Старые одежды...

Cергей Магалецкий — 08.02.2011

 Тихо на погосте, пусто, никого нет, только памятники и распахнутые руки крестов. На могиле старого актера цветы. Улыбаюсь, вспоминая его в своем детстве, на Черняховской улице. Неповторимым басом, он тянул продавцу в магазине:

- Сынок, налей мне водочки!

     Продавец наливал полный стакан. Актер садился на стоящий у стены ящик, выпивал водку и доставал папиросу. Курил и думал: тяжело и напряженно. А мы, мальчишки, с обожанием смотрели на народного любимца. Хмурое, даже угрюмое лицо артиста будто затянуто тяжелыми тучами. Хриплый и натужный голос, как сдавленная пружина, но сколько солнца было спрятано за скрытым ненастной погодой обликом. Человека уже столько времени нет, а тепло и воспоминания о детстве греют до сих пор. Светлый человек. Да святится имя его...

     Пасмурное, будто застегнутое на молнию московское небо. Бесконечные ряды крестов и памятников. Белая гвардия и красные офицеры, священники и чекисты, художники и поэты. И просто обычные люди. Все здесь. Сколько судеб погребено, сколько сыгранных историй! Мистерия жизни: все зрители и все участники. Сценариев бесконечное множество, а ролей всего две - найти Бога или распять его в себе, в других. Эти люди подарили нам все, что смогли и успели. Остальное, весь свой мир - чувства, желания, мысли - забрали с собой. Осталось послесловие и святая тишина.

     Так бывает в театре, когда закончился спектакль. Отшумели аплодисменты и крики "браво". Зрителей уже нет. Ушли актеры, сняв пропитанные страстями костюмы. По стенам еще бродит тень короля, и угасает эхо вечного вопроса принца. Тишина висит высоким пережитым смыслом, и... только участвовавший в спектакле белый конь одиноко стоит на сцене. Грустно смотрит он в пустой зал на глубоко задумавшегося режиссера, сидящего в кресле, да тихо постукивает шваброй уборщица.

     Так и на кладбище. Пусто. Ушедшие в мир иной оставили свои простреленные, истерзанные и потрепанные жизнью одежды, и лишь одинокая старушка убирается в оградке. Тихо и свято. Гардеробная Бога - собрание старых, оставленных на хранение одежд. Каждая из них в единственном прекрасном исполнении. Памятники - только ярлыки на них, бирки с указанием имен и сроков ношения этих вещей. И кресты - знаки того, христианин ли был человек? На некоторых могилах стопки с водкой. Как странно, наливать водку тому, кого здесь нет. Мы приходим домой, снимаем верхнюю одежду, вешаем ее в шкаф и не задумываемся, как чувствует она себя, хорошо ли ей, о чем она думает? Мы там, где наши чувства, наша любовь и боль. Если мы не видим человека, - это не значит, что его нет. Просто его нет здесь. Временно прервалась связь. Связь нарушилась...

     Помолитесь об этом человеке. Если это писатель, то читая книгу, вы ощутите присутствие автора: он сам прочтет свое произведение. Представьте на минуту: Ахматова читает Вам (и только Вам) свои стихи. Или Достоевский делится с Вами личными переживаниями. В музыке, театре и кино то же самое: лучшая музыка исполняется именно для Вас, понравившийся фильм или спектакль играется также для Вас. А знаменитый актер поделится историей своих побед и поражений.

     Кладбище, как изрытая окопами могил жизнь. Казалось бы, вот и все - конец! Как будто стояла рядом с ямой расстрельная команда. И вроде уже прозвучал залп, но тихо звякнул колокол в церкви. По неведомым причинам казнь отменилась. Высокое помилование. Освобождение всех. Тех, кого убивали, и кто убивал. В одну кучу свалены короны и лохмотья. Люди побросали на землю оружие и ушли. Отмененная Богом казнь, и приглашение к Вечности. Господь позвал на другое действие - туда, где в него верят и видят его все. Тихо, никого нет. Только негромко звучит колокол. В церкви идет служба...
Святый Боже... Святый Крепкий... Святый Бессмертный... помилуй мя...

     Православие - прихожая Бога на Земле. Поставленные на канун свечи стоят ровными рядами. Христово воинство. Иконы, как окна другого мира, льют тусклый свет. Тусклый, потому что мы слепые, не видим Бога. Обрыв связи... За святыми "окнами" ушедшие люди. Очень переживают и молятся за нас. Наши слезы летят в небо треугольниками писем. Корявым почерком совести мы царапаем адрес: "Богу". Он обязательно передаст их, вручит каждому лично. И вернет ответ, не страшной безнадежной похоронкой, а светлой и радостной вестью о Небесном городе, "...приготовленном, как невеста, украшенная для мужа своего. И смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло...".

     Серое небо полощется старой потрепанной афишей. Крест на храме золотым пером пишет на ней имена. Постукивает клювом ворона, как дирижер палочкой. Слышите? Там, за афишей, готовится интересное представление. Сценарий пишется здесь - на Земле. Сгорбленным тянущим руку билетером прислонилась к воротам старуха. Моя смятая десятка контрамаркой ложится ей на ладонь.
Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли...

     Тихо. Никого нет, все ушли. Белый конь одиноко стоит в поле.
Задумался о чем-то Режиссер..

Оставить комментарий

Популярные посты:

sabinus

Превосходный видеопродакшен от Stolet Production: воплощая ваши амбиции в захватывающий видеоконтент

ratrussian

Не томи

vpervye1

Сан- Рау

augean_stables

Солнцевское квазигосударство

useful_faq

Как продезинфицировать подписанные открытки?

stolyarova

Тортик

tanjand

Бэнкси 24

amarok_man

Трагедия в Крокусе...Не поддаваться на фейки и вбросы...

rurik_l

Самые умные уже покидают Зе-команду

• Ранее
• Архив