. Например, в июне 2020 года более 1200 медиков и специалистов в области здравоохранения подписали письмо, в котором утверждалось, что, несмотря на высокий риск передачи вирусов, запреты, действовавшие в то время в отношении небольших собраний, таких как церковные службы, не должны распространяться на крупные (и часто разрушительные и насильственные) демонстрации протеста против того, что авторы назвали "всепроникающей смертоносной силой превосходства белой расы". И когда наука указала на вероятное происхождение Ковида в лаборатории в Ухане, высшие чиновники здравоохранения сговорились - по политическим причинам - задушить эту новость.

Что еще более зловеще, Google, Facebook, Twitter и большинство корпоративных СМИ действовали и продолжают действовать как добровольные подручные наших чиновников от здравоохранения. Они охотно взяли на себя роль цензоров, отслеживающих и ограничивающих дебаты, инакомыслие и поток информации - жизненную силу всех знаний и, по мнению Токвиля, последний оплот против полного подчинения новой форме угнетения, которую он назвал "административным деспотизмом". Публичная речь сегодня в значительной степени опосредована цифровыми технологиями, чье постоянно расширяющееся и, вероятно, необратимое влияние на нашу жизнь является уникальной особенностью современной технократии.

Цифровые технологии усилили и ускорили политизацию практически всего, включая научные исследования. Исследователи, которые публикуют результаты или изучают вопросы, противоречащие прогрессистской идеологии, регулярно подвергаются нападкам толпы в социальных сетях и не могут рассчитывать на поддержку со стороны руководителей своих университетов и научных организаций, некоторые из которых, например, британское Королевское химическое общество, официально ввели цензуру. Ситуация вызывает вдумчивые и обоснованные сравнения с Советским Союзом, где инженеры, физики, генетики, лингвисты и другие были изгнаны из академических кругов за занятия "буржуазной наукой".

Но это еще не все. Ведь технократия и технология усугубляют худшие характеристики демократии поздней стадии, переходного периода, который Платон освещает с пророческой ясностью. Его описание роста тирании посреди демократии сегодня очень близко к сердцу.

На большой дуге политического упадка Республики демократия возникает из олигархии, режима, которым управляют скупые и жадные до денег дельцы. Олигархия содержит семена своего собственного разрушения. Дети богачей "привыкли к роскоши и непривычны к труду душой и телом, слабы в сопротивлении удовольствиям и боли и праздны". Кроме того, старые скряги с удовольствием дают кредиты этой испорченной когорте. Это порождает класс задолжавших и обесчещенных молодых людей, "ненавидящих и замышляющих заговоры против тех, кто приобрел их собственность, и всех остальных, и жаждущих политических перемен".

Революционная тоска этих разочарованных и лишенных собственности элит находит свое воплощение в демократии, которая характеризуется свободой и свободой слова, личной свободой, потаканием преступникам, пренебрежением к образованию и равенством равных и неравных. Лицензия и нивелировка идут рука об руку, потому что признание фундаментальных различий между благородным и низменным, хорошим и плохим препятствует неограниченному удовлетворению индивидуальных желаний. Демократический человек прислушивается к наставлениям старших родственников и изгоняет стыд и сдержанность, называя их глупостью и трусостью.

Желание безграничной свободы в конце концов становится неутолимым, особенно среди молодежи, которая со священным пылом атакует привычные ограничения. Правителей, которые сопротивляются, обвиняют в религиозной нечистоплотности, а послушных граждан витийствуют как безвольных рабов и ничтожеств. Анархия проникает в государство и в семью. Боясь очернения, отцы капитулируют перед сыновьями, а сыновья не испытывают ни страха, ни стыда перед родителями. Правители подражают управляемым, старики опускаются до уровня молодых, льстят им, "чтобы они не казались неприятными или деспотичными". Осужденные живут как свободные люди, к иностранцам относятся как к гражданам, а души людей становятся мягкими и нежными, не способными вынести ничего, что попадает в рабство.

В конце концов, обычаи предков и писаные законы теряют всякий авторитет, и городом правят самые свирепые из праздных сыновей олигархов - те, кто жаждал политических перемен при режиме своих отцов. Эти правители захватывают богатство тех, кто делает деньги, - класса, который больше всего заинтересован в гражданском порядке, - оставляя львиную долю себе, а остальное раздавая бедным.

В "Республике" мы видим настоящее в античном зеркале. Радикализация детей элиты, отказ от обычаев предков, политических традиций, родительского и воспитательного авторитета, самой идеи священного порядка, нормализация ранее запретных удовольствий, ослабление гражданских прав - все это черты современной американской жизни. Как и яростное посрамление политических оппонентов и предание их забвению; попустительство преступникам на фоне всплеска беззакония; обогащение правящего класса, уничтожение среднего класса и усиление зависимости бедных; хрупкость и незаслуженная агрессивность молодых; тупость и трусость стариков. Разве это не поразительно?

Но эти недуги сегодня усугубляются технократией, которая вполне совместима с демократическими страстями, даже если она несовместима с представительной демократией. В настоящее время нет недостатка в "научной" поддержке освобождения человека от ограничений, налагаемых как природой, так и обычаями.

