
Созерцание


Очень хочется снегопада, чтобы проснуться в шесть сорок пять, когда город начинает пробуждаться, а я продолжаю спать с открытыми глазами. Когда первые улыбки у зеркала выглядят гримасами. Когда ждут хорошего настроения, как ожидают на остановке своего трамвая.
Стою у большого окна, пью чёрный кофе без сахара с ложечкой пломбира вместо сливок. Смотрю на белый и пушистый. Падающий?! Нет, мягко спускающийся на тёмную землю откуда-то с небес снег. Возможно что снежинки летят с высоты седьмого неба, а может быть с девятого или двенадцатого. Снежная кладовая переполнилась и наконец-то распахнулась.
И нет снегу никакого дела до людей и меня, летит себе и летит, танцуя и пританцовывая на ходу . Кружится в хороводе, ложась у земли тесно: снежинка к снежинке; до тех пор пока не станет всё кругом белым-бело. Перины белые растут, наполняя дворы чистотой и снежными искрами.
Принялся за дело неохотно, а потом ничего — вошёл во вкус. И зимушка-зима довольна!
Одна снежинка, упавшая ко мне на ладонь, тут же тает, теряя тонкую хрустально-небесную красоту.
"Живая", — в мыслях шепчу о ней и понимаю: это я о себе любимой. "Трансформируемся" — обо всех и обо всём на свете.
"На этом белом свете — в этой жизни тогда живётся, когда движется и меняется к радости", — так любила приговаривать Дария Ивановна всем своим воспитанникам в прошлом веке.
И в двадцать первом веке ничего не изменилось — увеличились скорости, набираются обороты даже когда никуда не опаздываем. Всё равно торопимся или боимся не успеть.
Погода вот не боится. Она сама себе хозяйка. И снег — спутник зимы не боится. Календарная зимушка пришла минута в минуту, а типичная русская… Где же ты? Обыкновенная, простая и сказочная.
Её поджидаю у окна, мечтаю, вспоминая прошлые зимы, ведущие к Рождеству...