ТАК «ПУТИН-2.0»? ИЛИ «ИМИДЖ-2.0»? | Юрий Болдырев

Вместо эпиграфа: «Расскажите мне не все подряд, но лишь то, что хотели бы скрыть, завуалировать, заретушировать»

Моей колонки в «Литературной газете» больше не будет. Опять. Теперь уже, видимо, окончательно. К сожалению. Но не мое это решение. Писать об этом специально, может быть, и не стоило бы, если бы это относилось только к «ЛГ» и ко мне как автору. Но на этом примере видно, как выстраивает наша власть свой имидж, кого, с виду, как будто, «независимого» и как она при этом использует. И каковы пределы компромиссов, на которые можно идти, сотрудничая даже с, казалось бы, «патриотически ориентированными» СМИ.

Да, наша власть способна более или менее приемлемо выглядеть в глазах граждан исключительно при условии, что все, даже самые тоненькие ручейки информации, даже такие, как «ЛГ» - под полным контролем.

И еще. У каждого, кто занят какой-либо публичной деятельностью, всегда находится множество советчиков – как доброжелательных, так и не очень. Доброжелательным мы, конечно, благодарны, совершенно независимо от того, насколько их советы применимы. Так вот, это один из тех случаев, на примере которых можно попытаться объяснить и доброжелательным советчикам, и вообще более или менее вдумчивым людям, почему не всегда возможно, а чаще совсем категорически невозможно выйти на широкие массовые СМИ и, тем самым, на массовую аудиторию. У этих массовых СМИ, независимо от их образа в глазах читателей, тщательно и скрупулезно выстраиваемого для расширения аудитории, тем не менее, свои, совершенно отличные от автора моего типа интересы.

И, главное, интересы, с моей точки зрения, отличные от интересов большинства читателей – граждан страны.

Итак, что же случилось?

В среду 16 января в «Литературной газете» вышла моя статья http://www.lgz.ru/article/20660/

Правда, моя ли это статья? Я ее несколько не узнал.

Нет, в середине статьи ничего не тронуто, но, помните, в «Семнадцати мгновениях весны»: «Штирлиц знал, что запоминается начало разговора и, особенно, его конец». Так это знает и понимает не только Штирлиц. Это прекрасно понимают и авторы, и их цензоры.

Стоит оговорить, что я уже очень и очень давно не трачу время на бесконечные согласования текстов интервью и, тем более статей с редакторами. И сотрудничаю исключительно с теми, кого интересует, что я говорю и пишу, а не что они хотели бы услышать из моих уст и в них вложить. Следовательно, из массовых СМИ, не сотрудничаю ни с кем.

С «ЛГ» еще почти десяток лет назад была однозначная договоренность, что они выделяют мне объем и публикуют в моей колонке в точности то, что я им присылаю. Не без сбоев: бывали и мои стилистические ошибки, подправлявшиеся их редактором или корректором, и бывали их неуместные правки, искажавшие ту или иную фразу, но это все было по мелочам. Как привило же, спорные вопросы оперативно по телефону согласовывали.

Год назад они приостановили сотрудничество со мной, как минимум, на время избирательной кампании. Понятно, моя позиция против прозападного вульгарно-либерального курса команды Путина-Медведева во время избирательной кампании оказывалась уже недвусмысленно против кандидата Путина. Что для «патриотически ориентированного» СМИ … неприемлемо. А уже осенью, в период новой подписной кампании, главред газеты позвонил мне и попросил меня вновь публиковать у них свою колонку, но лишь раз в месяц (ранее было два раза в месяц). Что ж, я согласился, о чем тогда написал в первой же статье: не из уважения к газете, но из уважения к той части читателей, что до сих пор имеет доступ лишь к газетам на бумаге и по каким-либо причинам не имеет доступа к сети.

При этом, и ранее, до приостановки сотрудничества, и теперь, в этот короткий «рекламный» (подписная кампания) промежуток нашего сотрудничества, нельзя сказать, что я уж совсем отказывался, что называется, входить в их положение. Например, из одной из последних моих статей они попросили меня исключить упоминания о «Роснефти» (пример с неконкурсным получением участков на нашем шельфе компанией, уже на 20% принадлежащей британской «BP» и подлежащей в ближайшее время дальнейшей приватизации), мол, у нас с ними совместные проекты. Вопрос у меня, конечно, не к «Роснефти», а к нашей власти, так усердно потворствующей нынешним и будущим частным собственникам. Тем не менее, что ж, пришлось заменить этот пример на другой.

Но такого, чтобы произвольно, без моего согласия взяли и статью порезали, да еще и изменили название, да еще и добавили свой комментарий, ставящий под вопрос существо моей аргументации (предварительно урезанной) – такого ранее не было.

И что мне делать? Даже применительно к дублированию статьи в Макспарке: скопировать в блог статью в исковерканном редакцией «ЛГ» виде рука не поднялась – акценты в статье существенно смещены (у них – про Депардье, у меня – про нашу власть). А разместить статью в исходном виде с указанием на цензуру редакции – вроде как, вскрыть неблаговидные действия редакции «ЛГ» и тем нанести ущерб газете – тоже вовсе не хотелось. Отсюда и задержка с опубликованием мною этой статьи здесь, в Макспарке.

