Стрелочки и карточки

el_murid — 18.08.2017 Продолжается увлекательный сериал "Раскрась карту". Сегодня детские упражнения с большим энтузиазмом выполняются в отношении Сирийской пустыни. Рисуются стрелочки, высунув языки, раскрашиваются необъятные просторы.



В реальности обстановка, конечно, гораздо сложнее. И совсем не столь однозначна, как это выглядит на картах.

Когда я первый раз попал в кабинет Стрелкова в Донецке, меня заинтересовала огромная во всю стену карта. На ней не было никакой линии фронта, зато густо были воткнуты обычные канцелярские кнопки с синей и красной пластмассовой нашлепкой. Они обозначали контроль конкретных точек территории. Теоретически по ним можно было представить некую условную линию фронта, но в реальности таковой, конечно же, не было. При этом Донбасс - это огромная агломерация, в которой населенные пункты практически переходят друг в друга, оставляя между собой небольшие промежутки. Кстати, когда меня возили знакомые по окрестностям Донецка, мы как раз проскакивали по территориям, которые формально (по картам) относились и к ополчению, и к ВСУ - но в реальности были совершенно ничейными. Пару раз было совсем даже наоборот.

В пустыне ситуация еще круче - значение имеют лишь дороги, перекрестки и немногочисленные населенные пункты, они же оазисы, расположенные на источниках воды. В современной пустыне есть еще объекты индустриального назначения - вышки, месторождения, компрессорные станции, линии передач.

Собственно, контроль этих объектов и означает контроль над пустыней, хотя строго говоря, по пустыне могут перемещаться в любых направлениях любые люди и техника. Включая, конечно, и террористов.

Проблема борьбы с ИГИЛ (и не только ИГИЛ) в труднодоступной местности (горах, пустыне, городских развалинах) как раз и заключается в том, что формальное владение узловыми точками территории никак не отменяет наличие на этой территории боевиков. Другой вопрос, что борьба с боевиками без контроля над точками связности вообще невозможна.

Поэтому красивые карты демонстрируют лишь первую и, в общем-то, самую простую фазу борьбы с боевиками на конкретной территории. Вопрос - что будет дальше. Гоняться за мобильными группами боевиков, которые не привязаны к какой-то базе, крайне сложно, и главное - очень затратно. По понятным причинам, статистика из Ирака более доступна, и можно сказать, что сегодня в пустынной войне с ИГИЛ задействовано от 45 до 60 тысяч военных Ирака (не считая карателей из шиитских группировок, но они в основном выполняют полицейскую и вспомогательную роль, хотя и их в Анбаре, Найнаве и Дияле к этой работе привлечено порядка 25 тысяч человек). Вся эта группировка (а общая ее численность, как ни крути, соответствует двум полноценным развернутым общевойсковым армиям) - для борьбы с челночащими по пустыне 4, возможно, 5 тысячами боевиков, рассредоточенных примерно по 100-120 мобильным группам. Ежемесячно удается разгромить порядка 2-3-4 таких групп, но в целом войну пока Ирак проигрывает - боевики ежемесячно уничтожают до 15-20 крупных и не менее 50 мелких аванпостов армии на всей огромной территории. Война вошла в самоподдерживающийся режим, когда боевикам вообще не требуются склады и стационарные базы - все добывается в бою, а нехитрые бытовые потребности решаются путем нападения на мелкие городки, где игиловцы набирают медикаменты, продовольствие, топливо.

Сомневаюсь, что в Сирии дела обстоят иначе, разве что с поправкой на то, что в Сирийской пустыне действует примерно полторы тысячи боевиков. Проблема сирийцев в том, что у них нет двух общевойсковых армий. У них нет даже двух дивизий, которые могут отвлечься на пару-тройку лет от остальных задач и постепенно зачистить-таки Сирийскую пустыню. Пока действия сирийцев предельно формальны - они продвигаются вдоль дорог, расставляя на них блок-посты, и выделяют роту-другую в качестве тревожной группы, которая по идее должна выдвигаться в случае нападения на такой блок-пост.

Увы, но такая тактика на практике не работает, а в случае, если боевики ставят перед собой без дураков задачу сбить про-асадовские силы, они действуют так, как в прошлом году в Пальмире - согласованно атакуют сразу несколько блок-постов и гарантировано выключают из событий тревожную маневренную группу сирийцев, которая не в состоянии успеть везде. Именно так боевики силами буквально в 300-500 человек за неделю расчистили всю оборону Пальмиры на севере и востоке от города, после чего город остался без прикрытия и первый же удар по Пальмире завершился паническим драпом сирийцев (и прочих наемников) на 70-80 километров. Что, кстати, было совершенно оправдано - в таких условиях оборонять микроскопический городок невозможно. Нашему Минобороны пришлось врать про 5 тысяч боевиков, скрытно просочившихся в район, но версия была настолько кретинской, что ее постарались побыстрее закрыть и не упоминать всуе.

С другой стороны, у небольшой, но психически нездоровой, а потому деятельно активной части российского электората есть запрос на бесконечные и славные победы. Что им и предоставляют любители-картографы, завзято раскрашивающие карты. Вопрос - а что дальше - у них не возникает в принципе.

В свое время советские войска (гораздо в больших силах, чем нынешние российские) вообще без проблем заняли большую часть Афганистана. И зависли в нем, так как было совершенно непонятно, как отвечать на этот самый вопрос - а что дальше? Ответа на этот вопрос не было как у советского политического руководства, так и у военного командования. Поэтому война очень быстро приняла характер затяжной и не особо осмысленной. Что не отрицает и военной, и политической необходимости проецировать силу, но война - это как раз такая штука, когда конечность и достижение хоть какого-то результата всегда лучше бесконечности процесса.

Чем плоха для России война в Сирии - это как раз неизвестностью ее целей. Российское руководство неоднократно пыталось промычать что-то пусть и невнятное, но осмысленное на эту тему. Увы, не получилось. Два года идет война, но зачем - не ведомо никому. Официальные версии этих целей могут вызвать приступ энтузиазма только у скорбных на голову. Остальные стараются вообще эту тему не поднимать, так как выводы из происходящего следуют сразу и крайне неутешительные.

Но отчет-то себе мы должны отдавать - если у войны нет целей, если невозможно сформулировать, что же является победой в этой войне, то ее продолжительность прогнозировать невозможно в принципе. Что хорошо в такой войне - можно в любой момент объявить об этой самой победе и бросая всё, драпануть на родину, бросая по дороге всё, что не поместится в последний уходящий борт. Но это же и плохо, так как вполне возможен и противоположный вариант - теперь в Сирии придется сидеть бесконечно, причем смысла в этом сидении будет ровно ноль. Я, конечно, имею в виду смысл для интересов России. Для конкретных олигархов смысл есть и сейчас - но как раз его не рискнет озвучивать никто, так как возникают крайне неприятные вопросы даже у совершенно безмозглой части населения.

Поэтому нам и предлагается формат освещения этой странной войны, как у казахского акына - "О чем вижу, о том и пою". Мелькают какие-то названия, карты, фото и видео апокалиптических пусков "Калибров". Публикуются какие-то взрывы и суровые закрашенные (чтобы враг не опознал) лица российских героев. Неизвестно и непонятно только одно - зачем это всё и когда, наконец, это закончится. И главное - чем.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив