Созидание и созерцание | Марк Поднос

Марк Поднос — 21.03.2012  
            Искусство всегда двусторонне, двоесущно и многогранно.
            С одной стороны – творец, создатель. Мы можем называть его по-разному: художник, скульптор, архитектор, писатель, артист, композитор или как-то еще. Но одно их всех объединяет: они творцы. Но их творения лишены смысла вне потребления, вне созерцания, вне зрителя. Не зритель определяет ценность созданного. Он лишь подтверждает: соглашается, спорит, сомневается, восторгается. Без этих его, по сути, пассивных действий всякое искусство мертво. Затерявшиеся в джунглях дворцы и города, забытые нынешней цивилизацией продукты прошлых культур и цивилизаций вновь рождаются, когда мы их находим. Находим для созерцания, удивления и восторга.
            Сколь бы ни был велик Вильям Шекспир – мы, зрители, в сравнении – убогие, открываем и соглашаемся. Искусство глубоко и серьезно по своему содержанию. У него есть теории и теоретики, критики и подражатели. А его создатели – это фантазеры и эпатажники, на века забегающие вперед, создающие предметы, несравненные  по силе воздействия вне времени и пространства. Создатель в Африке и Латинской Америке, а потребитель – через века в Европе. Создатель задержался на 400-500 лет, а зритель юн на все века.
            Человек созидающий так до конца себя и не знает. Ему что-то кажется, он чем-то гордится. Но подлинное место создателя определяется веками и странами, маленькими людьми, не способными создать и сотой доли того, что они созерцают и чем восторгаются через века. Почти парадокс. Создатель велик, но его величие должно быть подтверждено зрителями и читателями, миллионами маленьких людей через годы, страны, континенты и века. Две стороны в одном в искусстве и без этого его нет. Разве это правильно? Но это так. Исключения не создают правил, но подтверждают, что правила есть.
             Искусство всегда двусторонне, двоесущно и многогранно.
            С одной стороны – творец, создатель. Мы можем называть его по-разному: художник, скульптор, архитектор, писатель, артист, композитор или как-то еще. Но одно их всех объединяет: они творцы. Но их творения лишены смысла вне потребления, вне созерцания, вне зрителя. Не зритель определяет ценность созданного. Он лишь подтверждает: соглашается, спорит, сомневается, восторгается. Без этих его, по сути, пассивных действий всякое искусство мертво. Затерявшиеся в джунглях дворцы и города, забытые нынешней цивилизацией продукты прошлых культур и цивилизаций вновь рождаются, когда мы их находим. Находим для созерцания, удивления и восторга.
            Сколь бы ни был велик Вильям Шекспир – мы, зрители, в сравнении – убогие, открываем и соглашаемся. Искусство глубоко и серьезно по своему содержанию. У него есть теории и теоретики, критики и подражатели. А его создатели – это фантазеры и эпатажники, на века забегающие вперед, создающие предметы, несравненные  по силе воздействия вне времени и пространства. Создатель в Африке и Латинской Америке, а потребитель – через века в Европе. Создатель задержался на 400-500 лет, а зритель юн на все века.
            Человек созидающий так до конца себя и не знает. Ему что-то кажется, он чем-то гордится. Но подлинное место создателя определяется веками и странами, маленькими людьми, не способными создать и сотой доли того, что они созерцают и чем восторгаются через века. Почти парадокс. Создатель велик, но его величие должно быть подтверждено зрителями и читателями, миллионами маленьких людей через годы, страны, континенты и века. Две стороны в одном в искусстве и без этого его нет. Разве это правильно? Но это так. Исключения не создают правил, но подтверждают, что правила есть.
 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив