Кратко о липосакции подбородка 
Много думал о том,чтобы не думать так много 
Старая Русса, часть 2 
Дискредитация через абсурдизацию 
Русская ярмарка 
Неюбилейная Лариса Лужина 
Иллюстрация из книги «Мотыльки», 1925 
Актуально-скандально-весенее 
Лондон
29.01.2016 —
Первые шаги на ФБ
Соскальзывание в войну
persona_grata — 02.02.2016
Полный текст - Е.В. Ихлов,
СКОЛЬЖЕНИЕТЕЗИСЫ
1.Войны не всегда начинаются тщательно подготовленными
ударами... иногда в них соскальзывают, следую логике состязаний в
угрозах и демонстрации силы. Пример - предыдущие две мировые
войны.
2.Проигрыш в Сирии будет означать полный внешнеполитический обвал, который обрушит режим. Когда внешнеполитическим авантюризмом заменяют реформы, а потом следует крах и разгром, то лучшего детонатора к революции трудно и придумать.
3.Оппозиция от затравленности революционизируется. От Болотной Путин бежал в Крым и Донбасс, а от Донбасса в Сирию, так от нового подъема протестной волны он может сбежать только на турецкую войну.
Путин сейчас почти необратимо скользит к войне, потому что последовательно отсёк все возможности для манёвра.
Первый шаг к этому Путин сделал, когда, старательно изображая из себя врага олигарха и бюрократии, и раздувая патерналистские представления о своём режиме, допустил невиданный рост социального расслоения. Зазор между социальным расколом, экспроприацией независимого бизнеса путинской «опричниной», ликвидацией конкурентной политики с одной стороны, и бонапартистскими (в духе Наполеона III, разумеется), демагогическими построениями путинизма, неизбежно должен был стать началом большого социально-политического раскола. Когда этот раскол открылся в декабре 2011 года, а особенно, когда рядом опасно заполыхала Украинская революция, Путин сделал ставку на шовинизм, на крымский экстаз. Но припёртый к стенке Обама был вынужден объявить Кремлю Вторую Холодную войну. Сперва она была почти игрушечной. Но потом возник лихой замысел обменять Донбасский сепаратизм на признание Крымских «реалий».
2.Проигрыш в Сирии будет означать полный внешнеполитический обвал, который обрушит режим. Когда внешнеполитическим авантюризмом заменяют реформы, а потом следует крах и разгром, то лучшего детонатора к революции трудно и придумать.
3.Оппозиция от затравленности революционизируется. От Болотной Путин бежал в Крым и Донбасс, а от Донбасса в Сирию, так от нового подъема протестной волны он может сбежать только на турецкую войну.
Путин сейчас почти необратимо скользит к войне, потому что последовательно отсёк все возможности для манёвра.
Первый шаг к этому Путин сделал, когда, старательно изображая из себя врага олигарха и бюрократии, и раздувая патерналистские представления о своём режиме, допустил невиданный рост социального расслоения. Зазор между социальным расколом, экспроприацией независимого бизнеса путинской «опричниной», ликвидацией конкурентной политики с одной стороны, и бонапартистскими (в духе Наполеона III, разумеется), демагогическими построениями путинизма, неизбежно должен был стать началом большого социально-политического раскола. Когда этот раскол открылся в декабре 2011 года, а особенно, когда рядом опасно заполыхала Украинская революция, Путин сделал ставку на шовинизм, на крымский экстаз. Но припёртый к стенке Обама был вынужден объявить Кремлю Вторую Холодную войну. Сперва она была почти игрушечной. Но потом возник лихой замысел обменять Донбасский сепаратизм на признание Крымских «реалий».
Но Донбасс был превращен в эпос. Потом началась
украинская АТО. И тут Путин понял, что «слив» Донбасса, особенно
после Одесской трагедии, станет детонатором того, чего он так хотел
избежать – вспышки национальной революции после поражения
либерального протеста в 2012 году. Донбасс пришлось срочно спасать
криптоинтервенцией.
И был сбит малайзийский «Боинг».
Что-то подобное, шокирующие цивилизованный мир, должно было произойти в любом случае. И тут Вторая Холодная развернулась. Неизбежный экономический крах заставил Путина маневрировать, но заново взвинтив на ксенофобии свою популярность, подобно тому, как бешено растущими процентами по ГКО в 1998 году старались удержать российские биржевые котировки, Путин смог попытаться выйти из одной войны только через другую – воздушный блицкриг в Сирии. Но та же неминуемая логика эскалации конфликта, не имеющего рациональных целей, сперва превратила российский контингент в участника кровавой и многосторонней гражданской войны, а затем столкнула с Турцией.
И дальше начинается саморазворачивание логики конфронтации. Если Путин свернёт военную активность в Сирии, то рухнет спасенный им в последний момент от краха режим Асада. Проигрыш в Сирии будет означать полный внешнеполитический обвал, который обрушит режим.
Внутренние реформы могут утешить общество после внешнеполитического провала, проигранной войны. Но когда внешнеполитическим авантюризмом заменяют реформы, а потом следует крах и разгром, то лучшего детонатора к революции трудно и придумать.
Отступление в Сирии в такой ситуации можно компенсировать новым обострением на украинском фронте – порвать Минск-2, признать «ДНР» и «ЛНР» суверенными республиками и открыто ввести туда войска. Как это было проделано в Грузии в 2008 году. Но это означает уже полное превращение в страну-изгоя и появление в Украине американских солдат, направленных следующим президентом США. И далеко не факт что такое внешнеполитическое обострение предотвратит рост недовольства внутри страны, потому что уровень социального расслоения совершенно не уменьшится, только к нему добавится массовое разорение среднего класса.
Но Путин никогда не решится окончательно перейти к модели осажденной крепости, которую ему так горячо предлагали «изборцы», поскольку она предполагает не только зачистку «пятой» и «шестой» «колонн», но национализацию олигархий, принудительную кредитную амнистию и прочие левые меры. Путин не решится и на показательные чистки правящей номенклатуры, поскольку знает уроки истории и, прежде всего, свойство антиэлитарного террора неуправляемо разрастаться. Поэтому его ОНФ так никогда и не станет движением «новых хунвейбинов», оставаясь кружками любителей мелкой травли регионального начальства.
У Путина масса мин во внутренней политике. Даже понимая, что сделав это, он вернёт себя неподдельную массовую поддержку, он никогда не отменит «Платон» или иную обираловку, никогда не объявит войну кредитному ростовщичеству.
Путин не может осадить Кадырова, хотя доносящиеся из Грозного угрозы расправ в адрес оппозиции откровенно резонируют с находящимися в центре внимания на Западе судьбами Магнитского, Литвиненко и Немцова, окончательно превращая его в повелителя Мордора.
Если Путин осадит Кадырова, то это станет моральной победой либеральной оппозиции – самой последовательной и непримиримой к его режиму. А Кадыров может обидеться и в нужный момент взять и не рискнуть выполнить роль кровавого карателя – в ситуации когда уже не будет надежды ни на щуплых солдатиков внутренних войск, ни на старательно откормленных омоновских кабанов. Но и отмалчивание в этой ситуации только «переводит стрелки» с отмороженного горца на кремлёвского бонвивана.
Уничтожив реальную оппозицию в публичной сфере, Путин сам вынужден поминутно изображать то правых, то левых, в самый последний момент удерживаясь от уже совершенно необратимых, по его мнению, решений.
Но логика скольжения в войну для него необорима. Выход из разрастающегося социально-экономического кризиса, с минуту на минуту грозящего стать кризисом доверия к власти, на путях реформ для него закрыта. Любые институциональные реформы будут означать серьёзный удар по всепроницающей бюрократии, коррупции и олигархическому принципу организации хозяйственной жизни, составляющих основу основ его режима.
Любые политические реформы выплеснут в публичную политику оппозицию уже ставшую от затравленности революционной.
Полноценная фашизация даст «зелёный свет» к власти гиньольным типажам, уже показавшим себя во всей красе в Донбассе, и эти типажи быстро растерзают и путинскую номенклатуру и его самого.
Итак, остаётся только война. Пусть такая «мерцающая». На конфронтацию в Украине Путин вряд ли решиться – новая европейская война, даже конвенциональная - это слишком. Это очевидная судьба Милошевича. Хорошо играть на грани войны.
Но как и в ситуации с Кадыровым, Путин создал ситуацию, в которой он не может выиграть в принципе.
Поскольку разработчики сирийской кампании явно задумали пробить от Латакии коридор к дружественным курдам, то интенсивные действия российских ВКС у турецкой границы неизбежны. А значит неизбежны и нарушения границы. Но для Турции блокирование её альянсом асадовцев и курдских сепаратистов, с которыми она ведёт контрпартизанскую войну, это – нож острый. Поэтому чтобы показать ранг региональной державы, Турция хоть раз ещё да собьёт российский самолёт, а также устроит России свою криптовойну, такой туркоманский «донбасс».
В лучшем случае, в ответ в России начнётся военная истерия. В худшем, «соколы Шойгу» из своих новейших комплексов – на пробу - собьют турецкий самолёт в турецком небе. Это уже даёт право Турции обратиться к НАТО в порядке 5-го параграфа – коллективная безопасность. Ну и, разумеется, закрыть Проливы. Воевать с Турцией Россия сможет только ядерным оружием. Хмеймим накрывается из припограничной полосы «Градом», флот – ракетами помощнее. Сухопутная граница перекрыта Грузией. Обычные бомбовые удары и крылатые ракеты ущерб нанесут, но оборонный потенциал Турции не понесёт существенного ущерба за те несколько часов, пока Совбез ООН не потребует прекращения огня или Совет НАТО не поставит блок в ружьё.
Но ситуация уже неподвластна Путину. Одна ракета, еще один погибший лётчик и либо он, подобно любовно выпестованному им образу мачо, начинает «рвать и метать», либо всё понимают, что, как сказано при описании схожей ситуации в «Обитаемом острове» братьев Стругацких, «войнушку мы прогадили». И это открывает ворота революции. И Путин отлично понимает, что как он бежал от революции в Крым и Донбасс, а от Донбасса в Сирию, так от нового подъема протестной волны он может сбежать только на турецкую войну.
И был сбит малайзийский «Боинг».
Что-то подобное, шокирующие цивилизованный мир, должно было произойти в любом случае. И тут Вторая Холодная развернулась. Неизбежный экономический крах заставил Путина маневрировать, но заново взвинтив на ксенофобии свою популярность, подобно тому, как бешено растущими процентами по ГКО в 1998 году старались удержать российские биржевые котировки, Путин смог попытаться выйти из одной войны только через другую – воздушный блицкриг в Сирии. Но та же неминуемая логика эскалации конфликта, не имеющего рациональных целей, сперва превратила российский контингент в участника кровавой и многосторонней гражданской войны, а затем столкнула с Турцией.
И дальше начинается саморазворачивание логики конфронтации. Если Путин свернёт военную активность в Сирии, то рухнет спасенный им в последний момент от краха режим Асада. Проигрыш в Сирии будет означать полный внешнеполитический обвал, который обрушит режим.
Внутренние реформы могут утешить общество после внешнеполитического провала, проигранной войны. Но когда внешнеполитическим авантюризмом заменяют реформы, а потом следует крах и разгром, то лучшего детонатора к революции трудно и придумать.
Отступление в Сирии в такой ситуации можно компенсировать новым обострением на украинском фронте – порвать Минск-2, признать «ДНР» и «ЛНР» суверенными республиками и открыто ввести туда войска. Как это было проделано в Грузии в 2008 году. Но это означает уже полное превращение в страну-изгоя и появление в Украине американских солдат, направленных следующим президентом США. И далеко не факт что такое внешнеполитическое обострение предотвратит рост недовольства внутри страны, потому что уровень социального расслоения совершенно не уменьшится, только к нему добавится массовое разорение среднего класса.
Но Путин никогда не решится окончательно перейти к модели осажденной крепости, которую ему так горячо предлагали «изборцы», поскольку она предполагает не только зачистку «пятой» и «шестой» «колонн», но национализацию олигархий, принудительную кредитную амнистию и прочие левые меры. Путин не решится и на показательные чистки правящей номенклатуры, поскольку знает уроки истории и, прежде всего, свойство антиэлитарного террора неуправляемо разрастаться. Поэтому его ОНФ так никогда и не станет движением «новых хунвейбинов», оставаясь кружками любителей мелкой травли регионального начальства.
У Путина масса мин во внутренней политике. Даже понимая, что сделав это, он вернёт себя неподдельную массовую поддержку, он никогда не отменит «Платон» или иную обираловку, никогда не объявит войну кредитному ростовщичеству.
Путин не может осадить Кадырова, хотя доносящиеся из Грозного угрозы расправ в адрес оппозиции откровенно резонируют с находящимися в центре внимания на Западе судьбами Магнитского, Литвиненко и Немцова, окончательно превращая его в повелителя Мордора.
Если Путин осадит Кадырова, то это станет моральной победой либеральной оппозиции – самой последовательной и непримиримой к его режиму. А Кадыров может обидеться и в нужный момент взять и не рискнуть выполнить роль кровавого карателя – в ситуации когда уже не будет надежды ни на щуплых солдатиков внутренних войск, ни на старательно откормленных омоновских кабанов. Но и отмалчивание в этой ситуации только «переводит стрелки» с отмороженного горца на кремлёвского бонвивана.
Уничтожив реальную оппозицию в публичной сфере, Путин сам вынужден поминутно изображать то правых, то левых, в самый последний момент удерживаясь от уже совершенно необратимых, по его мнению, решений.
Но логика скольжения в войну для него необорима. Выход из разрастающегося социально-экономического кризиса, с минуту на минуту грозящего стать кризисом доверия к власти, на путях реформ для него закрыта. Любые институциональные реформы будут означать серьёзный удар по всепроницающей бюрократии, коррупции и олигархическому принципу организации хозяйственной жизни, составляющих основу основ его режима.
Любые политические реформы выплеснут в публичную политику оппозицию уже ставшую от затравленности революционной.
Полноценная фашизация даст «зелёный свет» к власти гиньольным типажам, уже показавшим себя во всей красе в Донбассе, и эти типажи быстро растерзают и путинскую номенклатуру и его самого.
Итак, остаётся только война. Пусть такая «мерцающая». На конфронтацию в Украине Путин вряд ли решиться – новая европейская война, даже конвенциональная - это слишком. Это очевидная судьба Милошевича. Хорошо играть на грани войны.
Но как и в ситуации с Кадыровым, Путин создал ситуацию, в которой он не может выиграть в принципе.
Поскольку разработчики сирийской кампании явно задумали пробить от Латакии коридор к дружественным курдам, то интенсивные действия российских ВКС у турецкой границы неизбежны. А значит неизбежны и нарушения границы. Но для Турции блокирование её альянсом асадовцев и курдских сепаратистов, с которыми она ведёт контрпартизанскую войну, это – нож острый. Поэтому чтобы показать ранг региональной державы, Турция хоть раз ещё да собьёт российский самолёт, а также устроит России свою криптовойну, такой туркоманский «донбасс».
В лучшем случае, в ответ в России начнётся военная истерия. В худшем, «соколы Шойгу» из своих новейших комплексов – на пробу - собьют турецкий самолёт в турецком небе. Это уже даёт право Турции обратиться к НАТО в порядке 5-го параграфа – коллективная безопасность. Ну и, разумеется, закрыть Проливы. Воевать с Турцией Россия сможет только ядерным оружием. Хмеймим накрывается из припограничной полосы «Градом», флот – ракетами помощнее. Сухопутная граница перекрыта Грузией. Обычные бомбовые удары и крылатые ракеты ущерб нанесут, но оборонный потенциал Турции не понесёт существенного ущерба за те несколько часов, пока Совбез ООН не потребует прекращения огня или Совет НАТО не поставит блок в ружьё.
Но ситуация уже неподвластна Путину. Одна ракета, еще один погибший лётчик и либо он, подобно любовно выпестованному им образу мачо, начинает «рвать и метать», либо всё понимают, что, как сказано при описании схожей ситуации в «Обитаемом острове» братьев Стругацких, «войнушку мы прогадили». И это открывает ворота революции. И Путин отлично понимает, что как он бежал от революции в Крым и Донбасс, а от Донбасса в Сирию, так от нового подъема протестной волны он может сбежать только на турецкую войну.
Сохранено
|
|
</> |
Соскальзывание в войну
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
28.01.2016 —
Ошибка резидента
28.01.2016 —
La Vie En Rose
26.01.2016 —
Что нужно понимать про ВВС™
26.01.2016 —
It's a final countdown (c)
26.01.2016 —
ОТТЕНКИ СЕРОВА
26.01.2016 —
ОБЕСПОЛЮСИЛИ
Архив записей в блогах:
эх Вова - Вова, нам без тебя ху будет тебя не хватать тут... ? в своей статье на КХЛ.ру Александр Хаванов рассматривает варианты развития карьеры одного небезызвестного хоккеиста , в частности - где он будет продолжать ...
Филолог, писатель, профессор СПбГУ Андрей Аствацатуров рассказал «Снобу» о битниках.
Быть битником — значит отвергать всякую статичность, чувствовать жизнь в ее становлении, самому находиться в постоянном изменении, в движении, как внутреннем, так и внешнем. Отвергать репрессивный ...
Друзья, не видел ли кто-нибудь в продаже сабж? Внезапно кончились в Спортмастере. Заранее спасибо, для справки: в таких носках обеспечивается хорошее сцепление с поверхностью при занятиях на батуте и спортивной дорожке, поэтому очень нужны для ...
В блогосфере и социальных сетях в последние дни бурно обсуждаются последствия возможного подписания Украиной договора об Ассоциации с ЕС. Украинец Олег Леусенко в сочинении « Что делать Украине с российскими мигрантами после краха России? » рассуждает о неизбежном для него ...
Москва, третий день. Я хотела поехать на ВДНХ на выставку Россия, но сын настоял, чтобы мы поехали на выставку трофейной техники на Поклонной горе. Поехали. Людей очень много, хотя будний день и утро. Сын сказал, что после обеда и вечером посетителей еще больше. Я думала, что военная ...
