Спасти рядового Райана

По большому счету, мы все испорчены Голливудом, и в этом нет
ничего удивительного - более тридцати лет насилия над сознанием
бесследно не проходят.
Наверно, наиболее отчетливо я поняла это, когда читала «Живые и
мертвые» Симонова.
Напомню, сюжет книги начинается с того, что война застает супругов
Синцовых в Крыму, в то время как их годовалая дочь осталась с
бабушкой в Гродно. И дальше события разворачиваются стремительно:
Синцов и Маша возвращаются в Москву, откуда Синцов отправляется
даже не на фронт, а в Гродно, где базируется его газета, в которой
он служит. Но до Гродно по понятным причинам он не доезжает, бои
останавливают его под Могилевым.
Знаете, читая книгу, я в какой-то момент поймала себя на мысли,
что все жду, что Синцов доберётся до Гродно и спасет свою дочь.
То есть вот я, взрослая женщина, с советской школой за плечами, с
тонной перечитанных книг из русской и советской классики, жду
совершенно голивудского развертывания событий, когда советский
интеллигент Синцов превратится в аналог Рэмбо, пойдет крушить всех
подряд, всеми правдами и неправдами доберётся до оккупированного
немцами Гродно и спасет свою дочь. Ну и вишенкой на торте: лицо
ребенка крупным планом. Это если уже впадать в совсем крайности и в
экранизацию.
Я долго думала, почему так? Почему я на уровне подсознания этого
жду? Ведь та я, другая, минус тридцать лет, рассуждала иначе. Там
не было Синцова, оторванного от народа и родины, не было
Синцова-индивидуалиста, там мог быть и был только один Синцов -
Синцов как часть единого целого и неделимого народа. Как бы пафосно
это не звучало.
В какой момент все изменилось?
Но то, что изменилось, и перекос в сознании возник - это
очевидно.
И я думаю, не у меня одной.
Я помню хорошо, как под одним постом в этом самом журнале люди
доказывали мне, что самое главное - это семья. Что сначала надо
спасать близких и только потом идти защищать Родину. Но сначала -
свою семью. Это без вариантов.
И тогда я не нашла, что ответить.
Потому что ответь я иначе и все: в глазах людей я - людоед или в
лучшем случае несчастная жертва советско-российской пропаганды.
Но вот в чем дело, для Синцова, героя Симонова, такой вопрос не
стоял в принципе. Не стоял и не мог стоять. Потому что не может
быть никакого спасения своей семьи без спасения Родины. То есть,
тебе, конечно, может повезти. И у тебя получится, растолкав других
локтями, успеть на последний пароход/самолет/звездолет, увозящий
тебя и твою семью подальше от войны. Но все это ты получишь только
ценой жизни других, всегда ЦЕНОЙ ЖИЗНИ ДРУГИХ. Потому что иначе
просто не выходит. Всем не влезть в этот последний вагон.
В комментариях под тем постом я чаще всего вспоминаю Дашу, милую
девушку, без преувеличения и ерничества милую. И ее слова: «я
всегда с переживаниями следила за злоключениями героев Ремарка и
искренне радовалась, когда им удавалось спастись».
Да кто ж не следил и не радовался, но… А сколько тех, кто не
спаслись? Были убиты? Изнасилованы? Зверски замучены? Задушены в
газовых камерах? А почему? Не потому ли, что иногда надо не бежать,
а стоять насмерть? Ценой свой жизни и ценой жизни своих
близких?
У меня есть еще неотвеченные комментарии под постами про
индивидуализм, про «жить для себя», где мне тоже писали вещи, с
которыми в общем-то трудно спорить, потому что там все правильно
вроде бы: что б человеку и не жить для себя и для своей семьи, ведь
это ж высшая ценность. И начни я доказывать обратное, я опять -
людоед и не знаю кто.
Трудно на такое отвечать. И обижать вроде никого не хочется, тем
более, что вроде и случайных людей в этом журнале нет. Но… ребята,
мне такая точка зрения жмет. Нехорошо мне от такой мысли,
некомфортно.
И в конце концов мне перед Синцовым стыдно…
|
</> |