Стивен Моффат рассказывает о написании речи шафера в "Шерлоке"

sherlock_series — 29.01.2014
В оригинальных рассказах сэра Артура Конан Дойла Джон Ватсон и Мэри Морстен женятся в промежутке между приключениями – так сказать, за кадром. Стивен Моффат, исполнительный продюсер сериала «Шерлок», рассказывает Vulture, что он не жалел ни о чем так, как об этом решении рассказчика. «Я помню себя 12-летним, думающим: Почему же мы не увидели Шерлока в качестве шафера? Пожалуйста, давайте сделаем это? Это была бы лучшая история на свете, и мне всё равно, есть там преступление или нет, потому что это должна быть лучшая и худшая речь во все времена!», - говорит он.

Прошло несколько десятилетий, и Моффат наконец реализовал мечту своего детства в эпизоде, построенном вокруг тоста Шерлока на свадьбе Ватсона. Моффат, который сам трижды был шафером (и дважды – женихом), говорит, что он годами размышлял, как бы детектив отдал дань уважения своему другу, если бы Конан Дойль решил описать это; в отличие от Молли и миссис Хадсон, он полагал, что речь была бы сердечной – даже если бы содержала много неловких моментов (например, сравнение свадьбы Джона и Мэри с «жуком-точильщиком, смертельным для нашего общества, который, в конце концов, погубит весь наш вид»).

«Я думал, что бы сделал Шерлок, - говорит Моффат, - если бы он сидел там и думал: Все думают, что я сделаю оплошность. Все думают, что я всё испорчу. А я заставлю их думать так, а потом, конечно, скажу что-то прекрасное. И я всегда думал, что он сделает это хорошо, потому что он гений, и он заботится о своем приятеле – он не подвел бы его. Я думаю, он старался бы всю ночь, чтобы быть уверенным, что речь пойдёт». (Художник-постановщик Арвел Джонс также подтверждает, что доказательства реальности чувств Шерлока можно найти во всём вчерашнем эпизоде «Знак Трех»: Если вы внимательно посмотрите на фон квартиры Шерлока, то, например, там есть модель места проведения свадьбы, а на его ноутбуке есть проекты свадебных приглашений. «Он любит Джона, и он помешан на контроле, так что он на самом деле очень вовлечен в планирование свадьбы", говорит Джонс.)

Но сначала Холмс стартует в эффектном разрушительном стиле.

"Все эмоции - в особенности, любовь, - противоположны рассудку, который я ставлю превыше всего. Свадьба, по моему личному мнению, - не что иное как прославление лжи, лицемерия и бессмысленных сантиментов в этом больном аморальном мире".

Потом следует двусмысленный комплимент Джону, который Моффат, по его словам, перефразировал из Дойлевского "Дела о бледном солдате":

«Я обременил себя дружеской услугой во время расследования не из сантиментов или каприза, а из-за того, что он обладает многими прекрасными качествами, которые не замечает в одержимости мной. На самом деле, моя репутация блистательного умника – результат того беспримерного контраста, который Джон так бескорыстно проявляет».

Как утверждает Моффат, это обычная ерунда, которую несет Шерлок. «Он всегда так делает. Он не думает так на самом деле, он просто хочет верить, что это так, как хочет верить, что он высокофункциональный социопат, - говорит Моффат. – Он не социопат, и не высокофункционален. Он просто хочет быть социопатом. Но это чертовски не так. Удивительная драма Шерлока Холмса в том, что он стремится к этому необычному стандарту. Он, в целом, абсолютно обычный человек с очень, очень большим мозгом. Он подавил свои эмоции, страсти, желания, чтобы заставить свой мозг работать лучше – само по себе очень эмоциональное решение, и это предполагает, что он должен быть очень эмоциональным, если думает, что эмоции встают у него на пути. Я думаю, что Шерлок Холмс должен быть взрывным!»

И Холмс, в конце концов, подступает к взрывной точке, когда речь превращается в несколько искренних слов для Ватсона:

«То, что я пытаюсь донести – это то, что я самый неприятный, грубый, невежественный и со всех сторон ужасный засранец, которого вам может не посчастливиться встретить. Я пренебрегаю добродетелью, не замечаю красоту и недоумеваю, когда смотрю в лицо счастью. Так что я не понял приглашения стать шафером, поскольку не предполагал, что могу быть для кого-то лучшим другом, и уж точно не лучшим другом самого смелого, доброго и мудрого существа, которого мне в дар послала судьба. Джон, я нелепый человек, спасенный только теплотой и верностью твоей дружбы. Но так как я являюсь твоим лучшим другом, я не могу поздравить тебя с выбором спутника.
Хотя, вообще-то, теперь могу. Мэри, когда я говорю, что ты заслуживаешь этого человека, это высший комплимент, на который я способен. Джон, ты перенес войну, ранение, трагическую потерю – прости еще раз за последнее. Знай же: сегодня ты сидишь между женщиной, которую ты сделал своей женой, и мужчиной, которого ты спас. Эти два человека любят тебя больше всего на свете. И я знаю, что Мэри со мной согласится, если я скажу, что мы тебя не подведем, и будем доказывать это всю жизнь. А сейчас забавные истории про Джона…»

Моффат признается, что прослезился во время написания последнего отрывка. «Мне понравилось писать речь, и я обычно не плачу, когда пишу, - говорит он. – Я совсем не плачу, когда прищемлю палец. Я даже не плакал, когда писал прощание Эми и Рори в «Докторе Кто». Печаль не заставляет меня плакать, в отличие от простого проявления преданности».

Источник: http://www.vulture.com/2014/01/steven-moffat-sherlock-holmes-best-man-speech-interview.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив