Так вышло, что за последний месяц я целых два раза

andanton — 28.05.2012 Так вышло, что за последний месяц я целых два раза побывал в канадской больнице. И если первый раз повод был не самый веселый – потребовалась срочная операция под общим наркозом, причем я должен был лететь в тот день в Крым (!) и сдал билеты за шесть часов до отлета (!!!) с тем, чтобы через пару дней угодить на операционный стол, - то второй повод был абсолютно плановый. У нас с Аней annaanton 21 мая родилась дочка. ЭКО не делали, само получилось. Весна 2012 оказалась несколько насыщенной на разные события.

Еще когда я в полубессознательном состоянии парился под капельницей, я думал о том, что неплохо было бы рассказать о том, как устроена канадская больница. Но сил на фотографирование не было. Во второй раз я, естественно, уже взял фотоаппарат.

Родильное отделение больницы состоит из четырех функциональных секций. Первая – совсем маленькая и неинтересная – называется Assessment Room. Там и фотографировать-то нечего. Это небольшая комната, разделенная ширмами на четыре отсека. В ней две двери: на улицу, на свободу, и внутрь, к процессу. Какое-то количество рожениц отправляют сначала погулять, говоря время, к которому им надо явиться назад. Я думаю, в этом есть здравый смысл: к чему ждать и нервничать в замкнутом объеме, когда можно съездить домой или посидеть в парке? Считается, что рождение ребенка – это не тяжелая болезнь, а нормальный процесс, и незачем упаковывать человека в больничные интерьеры раньше времени. Так с нами было, мы приехали и уехали, чтобы примчаться снова, когда все стало уже очень серьезно, через пять часов. Во второй раз перед нами сразу же распахнулась задняя дверь, и мы оказались в родильной палате. На отделении их целых 17 штук. Конечно, в основном они пустуют. Сделано с запасом, мало ли что. Вдруг полгорода сразу рожать задумает.



Родильная палата представляет из себя просторную светлую комнату, которая может вместить до 20 человек. Главный элемент – это чудо-кровать со всякими приспособами, но, поскольку она сразу же оказалась занята, заснять этот шедевр инженерно-гинекологической мысли со всех сторон у меня не получилось. Шкафы для вещей, кресла для болельщиков. В нашем случае болельщиков было двое – я и Анина мама, так что дополнительной мебели не понадобилось. В этой комнате роженица может провести до 24 часов. Кесарево, как я понимаю, здесь не делают, отвозят в другое место. Впрочем, возможно, я и заблуждаюсь. На первом плане слева детский стенд.




На нижнюю панель стенда кладут новорожденного, сверху нагреватель, создающий ровное тепло, справа в шкафу редукторы подачи кислорода и всякого другого разного. Прямо по курсу вход в туалет со специальной ванной для несчастных женщин, которые рожают особенно долго. Гидромассаж должен помочь им как-то расслабиться.



Госпиталь очень гордится этими агрегатами, но мы не можем засвидетельствовать практическую ценность данного устройства: не понадобилось.



Рядом с кроватью у другой стены капельница и два монитора для матери и ребенка. Роженицу опутывают трубками и проводами с датчиками, и, собственно, запускают процесс.

В процессе участвуют врач, который приходит и уходит, и, я бы сказал, медсестра, которая солирует и подсказывает, что надо делать. Возможно, правильно назвать ее акушеркой, но в Канаде есть еще и специальные платные акушерки, имеющие очень широкий спектр обязанностей. Их можно пригласить на роды, но кто это и что они делают, я детально не выяснял. Кроме медсестры, в нашей палате еще тусовался молодой практикант. Ане он понравился, она сказала, что он красивый. Мне трудно этот факт подтвердить или опровергнуть. Практикант как практикант, ничего особенного.

Вначале медсестра не все время находится в комнате, просто заходит, кидает взгляд на мониторы, дает указания, и уходит. Когда же ребенок начинает двигаться, медсестра находится у кровати постоянно. В семь часов вечера произошла пересменка. Меняются и врачи, и сестры. Смена сдается в этой же палате. Уходящие скороговоркой посвящают пришедших в курс дела и желают остающимся всяческих удач. Свежая докторша сначала посоветовала нам (болельщикам) пойти поесть, типа, два часа еще у нас есть точно, потом посмотрела на мониторы и сразу стала очень серьезной. Минут через десять комната заполнилась народом, а на столике появились инструменты. Дальше все пошло очень быстро.



Это уже пол-восьмого. Всё, можно выдохнуть. Докторша стоит к нам спиной. Симпатичная китаянка. Черненькая девушка – та самая медсестра. Зовут ее Мэнди, она индуска. Она ужасно заводная, прыгала и вопила так, как будто она была на футбольном матче и болела за любимую команду. Я даже заподозрил, что она занимается чирлидерством в свободное от работы время. Аня сказала, что эти бодрые вопли очень ее поддерживали, и просто было то, что надо. Предыдущая сестра тоже была очень мила, но, наверно, она подустала к концу смены.

Практикант зачем-то нацепил очки, наверно, для солидности. Он перс, или, по-современному, иранец. Роль и национальность темнокожей тетки, которая вглядывается в содержимое банки на столе, я не запомнил.



Патронажная сестра за столиком возится с кислородной маской, у ребенка не сразу расправились легкие. Она пробыла в комнате совсем недолго, на ее место вскоре прибежала педиатрица.





Вот она. Тоже азиатка, может быть, из Кореи. Но так-то мы все в этой комнате канадцы, конечно. Кроме самой роженицы: Аня гражданка США.

К ребенку подтащили какой-то другой монитор. Каждый занят своим делом. Педиатрица пытается найти неполадки в деткином организме – почти безуспешно, с ребенком все в порядке, докторша с практикантом зашивают разорванное, я выбираю ракурсы повыигрышнее. Мэнди уже ушла отдыхать, она больше тут не нужна. Вообще, она молодец, очень классно дирижировала, с подъемом и напором.



Из родилки нас переводят в стандартную палату. О! Я лежал в такой же точно, хоть и в другом госпитале. В палате четыре или две койки, отделенные занавесками. Соседи друг друга слышат, но не видят. Эти отделения довольно просторны. Есть и одноместные палаты, и в них тогда стоит еще кушетка для гостей, чтобы они могли оставаться на ночь. Кровать – чудо техники. Она только что сама не ездит. Очень технологичная штука. В каждом боксе телефон и телевизор, но телевизор платный. Он висит на лапе слева. К стене кровать подключается через стандартный разъем. Ее можно откатить и прикатить другую, и другая точно так же встанет на то же место. Абсолютно все в палате на колесиках, и разгрузить ее при необходимости – дело одной минуты. Над изголовьем кислород и какие-то дополнительные системы жизнеобеспечения.

Единственное отличие этой палаты от той, в которой коротал я свои минутки, в небольшой простенькой колыбели у стенки. Деток содержат вместе с матерями.



Здесь я сфотографировал пульт управления кроватью крупным планом. Матрас прорезиненный, но материал странный: он и не промокает, и не создает ощущения того, что лежишь на резиновой Зине. Запаха неприятного нет. Вообще, в канадских больницах нет неприятных запахов. Там вообще ничем не пахнет. Ни карболкой, ни лекарствами, ни немытыми телами, ни едой из тумбочек – ничем. То есть трудно обобщать, я побывал всего в двух, но вот такое у меня впечатление. Самое удивительное – установки создания микроклимата. Где-то что-то гудит, все окна законопачены, и откуда-то идет свежий воздух комфортной температуры. Сквозняков нет.



В каждой палате туалет с душем. Вот тут отличие от той больницы, в которой я лежал: у меня в палате душа не было. Он был общий на этаже, при этом в нем почему-то плохо шла горячая вода.

Особенность канадских больниц по сравнению с российскими состоит в том. что посетители в них не нужны больным. Не надо приносить продукты: кормят неплохо и даже предлагают варианты меню. Не надо ловить санитарок за халат: палаты убирают без напоминаний. Сестра вызывается нажатием кнопки на кровати и – удивительное дело – она приходит на вызов в любое время. Поэтому лично я после операции потребовал, чтобы ко мне никто не приходил: не хотелось представать перед супружницей в таком беспомощном виде. Пусть лучше медсестры возятся, они за это деньги получают. А взятку дать никому невозможно, да и зачем? Горячая вода в душе от этого не появится, а больше никаких претензий я не могу вспомнить. Так что в целом мне понравилось там находиться, хотя лучше бы пореже.

В родилках и детских больницах есть еще одна категория отделений: когда ребенок госпитализирован, а родитель нет. В этом случае родителю предоставляется такая же палата, но попроще. Там будет обычная неэлектрифицированная кровать, никакой медицинской аппаратуры, и кормить родителя уже не будут. Фотографий такой палаты у меня нет, я решил, что это как-то слишком неинтересно.

Ходить в родилку можно сколько угодно и кому угодно. Документов на входе не спрашивают. И вообще ничего не спрашивают. На каждого ребенка надет электронный браслет. Вытащить его без ведома персонала за пределы отделения невозможно.

Базовая медицина в провинции Онтарио бесплатная. Роды и предродовое сопровождение, включая генетический анализ по самой полной программе, не стоили нам ничего. Так же, как и моя операция. Но я все-таки послал госпиталю чек на очень небольшую сумму в благодарность. Его потом можно будет списать с налогов, это благотворительность. А вот на что ушло очень много денег, так это на госпитальную парковку. Там дерут больше, чем в аэропорту. Что делать, этот расход неизбежен. Так тут принято.



М-дя... Вообще-то, на свое пятидесятилетие я планировал купить себе новый автомобиль. Совсем новый, в магазине. Но судьба сыграла со мной любопытную шутку, подкинув такой нестандартный подарочек. Автомобиль уехал, гудя клаксоном, к другому юбиляру.

Назвали Яной.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив