Геометрическая задача 
Вечернее 
О большой ошибке Путина Слишком щедрый подарок? 
Приличные анекдоты и шутки. Олимпийский выпуск 2016 г. 
Хтонь - наше всё! 
Вологда. Соборная колокольня. 
В России сейчас власть выборной элиты, и она будет только усиливаться, 
Предпраздничное Оперативно работают, однако.Жаль, что не всегда наши правоохранители столь ...
Соломон Понтяга в двух лицах
justnat — 28.10.2023
Про братьев Вайнеров и двух актеров.Вайнеров я не то чтобы сильно любила, но - было дело, было - почитывала. И вот что мне у них нравилось, так это второстепенные персонажи. Имя им - легион, а из книг они попадали в кино. По "Месту встречи" помните, да? Манька Облигация, Копченый и иже с ними.
Вот и в "Лекарстве против страха" среди прочих есть такой персонаж Соломон Понтяга. По этой книге в свое время сняли аж два фильма - кинофильм "Лекарство против страха" в 1979 году на Свердловской киностудии и телефильм "Вход в лабиринт" в 1989 году на киностудии имени Горького. Первый фильм я, к слову, не сильно люблю, по мне - картонный.
И так вышло, что крохотную роль Соломона Понтяги сыграли два артиста из одного и того же театра. Я имела счастье обоих видеть на сцене. Один, по-моему, хоть и снимался в кино, в целом кинематографом был недооценен, второй - всем известен. Давно хотела эти два эпизода рядышком положить вместе с вайнеровским отрывком. По мне, забавно сравнить. Например, в первом фильме основательно выхолостили текст. И рисунок четырех-пятиминутной роли совершенно разный.
Собственно Вайнеры:
— А что такое? Меня просит прийти работник обэхээс, так почему мне не явиться к нему сразу же? — сказал потерпевший. — Особенно если он присылает за мной капитана милиции, хоть и переодетого в штатское? Я вас спрашиваю — а что такое? Разве я должен был ему сопротивляться? Но я никогда с милицией не сопротивлялся. Подумаешь, вызывают — а что такое? — спросят, поговорят и отпустят…
— А что такое? Меня просит прийти работник обэхээс, так почему мне не явиться к нему сразу же? — сказал потерпевший. — Особенно если он присылает за мной капитана милиции, хоть и переодетого в штатское? Я вас спрашиваю — а что такое? Разве я должен был ему сопротивляться? Но я никогда с милицией не сопротивлялся. Подумаешь, вызывают — а что такое? — спросят, поговорят и отпустят…
Это он не меня спрашивал скороговоркой — «ашотакоэ? », а вслух
проверял себя: где и какую он допустил ошибку, когда, в чем и каким
образом следовало ему догадаться, что это аферист, а не капитан
милиции, представитель мрачной организации, «с которой он никогда
не сопротивлялся» и которая, при всей ее несимпатичности, никогда
не причиняла ему такого душераздирающего ущерба — около пяти тысяч
рублей.
Звали его странным именем Соломон Иванович Понтяга, родился он
пятьдесят восемь лет назад в славном городе Одессе, получил пять
боевых медалей за войну, все последние — довольно долгие — годы
работал в торговой сети, серьезных неприятностей от наших органов
не имел, пока сегодня утром не явился к нему на ярмарку в Лужники,
где он заведовал галантерейным павильоном, капитан милиции…
— Ну да, книжечку он мне красную показал: идите, мол, сюда,
есть о чем пошептаться. Ашотакоэ? Пожалуйста, можно и поговорить,
если что‑то важное интересует наши органы внутренних дел. Мне
бояться милиции нечего, я значок «Отличник торговли» имею, за
двенадцать лет, что я подошел к этому делу, бог несчастья отвел. Ну
вот, зашли мы с ним в кабинету, и он меня спрашивает: «Вы —
Понтяга? » Раз это я — так я ему прямо‑таки и сказал: «Я — Понтяга:
меня здесь каждая собака знает… » А он мне сразу: «Распишитесь на
повестке, запирайте кабинету, и поехали… »
Я представил себе его «кабинету» — крошечный закуток в
железно‑тряпочной коробке ярмарочного павильона, наглого разгонщика
и худенького печального Понтягу — у него были розовые глазки и
воспаленный, шмыгающий нос, будто мучил его никогда не проходящий
насморк.
— Вы хорошо рассмотрели предъявленное им удостоверение?
— Ашотакоэ? Там же было написано, что он капитан
милиции.
— А фамилию вы не помните?
— Я вам честно скажу — не обратил внимания, потому что когда
приходят из органов к торгующему человеку, даже если он такой
честный, как я, то как‑то невольно начинает немного жбурить в
животе. Казалось бы — ашотакоэ? — ну, пришел к тебе человек по
делу, а все‑таки как‑то неприятно. Все эти вопросы,
подозрения…
Внимательно рассмотрел я повестку — обычный листок бумаги, на
котором было напечатано малым, «портативным» шрифтом: «Повестка.
Гр‑ну Понтяге С. И. предлагается незамедлительно явиться для дачи
показаний в Серпуховский ГОМ к следователю капитану
Севастьянову».
Да, мил человек Понтяга, друг Соломон Иваныч, тебе бы не
расписываться на этой цидулке кривой, испуганной подписью,
чувствуя, как «жбурит в животе», а самое бы время спросить про этот
дерзкий клочок бумаги: «Ашотакоэ? » Но не спросил, а послушно запер
«кабинету» и отправился с липовым капитаном, зарвавшимся
проходимцем, в город Серпухов…
— Вы попросили у него разрешения позвонить к себе домой, или
он вам сам предложил?
Понтяга замигал грустно своими розовыми веками с редкими
слабыми ресничками:
— Он предложил, в том смысле, что я сам попросил…
— Нельзя ли поточнее?
— Я спросил его: «Ашотакоэ? Что там у них стряслось? » Так он
мне сказал, что для моих нервов лучше будет, если я все на месте
узнаю. Тогда я захотел узнать, когда меня отпустят, чтобы дома не
волновались. У моей жены слабое здоровье, всякие там нервы‑шмервы,
сердце‑шмерце…
В коридоре перед кабинетом я видел жену Понтяги: ростом она
была, пожалуй, не больше меня, но в плечах, прямо скажем, гораздо
шире — симпатичная женщина, похожая на хоккейного вратаря.
— Ну и что он сказал, когда вас отпустят?
Понтяга съежился от этого воспоминания:
— Он засмеялся и сказал, что, наверное, лет через семь
отпустят…
Если по совести говорить, то свою голову под заклад
профессиональной чистоты Понтяги я бы не дал. Но в этот момент меня
затопила волна удушливой ярости против оголтелого мерзавца,
который, чуть не убив моего товарища, украл у него документ,
выданный для охраны Закона, и, превратив его в мандат беззакония,
ходит с ним по миру и от моего имени, от имени моих товарищей, от
всей нашей корпорации, спаянной пожизненным обязательством личной
честности, грабит и мордует людей, напуская на них мрачных демонов
страха.
— Шутник он, — сказал я Понтяге. — Ничего, скоро
дошутится.
— Ашотакоэ — вы его поймаете? — усмехнулся Понтяга, и вдруг
эта усмешка как‑то незаметно растянулась в мучительную гримасу
боли, стыда и ненависти, из‑под розовых век его выкатились две
бесцветные, мутные слезинки, которые жгли ему кожу, как капли
расплавленного стекла, и он еле слышно сказал голосом, желто‑серым
от горечи: — Дай бог, чтобы он то чувствовал, когда вы его
возьмете, что мне пришлось передумать, пока мы туда доехали…
Я встал из‑за стола и отошел к окну, чтобы дать ему справиться
с волнением. Он сопел за моей спиной, шмыгал носом, откашливался.
Потом спросил:
— У вас здесь можно курить?
— Да пожалуйста, сколько угодно.
Понтяга достал пачку, долго чиркал спичкой по коробку, у него
тряслись пальцы, и тонкие соломенные щепочки ломались в руках одна
за другой. Я взял со стола коробок, чиркнул и дал ему прикурить,
бегучее белое пламя жадно облизало сигарету, он глубоко затянулся,
так, что запали ноздри на красноватом насморочном носу. Сигареты он
положил на стол, и я вспомнил, что Лыжин тоже курил «Приму».
— Вам дым не влияет? — вежливо осведомился Понтяга, отгоняя
рукой синее облачко.
— Нет. Мы остановились на вашем звонке домой.
— Да, на звонке домой. Я стал просить его, чтобы он разрешил
позвонить мне домой. Он сначала не соглашался, но я его просил,
просил, ой как я просил этого бандита, дай бог, чтобы его скорее
вынесли на простынях. — Понтяга лихорадочно затягивался, его
сухонькое, невзрачное лицо, как волшебный фонарь, вновь осветилось
жаром уже миновавших переживаний. — И он мне‑таки сказал потом —
ашотакоэ? — «Можете позвонить, но ничего не говорите, что вас
задержали, когда понадобится — жене сообщат». И я позвонил…
— Что вы сказали супруге?
— Что я сказал? Я сказал: «Женя, несчастье! Только не
беспокойся, я в обэхээс, сам не знаю за что! Иди к людям, Женя!.. »
Тут он нажал на рычаг и разъединил мне разговор!..
— Так, понятно. Что дальше было?
— Мы вышли, на улице стоял «Москвич», мы сели оба назад и
поехали. В Серпухове мы вышли из машины, и он сказал шоферу: не
уезжай, подожди, я скоро буду. Он ввел меня в горотдел, посадил в
коридоре и сказал, чтобы я сидел на месте, когда понадоблюсь, меня
вызовут. И ушел. Я и сидел. Жаль, что он не подложил под меня
корзину с яйцами — ашотакоэ? — может, толк бы вышел…
Когда мошенник вез Понтягу в Серпухов, к нему на квартиру
явились еще два афериста и заявили его жене, что он арестован,
произвели обыск и изъяли денег, ценностей и вещей на сумму около
пяти тысяч рублей. Жене и в голову не пришло усомниться в чем‑либо,
коль скоро за полчаса до этого позвонил сам Понтяга и сказал, что
случилось несчастье и он в ОБХСС.
— Пропади они пропадом, эти деньги, — устало повторял Понтяга,
размазывая в пепельнице окурок. — Мне пять часов сидения там дороже
стоили…
Пять часов просидел он на стуле в коридоре горотдела, пока
кто‑то не обратил на него внимания и не спросил, кого он
дожидается. Никакого капитана Севастьянова в горотделе не было, а
Понтяга долго доказывал, что именно к нему он вызван для дачи
показаний и по его указанию задержан. Понтягу привели в дежурную
часть, где он изложил всю историю с самого начала, и там, мгновенно
смекнув что к чему, связались с Петровкой и позвонили домой к
Понтяге…
Очень меня заинтересовала фамилия Севастьянов, и мне не
верилось, что это случайное созвучие с фамилией нашего инспектора
из УБХСС Савостьянова.
Я сказал Понтяге:
— Вот повезло этому мифическому Севастьянову — вы его и не
видели, а фамилию запомнили. А мошенник удостоверение показал даже,
а его вы запамятовали…
— Так Севастьянов мне фамилия хорошо знакомая, — живо
отозвался Понтяга. — Меня обэхээсовец с такой фамилией два года
назад допрашивал.
— А по какому поводу он вас допрашивал?
— Этот Севастьянов вел дело промкомбината общества
«Рыболов‑спортсмен».
Да, значит, я не ошибся: он действительно имел в виду
Савостьянова, но в повестке было написано — Севастьянов.
— А почему он вас допрашивал по делу «Рыболова»?
— Ашотакоэ? Через наш павильон реализовывали фурнитуру,
которую делали на промкомбинате.
— И что, были у него к вам претензии?
— Боже спаси! Документальная ревизия и три допроса — много
волнений и никаких претензий. Я себе не враг — брать левак у этих
«Рыболовов», которые вконец уже зарвались.
Безусловно, надо потолковать обо всех этих делах с
Савостьяновым — он знает их лучше всех и у него могут появиться
наиболее реальные соображения.
— Соломон Иванович, напишите мне, пожалуйста, подробное
заявление, как это происходило…
Писал он довольно долго, а я стоял у окна и смотрел, как
начавшийся маленький дождик растушевывает вокруг фонарей сиреневые
дымные пятна, похожие на воздушные шары, случайно зацепившиеся за
кончики столбов.
Понтяга пыхтел, горестно вздыхал, бесперечь шмыгал носом и
время от времени советовался сам с собой: «Ашотакоэ? Таки я не мог
этого знать… Ай‑я‑яй! »
Я спросил его:
— Скажите, какая у вас зарплата?
Он быстро поднял голову:
— Вы хотите знать, откуда у меня есть на пять тысяч ценностей?
— Но тут же поправился: — Откуда у меня было на пять тысяч, потому
что у меня сейчас не ценности, а хрен в сумке…
— Нет, я не спрашивал, откуда у вас на пять тысяч ценностей. Я
спросил, какая у вас зарплата.
— Сто тридцать рублей у меня зарплата и еще прогрессивка. Но у
меня есть два сына, дочь, две снохи, зять — и все работают и на
кусок хлеба с маслом имеют…
Я читал его путаное объяснение с огромным количеством ошибок,
повторов, бестолковых пояснений, вынесенных в низ страницы, и
нелепых предположений, заключенных в скобки, и думал о том, как
хорошо, что «Экклезиаст» взялся написать совсем другой
Соломон.
Сохранено
|
|
</> |
Соломон Понтяга в двух лицах
Оставить комментарий
Популярные посты:
Архив записей в блогах:
Пришло от ЖЖ. Ну что же, писала я не для популярности, а поделиться, и интересно теперь взглянуть на то, что привлекло внимание читателей.
Мой ТОП за 2021
...
Состоялась давеча переписка в СМС: 17:05 Экстрасекс: Привет, Стержик, ты меня постоянно держишь в тонусе, гуру пикапа. Решила написать тебе письмецо. В каком блоге ведешь хронологию отношений с очередной те (т, л) кой 17:13 Экстрасекс: Я надеюсь, не очень тебя шокировала сво ...
Коллеги, а вы бы поставили прививку ребёнку с остаточными небольшими соплями и кашлем? Переболела на прошлой неделе, но быстро, буквально 1 день с температурой и пара дней с зелёными соплями. Записалась предварительно на пятницу в ЕЦВ, крещу пальцы, чтобы не заболела за неделю, как вообще ...
Граждане коммунары, тут внезапно (ну, для меня - я редко в ТС бываю) выяснилось, что в ТС какой-то трэш, мамкоебский угар и вахтеросодомия. Вахтеры хуй пойми кто, кикают не мамкоебов, а наоборот - мамкоебы кикают. Короче, жопа какая-то. Надо что-то делать, нам нужен нормальный ТС. П ...