Сразу связался с главредом газеты. Узнав от него, что он был в отпуске и не в курсе, направил ему свои пояснения сути ситуации. Затем, в ходе еще одного телефонного разговора выяснил, что у них, вроде как, разбирательство, что главред решения сам не принимает, а выносит на редколлегию. Хорошо – чтобы им на редколлегии обсуждать уже не просто ситуацию, а конкретные предложения, направил им свой комментарий, который официально попросил опубликовать в следующем номере. В комментарии разложил по полочкам, что в статье искажено и как это меняет ее суть и смысл, но, тем не менее, постарался выдержать комментарий, по возможности, в доброжелательном тоне. Мне представлялось, что опубликование такого комментария, может быть, с извинениями редакции перед читателями, никак не уронило бы достоинство редакции и газеты.

Главред пообещал проинформировать меня о решении редколлегии, но предварительно попросил переговорить с выпускающим редактором, у которого ко мне, по его словам, «тоже накопились какие-то претензии». Выразил удивление, но согласился переговорить. Позвонил выпускающий, и из его слов следовало, что никакой цензуры не было, что вообще нет предмета, что все в порядке и они вообще вправе. На мой вопрос, для чего же тогда он звонит и что предлагает, последовал ответ, что не предлагает ничего – оставить все, как есть, а если мне не нравится, то прекратить сотрудничество.

Что я мог на это ответить? Зачем человек звонил?

Уж не знаю, доложил ли выпускающий своей редколлегии, что прекратить сотрудничество предложил он, а не я, но главный редактор о решении редколлегии мне уже не сообщил.

В следующем (№2 за этот год) номере «ЛГ» ни моего комментария, ни какого-либо даже минимального извинения редакции (не перед автором, но перед читателями!) в связи с некорректностью опубликования моей статьи не последовало.

Что ж, значит, решение принято. Помог газете провести подписную кампанию на следующий год – и спасибо.

Значит, мне придется опубликовать этот комментарий здесь.

Причем, изначальное мое пояснение ситуации главреду газеты было более жестким. Но здесь приведу комментарий именно в том виде, в каком я просил его опубликовать в газете. А читатели сами смогут сделать вывод: для чего уж так необходимы были редакционные правки в мою авторскую колонку. И почему редакция решила упорствовать в своем «праве» на попрание авторских прав вплоть до разрыва отношений. А также что они сами сделали бы: и на месте главреда газеты, окажись они в такой ситуации, и на моем месте как автора.

КОММЕНТАРИЙ К СТАТЬЕ, ОПУБЛИКОВАННОЙ В ПРОШЛОМ НОМЕРЕ «ЛГ»

В среду 16 января в «Литературной газете» вышла моя статья. Правда, она ли это?

Цензура в России по Конституции запрещена. Но…

1. У моей статьи название: «С народом или с алчными отщепенцами? В «ЛГ» название: «Типа «гражданин России».

Замена не такая уж невинная: в «ЛГ» – про «типа гражданина» Депардье, у меня – про нашу власть, о том, с кем она.

2. Из моей фразы о том, что Депардье получил гражданство прямо из рук президента Путина всякое упоминание президента исключено. Как будто он получил гражданство то ли от мелкого чиновника, то ли от духа святого.

Но в чем проблема? Разве не президент вручал «герою» паспорт гражданина России? Или упоминать о событиях двухнедельной давности, которые тогда победно пропагандировали, но от которых затем хотели бы откреститься, это то ли моветон, а то ли вообще экстремизм?

Вопрос принципиальный: ведь я не писал статью о Депардье – он меня не интересует. Я писал о нашей власти, о ее действиях, об их подоплеке и о выводах, которые мы должны были бы сделать.

3. Далее я кратко описал французскую систему подоходного налогообложения. И привел пример: «…не только малоимущие, платящие во Франции подоходного налога радикально меньше, нежели в России, но даже и весьма благополучные, например, холостяк, получающий 85-100 тысяч рублей в месяц или семья с троими детьми, имеющая доход в 400-500 тысяч рублей в месяц, во Франции платят суммарно налога меньше, нежели в России».

Хороший пример, убедительный? Но в «моей» статье в «ЛГ» его нет.

4. Заканчивал свою статью я вопросом: «Так и с кем же мы? С народом Франции, демонстрирующим свою способность к национальной солидарности? Или с их алчными отщепенцами и нашими бессовестными манипуляторами?». Но в опубликованном варианте суть вопроса вычищена. Оставлено лишь: «Так с кем же мы?».

Читателю осталось гадать, что имел в виду автор? Может быть, хотел определиться: то ли мы с малоимущими, а то ли с благополучными?

5. По окончании статьи, вместо традиционного, что позиция автора может отличаться от позиции редакции, на этот раз появилось нечто новенькое. А именно:

«Кстати. Конституционный суд Франции принял решение отменить беспрецедентно высокую налоговую ставку на доходы свыше 1 млн. евро, которую планировалось ввести в 2013 году. Высшая судебная инстанция республики признала ставку чрезмерно завышенной. Так что и во Франции с налогами на богатых не всё так просто».