Уэсли Янг недавно использовал свой сабстек Year Zero, чтобы привлечь внимание к статье USA Today 2019 года, в которой цитируются правила, принятые Американской медицинской ассоциацией в 2018 году, чтобы обосновать свое утверждение, что феминистки, которые сопротивляются включению трансгендерных женщин в пространства только для женщин, включая туалеты и спортивные соревнования, "отказывают трансгендерным людям в их полной человечности и идут против того, что медицинское сообщество сегодня приняло как научный факт о гендере и сексе". Аргументы этих "трансфобных" феминисток не упоминаются; позиция исключения резко отвергается на том основании, что она нарушает неявное и только что отчеканенное право на "полную человечность" - термин, который может означать все, что захотят те, кто заявляет об этом праве.

Этот пример иллюстрирует недобросовестную политическую динамику нашего времени. Начав осуждать огромные массы американцев как научно неграмотных фанатиков, наши самозваные опекуны оказались на дороге, с которой нет выхода. Превращение политических разногласий в повод для публичного позора и очернения не привело к желаемому выравниванию общественного мнения. Это только ободрило оппозицию, чей отказ замолчать был встречен все более жестким контролем. Крайние демократические страсти парадоксальным образом способствовали антидемократическому захвату общественной площади.

Прочитанные в сумерках настоящего, великие книги прошлого раскрывают новые смыслы. Образ пещеры Республики предлагает леденящее душу пророчество о конечной точке человечества, о полном триумфе идеологической технократии в век передовых технологий.

Закованные в цепи узники, стоящие на дне пещеры, наблюдают за игрой теней на холодной сырой стене под ними. Тени отбрасываются марионетками, которыми манипулируют перед мерцающим огнем люди над и позади них, игроки в подстроенной игре, о существовании которой узники ничего не знают. Живя в социальном карантине, они не могут пошевелить головой и никогда не видели человеческого лица, никогда напрямую не сталкивались с другим существующим человеком. Все, что они знают о себе и друг о друге, опосредовано тенями искусственных вещей: темные, плоские, однородные, принципиально негативные формы, абстрактные формы не света, а его отсутствия.

Эти тени - сегодня освещенные электронным сиянием - рассказывают только официальную историю, тонкий и бедный "нарратив", который хотят спроецировать кукловоды, борющиеся за деньги, власть и честь.

Вся эта человеческая трагедия будет завершена, умирающие угли зашипят и задымятся, когда ни один человек в этом промозглом и мрачном подземелье - ни один заключенный или кукловод - не будет иметь ни малейшего представления о том, что на освещенных солнцем возвышенностях над их убогими конструкциями существует теплый, живой, красочный, трехмерный, естественно упорядоченный органический мир. Тот самый, который когда-то назывался реальностью."

https://unherd.com/2022/01/scientific-tyranny-has-captured-america/

Предыдущие записи блогера :

15.02.2022 — Правительство Трюдо расширит свои карательные полномочия

14.02.2022 — Расстреливали целую минуту

14.02.2022 — Сучжоу остановил работу школ и больниц из-за 8 случаев cv19

14.02.2022 — Сопротивление это не только право, но и обязанность граждан

14.02.2022 — Почти все министерства США купили технологию разблокировки телефонов

13.02.2022 — Полиция Парижа избивала протестующих

12.02.2022 — Трудно превзойти Фаучи, но можно

12.02.2022 — Живого уже объявили мертвым

12.02.2022 — Премьер Онтарио запускает жесткий сценарий

10.02.2022 — Застрелен человек, никто не виноват, просто бывает

Архив записей в блогах:

...

Вот еще один молодой человек умер, на этот раз актер Илья Устюжанинов. Как раз на выходе из периода удара по голове на максимальный балл. Чуть-чуть парень не дотянул. Говорят, инсульт. Логично. Но Матрица не слабая была у него, на голове почти норма. Я бы скорее подумала о риске травмы ...

взвесить и обмерить

Вчера наткнулась на фотографии девушек, становившихся мисс Америка 20 - 30-х годов. И удивилась - насколько всё-таки "уехали" стандарты журнальной красоты с тех пор. Те девушки - из тех, кто с тобой в булочную ходят и каждый день в троллейбусе ездят. ...

Мерзость социализма

На бескрайних просторах моего ЖЖ схлестнулись двое - социалист Хуйгад и живой ...

Библеистика. Первый урок.

18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН (РАСПРОСТРАНЕН) ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ диаконом АНДРЕЕМ ВЯЧЕСЛАВОВИЧЕМ КУРАЕВЫМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА КУРАЕВА АНДРЕЯ ВЯЧЕСЛАВОВИЧА Все древние рукописи Писания написаны без знаков пунктуации, без заглавных букв и без интервалов ...

Военное положение на Украине: О чем не могут договориться в Раде

Тимошенко рвется к власти. Ляшко хочет увеличить свой вес в политике. Порошенко боится очутиться в Лукьяновском СИЗО, а 90% депутатов правящих партий БПП и «Народного фронта» бояться оказаться на помойке. На СНБО Порошенко обещал, что не будет ограничения прав и свобод населения (ага ...

Тирания науки

Тирания науки

Оставить комментарий

Популярные посты: