СУДЬБА-ИНДЕЙКА

putnik1 — 03.08.2013

Раз просят, почему бы и не просветить. Тем паче, что весь сериал разворачивался, почитай, на глазах. Только, - чур, - не надо этих "снизойти". Это неправильно и обидно...

Прежде всего, важное пояснение. Проблема «рафиков» и «не-рафиков» в Испании отличается от российской. «Рафики» (марокканцы, экваториалы и латино, в основном, колумбийцы, перуанцы и мексиканцы), хотя и понаехали, но живут бедно, ни у кого зависти не вызывая и работы не отнимая («грязной» работой испанцы брезгуют»). Кроме того, место свое они знают, ходят только в свои «точки» (как узбеки или таджики в Москве) и ножами попусту не размахивают, а в плане криминала специализируются на карманных и квартирных кражах, но, поскольку состав банд интернационален (цыгане, марокканцы, испанцы), то и на сей счет особых претензий «не-рафики» не предъявляют. А на колумбийцев, которые, случается, наглеют, "не-рафики" наезжать сами побаиваются. То есть, «охоты на чуркобесов» в Испании редкая редкость, а вся активность «правых» обоснована «тревогой за испанские традиционные ценности», уничтожаемые «леваками-толерастами». Звучат, конечно, и лозунги типа «Вся власть белым», но с учетом фенотипа среднего испанца, слушать это довольно смешно, что они и сами понимают.

В связи с чем, основные бои, - причем, нешуточные, - идут по линии «правые»-«левые» («антифа»), и совершенно нельзя сказать, что «фа» - козлища, а их оппоненты агнцы Божьи. Скорее даже, совсем наоборот. Стычки между группировками здесь дело частое, жестокое, - и вот в ходе одной из них, 11 ноября 2007 года на одной из станций мадридского метрополитена в ходе столкновения военнослужащего Хосе Эстебаноса де ла Иха, 24 лет, ехавшего на Соль, чтобы принять участие в разрешенной манифестации ультраправых, и группы из 39 «антифа», ехавших туда же, чтобы принять участие в срыве мероприятия, один из «антифа», 17-летний Карлос Паломино, был тяжело ранен ножом и позже умер в больнице, а двое его друзей получили порезы легкой и средней тяжести.

Далее попытаюсь излагать максимально объективно, без оценочных суждений.

Насколько я видел, о погибшем никто не отзывался плохо. Нормальный, крайне политизированный тинэйджер, заводила и атаман, разве что очень дерзкий и напористый, потому что с детства успешно занимался тээквондо и капоэйрой. И про убийцу никто нги слова худого до того не говорил. По общему отзыву всех, кто его знал, спокойный парень, исправный сержант-контрактник, «очень сдержанный и корректный, не любивший склок». Расизмом не хворал. При этом не особо скрывал, что левых не любит, но, как вспоминают сослуживцы, «никогда не был фанатиком и фанатиков не любил». Кроме того, как выяснилось на суде, «не являлся членом какой-либо ультраправой организации и не был замечен в барах, где собираются активисты». Он, в самом деле, ехал на демонстрацию, но был один, а это говорит о многом. Как писали сами же ультраправые на форумах, «Очень жаль, что он не один из нас, однако он не один из нас. Вероятно, он мог бы стать одним из нас, но не случилось», поясняя: «Есть Золотое Правило, которого неукоснительно придерживается каждый из нас. Это правило гласит, что безопасность превыше всего, а потому ехать на место, где происходит мероприятие, в одиночку категорически запрещено; обязательно собираться группой и группой перемещаться к месту сбора и обратно».

В сущности, первопричиной инцидента, инициированного «антифа», - этого, поскольку с видео не поспоришь, не отрицал никто, - послужила внешность Хосе. Он был очень коротко стрижен (за пару дней до того вышел приказ по части, предписывавший всем военнослужащим срочно «унифицировать прически») и одет в толстовку Tree Stroke фирмы Lonsdale. Такие толстовки популярны в среде самых разных субкультур, но, в частности, и неонацистов, поскольку, если надеть ее под куртку, а куртку расстегнуть, видны только буквы NSDAP. Вел парень себя спокойно, читал газету и никого не собирался трогать, но «антифа», настроенным на драку с «наци», прически и одежды хватило с лихвой. Все дальнейшее четко зафиксировали камеры.

На самом деле, обвинению на процессе пришлось туго. Насчет ножа, как такового, никакого криминала не обнаружилось: это был небольшой нож-наваха, а ношение навахи, если лезвие не длиннее 10 см., в Испании не наказуемо. К тому же, - это было подтверждено свидетелями и заявлено адвокатом, как аргумент защиты, - нож Хосе не выхватил специально для коварного удара, а достал из кармана, раскрыл и держал на виду, когда в вагон вошла шумная и взвинченная предстоящим мероприятием толпа «антифа». Не нашлось также и доказательств причастности Хосе к национал-социализму. Напротив, все, кто знал парня, сходились на том, что понятие «социализм» ему было неприятно в любой коннотации. Если он кому-то и сочувствовал, то, скорее, «национальным демократам», то есть, «нео-фалангистам», по мнению которых, все патриоты Испании, признающие приоритет интересов государства над личными и секторальными, – испанцы. Но, с другой стороны, и защита не отрицала, что Хосе нанес удар первым, как только «сеньор Паломино оказался на расстоянии, показавшемся ему опасным».

Интрига процесса, в общем, была проста. Адвокат упирал на то, что нож был извлечен заранее, с целью предостеречь «антифа» от нападения, а погибший этим пренебрег, да к тому же и не погиб на месте, а умер позже. И настаивал, что Эстебанес убил Паломино, решившего перейти от слов к действию, «по неосторожности», не целясь специально, а его друга порезал по причине «сильного неконтролируемого страха», поскольку «толпа была настроена агрессивно». Исходя из чего, просил признать подзащитного виновным в непредумышленном убийстве и нанесении легких телесных при наличии смягчающих обстоятельств, оценивая его преступление как «от года до пяти лет».

Обвинение же, - поддержанное всей «прогрессивной общественностью», включая СМИ, и не только в Испании, - настаивало на том, что, в самом деле, инициировал конфликт погибший, но, коль скоро Хосе ударил первым, следовательно, убийство было умышленным, поскольку «профессиональный военный вступил в физический контакт с нервными подростками». И не просто умышленными, но «на почве ненависти на идеологической основе», в связи с чем, прокурор требовало для обвиняемого 29 лет тюрьмы (17 за убийство и 12 за легкие телесные) и 300 тысяч евро компенсации семье погибшего.

В подтверждение своей версии и требований, прокурор указывал на то, что «сеньор Эстебанес провоцировал окружающих вызывающим внешним видом» и «выдал себя своими выкриками и жестами». То есть, якобы после удара ножом вскинул руку в т.н. «римском салюте» (что, впрочем, естественно для испанского правого) и выкрикнул «Зиг хайль!» (на самом деле, - как было доказано, -  Хосе крикнул «¡Arriba!», видимо, от ¡Arriba España!). А затем, уже отгоняя налетавших, кричал что-то типа «Más cerca, más cerca, sucia escoria roja, voy a matar a todos!» -  «Ближе, ближе, грязная красная мразь, я перебью вас всех!».

Кроме того, дополнительным аргументом обвинения в ходе суда стала поддержка, оказанная Хосе всем правыми и ультраправыми организациями Испании (те активно выступали в его защиту и пустили шапку по кругу на адвоката), что было предъявлено суду как «опасная тенденция объединения группировок, проповедующих насилие, расизм и ксенофобию». В итоге, суд в октябре 2008 года вынес приговор, осудив, - исходя из принципа "первым ударил, и ножом", -  обвиняемого на 26 лет заключения (19 за убийство и 7 за телесные повреждения) плюс 100000 евро компенсации, и сеньор Эрлантс Ибаррондо, адвокат семьи Карлоса Паломино, оценил такой приговор, как «при конкретных реалиях дела, скорее, позитив, чем поражение».

На сегодня Хосе отбыл 5 с половиной лет. Срок свой он какое-то время отбывал в Кадисе, очень далеко от семьи, в специальном тюремном блоке для заключенных, совершивших «преступления расистского или ксенофобского характера», с очень жестким режимом содержания. Правда, в апреле 2010 года Верховный Суд Испании, - уже при правительстве Рахоя, сменившего крайне левый кабинет Сапатеро, - рассмотрев и отклонив кассационную жалобу его адвоката, предписал перевести заключенного в одну из северных тюрем, где свидания с родственниками позволены, право на передачу не ограничено и, по отбытии трети срока, возможны суточные побывки дома раз в квартал. То есть, режим гораздо мягче, но любое замечание может стать основанием для отказа в УДО, просить которого Хосе имеет право через 7,5 лет. В настоящее время заключенный Эстебанос сдал вступительные экзамены в университет и заочно учится на юриста, а его адвокат подал жалобу в Европейский суд по правам человека. Что же касается «антифа», то они каждый год 11 ноября окрашивают воду в 19 самых известных мадридских фонтанах в красный цвет «в память о нашем друге Карлосе Паломино, которого зарезал военнослужащий-неофашист».

Вот как-то так. Как было, так изложил. А насколько описанное соответствует российским аналогам, судить не мне...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив