«Территорию передали, а людей забыли»

— Николай Алексеевич, ваше первое интервью на эту же тему «Новая» опубликовала в августе 2016 года. Что-нибудь изменилось с тех пор?

— Юридически значимых событий, связанных со статусом Крыма, с тех пор не происходило, но время, как мы тогда и предсказывали, несколько сгладило политическую остроту вопроса. По крайней мере, сейчас на востоке Украины не льется кровь, а голос права становится слышен, когда замолкают пушки.

Начнем с того, что я полностью разделяю точку зрения, выстраданную человечеством в результате Второй мировой войны, согласно которой права человека имеют приоритет перед суверенитетом любого государства и даже перед признанным ООН правом народов на самоопределение.

Я спокойно отношусь к принятию жалобы по Крыму в ЕСПЧ, хотя промежуточное решение Большой палаты представляется мне неправильно мотивированным, а это может предопределить и ошибки в решении спора по существу.

Я надеюсь, что в ЕСПЧ Россия расскажет всю правду о том, что происходило в Крыму в 40-х и 50-х годах, а затем между Крымом, Украиной, Россией и СССР в 1990–91 годах, и почему последствия этих длящихся преступлений не закончились до 2014 года.

— Решение Большой палаты ЕСПЧ обосновано тем, что Крым, де-юре оставаясь частью суверенной Украины, с февраля 2014 года перешел под фактический контроль России. А кто контролирует территорию, тот и отвечает за нарушение прав человека на ней. Насколько уникально это решение?

— Случай Крыма не уникален, хотя такие примеры были характерны скорее для эпохи мировой деколонизации во второй половине ХХ века. Но история часто совершает круг, а в документах ООН уже есть применимые инструменты. В «Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами...» от 24 октября 1970 года говорится о «территориях колоний или других несамоуправляющихся территориях», которые имеют «статус, отдельный и отличный от статуса территории государства, управляющего ими». И там же далее:

и последовательный юридический анализ показывает, что все обстоит совсем не так, как это пока увидел ЕСПЧ, а ровно наоборот.

— Вы же не оспариваете, что с февраля (или с марта — как смотреть) 2014 года территория Крыма контролируется российскими властями?

— Конечно, нет. Даже наоборот, я утверждаю, что Россия как страна — продолжатель СССР вынуждена нести ответственность за гораздо более масштабные нарушения прав человека, нежели те, которые могли иметь место в результате «присоединения Крыма к России» (возьмем это пока в кавычки, так как никакого «присоединения» на самом деле и не было).

Я и мои коллеги с самого начала утверждали, что

когда из Крыма были выселены крымские татары и представители других национальностей, которые составляли на тот момент многонациональный народ этого государственного образования (автономной республики). А может быть, и с 1941-го, когда отсюда было депортировано более 50 тысяч крымских немцев. А в 1944 году из Крыма было выслано 191 014 крымских татар, 12 075 болгар, 14 300 греков и 9 919 армян, у которых был изъят 25 561 дом. Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1948 году было установлено, что переселение проведено «навечно», без права возвращения на прежнее место жительства, нарушение этого запрета тогда каралось 20 годами каторжных работ.

По данным 1945 года только умерших среди крымских спецпереселенцев насчитывалось 15 997 человек. На 1 января 1954 года, когда стал обсуждаться вопрос о передаче Крыма из РСФСР в УССР, крымский контингент ссыльных переселенцев насчитывал 202 464 человека. По данным всесоюзной переписи населения 1989 года крымских татар на территории Крымской области насчитывалось всего 38 365 человек, а на других территориях СССР их проживало 271 715 человек, и большинство из них ожидало возвращения на родину, не имея реальной возможности этого сделать до конца 80-х годов. Вот масштаб нарушения прав человека в Крыму.

Между прочим, всего через несколько месяцев после преступной депортации — в феврале 1945 года — в Ялте прошла знаменитая конференция с участием лидеров стран антигитлеровской коалиции: Рузвельта, Черчилля и Сталина. А что, первые двое не знали о судьбе переселенных из Крыма народов?.. Это я о двойных стандартах, которые не такая уж редкость в международной политике...

— Это преступление против человечности, понятие которого появилось в 1915 году, но Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод вступила в действие с 1953 года, Украина присоединилась к ней в 1997-м, а Россия — в 1998 году. События, имевшие место на территории этих стран раньше, не попадают под юрисдикцию ЕСПЧ, и едва ли Страсбург может давать им оценку.

— Чтобы разобраться в статусе Крыма, а без этого нельзя будет ответить на вопрос, кто и в какой мере несет ответственность за нарушения здесь прав человека, ЕСПЧ придется вникнуть и в те давние события. Кстати, на преступления против человечности не распространяются сроки давности, а если смотреть с точки зрения жертв депортаций и ликвидированной государственности, последствия ее во многом не исправлены до сих пор.

Такая попытка была предпринята в 1989–1991 годах в логике работы над Конституционной реформой СССР. В июне 1989 года Первый съезд народных депутатов СССР принял постановление, в котором требовал «найти взаимоприемлемые решения тех национальных проблем, которые достались нам как тяжкое наследие времен произвола и беззакония», в качестве субъекта восстановления прав там были названы и крымские татары. Верховный Совет СССР в ноябре 1989 года принял Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав». В отличие от депортированных народов Северного Кавказа, автономия для крымских татар (и поволжских немцев) при советской власти не была восстановлена, возвращаться до исторических решений 1989 года им было некуда, то есть, по сути, законодатель СССР рассматривал это как длящееся преступление.

— Потомки высланных татар начали тогда возвращаться в Крым, но его жители встречали их не с распростертыми объятиями: вставали вопросы о земле и собственности. И их решение мало зависело от того, говорили ли тогда в Крыму по-русски или по-украински: это были чисто человеческие и неизбежные конфликты.

— Вопросы были сложнейшие, но руководство СССР делало все возможное для их решения, а власти РСФСР и УССР, наоборот, мешали, как могли. В 1990–91 годах уже была, по сути, подготовлена и проведена Конституционная реформа СССР, которой были урегулированы в том числе вопросы о земле и собственности, причем так, что учитывались интересы всех субъектов реформируемой федерации, включая автономные республики. Судьба Крыма точно укладывалась в этот план. Но это не соответствовало интересам УССР, как их тогда понимала ее партийная и политическая номенклатура. Против центробежных сил, разрывавших Союз, был принят закон СССР от 3 апреля 1990 года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР», предусматривавший пятилетний срок для урегулирования спорных вопросов, связанных с гражданством, языком и собственностью. Вы, журналисты, обозвали его «законом о невыходе» — пусть так! Но сколько лет прошло со времени нашего с вами прошлого интервью?..

— Четыре с половиной года...

— И только-только утихла стрельба на востоке Украины.

Теперь пятилетний срок уже не кажется таким длинным? Но тогдашнее руководство как Украины, так и России предпочло беловежский сговор. Попутно и на коленке была решена и судьба Крыма — было просто перечеркнуто волеизъявление населявших его граждан на референдуме 20 января 1991 года. Кстати, этот наш разговор подоспел как раз к его 30-летнему юбилею.

— Вы говорите, что никакого присоединения Крыма к России в 2014 году и не было. Это довольно неожиданно — поясните подробней.

— Поясню специально для ЕСПЧ — в логике прав человека. Ключевым моментом в незаконном изменении статуса Крыма — участника договора о создании СССР 1922 года — стал не указ Президиума Верховного Совета СССР о «передаче Крымской области» в состав УССР 1954 года, хотя и это было сделано в обход предусмотренных Конституциями СССР и РСФСР процедур, а такой акт не может порождать правовых последствий.

Этим, наряду с высланными народами, был репрессирован и Крым как таковой, и те его жители, которые не были подвергнуты депортации, а может быть, наоборот, приехали на место высланных. До «преобразования» АССР в «область» граждане Крыма обладали, наряду с гражданством СССР и РСФСР, также гражданством Крымской АССР и избирали депутатов в Совет Национальностей Верховного Совета СССР. А в 1945 году этот статус у них, не спросив, отняли. С точки зрения общепризнанных принципов международного права такое понижение уровня конституционных гарантий как раз и является совершенно недопустимым.

В 1954 году по чьей-то прихоти (архивисты когда-нибудь найдут, в чьих интересах это было сделано) под управление УССР была передана территория так называемой Крымской области со всеми ее природными и промышленными ресурсами, а про людей в лучших российских традициях забыли. Юридический результат оказался, однако, неожиданным: жители этой «области» (как и депортированные из Крыма в другие союзные республики, гражданами которых они числились по факту «прописки») юридически сохранили гражданство СССР и РСФСР, которого законным образом их никто не лишал.

— Но у истории своя логика, которая не считается с логикой законодателей в такие переломные моменты.

— Давайте не путать историю борьбы человечества за права человека и историю беззакония.

Проследим за событиями ключевого для понимания статуса Крыма 1990 года. С 1 января вступил в действие закон «О языках в Украинской ССР», который объявил государственным языком украинский. В Крыму согласно всесоюзной переписи 1989 года русский язык считали родным 90 процентов населения. А ведь государственный язык — это не только культура, но и гарантия реализации прав: возможность выступать на своем языке в суде, даже написать самое плевое обращение в домоуправление. По сути, это дискриминация — смотри протокол № 12 к Европейской конвенции. Пусть уж ЕСПЧ поглядит и на это нарушение прав даже не меньшинств, а большинства тогдашних и нынешних жителей Крыма!

В июне 1990 года вслед за Декларацией о суверенитете РСФСР (12 июня) была принята и Декларация о государственном суверенитете Украины (16 июля). Тогда мы не знали, что произойдет через год, и это воспринималось как пустая борьба амбиций, но в украинской декларации субъектом высшей власти был признан не народ Украины, а «украинская нация». Можно, конечно, спорить, что под этим имелось в виду, но тогда многих граждан УССР (и Крыма), которые не считали себя этническими украинцами, это насторожило — и не без оснований.

24 октября 1990 года Верховная рада приняла изменения в Конституцию УССР, автономия для «Крымской области» там предусмотрена не была. Но самые интересные изменения были внесены в главу 18 о суде: «Высший судебный контроль и надзор за судебной деятельностью осуществляются только Верховным Судом Украинской ССР». Граждане Крыма, как и других областей Украины, были лишены права обращаться в Верховный Суд СССР — еще за год до «развала Союза».

Власти Крыма через голову Украины пытались обращаться к СССР, но Украина отталкивалась от него стремительно, а Россия на помощь Крыму не пришла: 19 ноября 1990 года Борис Ельцин и Леонид Кравчук подписали договор, в соответствии с которым стороны определяли себя в границах, существовавших на тот момент, то есть Россия отказывалась от Крыма.

И последствия этого договора могли бы стать необратимы, если бы не один «нюанс»: на тот момент эти «стороны» еще не имели права решать вопросы о границах — они относились к исключительному ведению СССР. А в Крыму, на минутку, базировался Черноморский флот и много чего еще интересного.