Что это и чье это? Кто эту ценнейшую мысль к моей статье приписал? После моей фамилии, но что это «от редакции», не сказано. Будучи размещен под статьей, этот текст - неотъемлемое приложение к ней.

И по существу текста: с виду - как будто, правда, но в контексте статьи - лукавство. Судите сами.

Во-первых, ставка на сверхдоходы вовсе не «беспрецедентно высокая» - бывали и выше, причем не только в социалистической Франции, но даже и в США.

Во-вторых, не признавал КС Франции ставку «чрезмерно завышенной» - это не в его компетенции. Там есть технические нюансы, связанные с перераспределением дохода на всех членов семьи – вот этот механизм и не вполне учтен принятым законом – именно в части обеспечения пересчета налоговой ставки его и требуется пересмотреть. Кстати, стоит и пояснить, что не учтен он не по безграмотности французских законодателей, а сознательно – чтобы в кризисный период (нормы об изъятии сверхдоходов предложены на три года) стимулировать руководителей кампаний к самоограничению в назначении себе сверхвысоких зарплат. Тем не менее, КС Франции счел это нарушением, значит, будут вынуждены пересмотреть.

В-третьих, смотрите, какая нехитрая двухходовка. Сначала из статьи исключается пример, демонстрирующий выражено социальную направленность французского законодательства по сравнению с, буквально, живодерским российским. Напомню: во Франции налог на сверхдоходы, даже и до последних изменений в закон, составляет 45% (а не наши 13%). Зато получающие на уровне до 85 тыс. наших рублей на одного или до 400-500 тыс. рублей на семью из трех-четырех человек платят налога существенно меньше, чем в России. А затем, после исключения этого примера, «глубокомысленный» вывод, как будто ставящий под сомнение и все содержание статьи: «Так что и во Франции с налогами на богатых не всё так просто».

В четвертых, допустим, неведомый мне цензор и одновременно комментатор заботился о полном информировании читателей - для этого и приписал про решение КС, а все прочее вокруг – просто ошибки. Но почему все «ошибки» – в одну сторону? И, уж если заботились об информировании, так ведь есть еще много того, что стоило бы приписать и чего я сам не сделал лишь в силу ограниченности объема статьи.

Например, если считать полностью, так во Франции, по сравнению с Россией, подоходный налог на малоимущих и средние слои еще на 20% меньше, чем я это описал!

Дело в том, что у нас подоходный налог отчитывается от суммы после «социальных вычетов» (которые у нас перечисляет работодатель, но все с того же нашего фонда оплаты труда), а во Франции со всей суммы «грязной» зарплаты, включающей и социальные вычеты. То есть, даже французская ставка 14% на часть доходов, превышающую примерно 80 тысяч рублей в месяц на одного члена семьи, эквивалентна тому, как если бы у нас ставка была бы 11,2%...

6. Можно, конечно, сказать и так, что, мол, спасибо газете за то, что хоть что-то доводит до читателей. Но я предпочел бы благодарить газету за доведение до читателя авторского замысла. Газета ведь литературная – цену однозначной постановке вопроса и точно подобранному слову в ней знают.

И, разумеется, если этот мой комментарий будет опубликован, буду искренне благодарен: своевременно и публично исправлять ошибки – это не слабость, а сила. И даже дело чести, которую стоит беречь, тем более, в таком почтенном возрасте, как возраст «Литературной газеты».

С уважением,

Ю.Ю.Болдырев.

И последний комментарий.

Кто-то скажет: ну, что уж там, надо идти и на такие компромиссы. Ответ: это ведь уже не предложение компромисса, а весьма грубая цензура. Утираться каждый следующий раз? Так стройного хора «половинчатых», которые, вроде, критично, но, одновременно со сказками про доброго царя и злых бояр (и именно за это допущенных до массовых СМИ) – таких и без меня достаточно.

В то же время, не дай Бог, кто-то сочтет, что я обиделся на редакцию «ЛГ» или что-то еще подобное и хочу представить их чуть ли ни исчадиями ада. Ни в коем случае. Бедные зависимые люди. И выглядеть хотят прилично, и с акционерами и рекламодателями, тесно связанными с нашей властью (которой главное - выстроить имидж, совершенно противоположный истинной сущности), ссориться не хотят. Мне, честно говоря, в какой-то момент даже стало их жаль.

Безо всяких обид, я никак не претендовал на то, чтобы и дальше публиковать в «ЛГ» свои статьи. Не подходят они им – и слава Богу – буду публиковать в сетевых изданиях.

Что бы ни было, я искренне благодарен «ЛГ» за прошлое сотрудничество. Именно поэтому я давал и газете, и непосредственно главному редактору, по его словам, отсутствовавшему и не имевшему отношения к случившемуся, возможность, как мне представляется, с честью выйти из этой ситуации. Но они сделали иной выбор. К сожалению.