Смерть масонства: русский Крым, ватиканский затворник и война капиталов

picturehistory — 04.03.2021

Обожжённая в середине XIX века революционным пламенем Европа медленно приходила в себя. Многие даже не поняли, что это было, в то время как случилось именно то, что так долго и старательно готовилось. Вся система только вроде устоявшихся после Венского конгресса и восстаний 20-х годов отношений вновь была переписана до неузнаваемости.

Франция во второй раз обрела императора в лице Наполеона III, которого правителем признавали не все, в том числе Николай I, поскольку Бонапарты были исключены венской системой из престолонаследия. Италия, стремясь к объединению, бурлила, как вскипевший котёл, готовый лопнуть, если не убавить огонь. Испания ещё глубже погрузилась в омут гражданских карлистских войн. Австрийская империя превратилась в причудливого мутанта под названием Австро-Венгрия с двумя центрами управления, что заложило основу для её скорого краха по образу тетрархии в Древнем Риме, когда центров управления было аж четыре. В Пруссии король Фридрих Вильгельм IV, разбитый инсультом от чрезмерных нервов на почве революции, полноценно управлять страной не мог, поэтому регентствовать принялся его брат Вильгельм, а с ним и новая молодая аристократия. И лишь улыбчивая Великобритания мирно подсчитывала дивиденды, полученные от нескольких лет нестабильности на континенте – она ведь в это время наращивала темпы своего промышленного роста и грабила колонии с двойным усердием. Но самое интересное происходило на Балканах.

Валахия и Молдавия были оккупированы русской армией, явившейся туда наводить порядок после революции 1848 года. Сам Николай Павлович этого не желал, но благодаря прыти генерала Герштенцвайга пришлось. Находясь там, ровно посередине между Австро-Венгрией и Османской империей, русская армия создавала массу угроз для многих игроков европейской политики. Турки переживали, что Валахию и Молдавию русские у них аннексируют. Англичане беспокоились за свои ближневосточные колонии и Индию, куда при худшем раскладе русские просто бы перекрыли все пути подъезда – остался бы один, самый древний, в обход всей Африки. Австрийцы нервничали в принципе от присутствия русской армии у себя в подбрюшье, совершенно забыв, как Паскевич совсем недавно помогал им усмирять венгров. Наконец, французы были в принципе совершенно не заинтересованы в усилении присутствия России в Европе, приправляя всё это личной неприязнью Наполеона к Николаю. Но самое главное – вся эта ситуация была спланирована заранее. Но для чего и кем?

Вторую половину XIX века можно смело называть временем смерти масонства. Появившись на свет как общественно-политический протест недовольной монархией аристократии и нарождающегося капитала, к середине века оно практически полностью выродилось, совершенно отойдя от своих первоначальных идеалов. Ни свобода, ни равенство и ни, как бы странно это не звучало по отношению к масонам, братство больше никого не интересовали. В момент, когда капитал в ложах стал преобладать над просвещённой аристократией, их идеология сдулась, словно дырявый воздушный шар. Сохранив внешнюю, ритуальную сторону проведения собраний, вчерашние братья превратились в интересующихся лишь властью и деньгами оборотней. Единственное, что уцелело в их идеологии без изменений – ненависть к монархии.

Бурбоны, Габсбурги, Османы, Романовы, Гогенцоллерны – в их ниспровержении видели ложи свою главную цель. Уничтожение монархии, всеобщая республика и, как следствие, тотальный контроль над каждой страной. Ведь в правительства республиканских государств гораздо проще можно провести своих людей, это технология отработанная. Примечательно, что подконтрольные капиталу (предлагаю теперь именно так называть масонов) династии – Саксен-Кобурги, Савойские, Глюксбурги – имели своего рода иммунитет, поэтому почти все сидят на своих тронах по сей день. Природу всех этих правящих домов мы уже неоднократно разбирали.

Устроив революцию в Европе в 1848 году, капитал прилично подпилил ножки у многих престолов. И нужно было двигаться дальше, пилить и пилить, по горячим следам. Наиболее пострадала и так уже дышавшая на ладан Турция, и именно её как козырь вытряхивает международный капитал из рукава на стол, чтобы побить русскую карту. Ведь самый главный страх и главная опасность для Европы – это простая возможность захвата Россией Константинополя, Босфора и Дарданелл – и тогда всё, пишите письма! Если бы Николай I не промедлил, задумавшись, какую карту выбрать, козырь бы не сработал. Но промедление оказалось катастрофой для России, а для самого Николая не просто подобно смерти, а непосредственно к ней привело. Турецкий козырь масонского капитала мы знаем как Крымскую по российским источникам, Восточную по французским и Русскую по английским войну.

Европейские государи имели возможность несколько раз отменить существование Османской империи, как некогда отменена была ими Речь Посполитая. Но нет – нужен был султан ещё и англичанам, и французам, и немцам. Нужен, чтобы играть роль красной тряпки для России. Чуть надо отвлечь русских от дел в Европе – летит команда в Стамбул начинать войну. Так и жили двести лет, но новая, десятая по счёту русско-турецкая война стала особенной. Николай упорно открещивался от своих притязаний на Константинополь и проливы, но мы прекрасно знаем, что решение Восточного вопроса для России – это один из приоритетов внешней политики начиная с царя Алексея. Так что европейская пресса это не с потолка списала.

Николаевская Россия традиционно изображается каким-то салтыково-щедринским монстром, этаким «диким помещиком», самодуром и консерватором. Дескать, развития никакого – сплошная реакция (то на декабристов, то на поляков, то на петрашевцев, то на европейские революции, а то и на Глинку с его операми) и мракобесие. На деле же Россия развивалась довольно быстро в техническом плане. Не так быстро, как Англия, Германия или даже Франция, но тенденция настораживала. Николай I, мудрейший и эффективнейший правитель для такой страны, как Россия, был большим сторонником прогресса, прекрасным инженером и бескомпромиссным политиком. Однако его вечный страх перед аристократией не позволял ему править так, как хотелось бы. Начиная с декабристов, он всегда действовал с оглядкой на дворян, зная, что половина из них тайно состоит в ложах, и, если отменить, например, крепостное право, он получит новых декабристов, которые прежних ошибок уже не допустят. Так что руки у этого «последнего рыцаря Европы» были связаны. Международный капитал же требовал затормозить темпы развития России и обезопасить себя от её дальнейшего проникновения на Балканы – за Валахией, Молдавией и Константинополем последовали бы Болгария и Босния. Нужна была война, причём конкретная, на всех фронтах. И Европа её устроила.

Агонизировавшая Османская империя, чуть не рухнувшая от египетской угрозы (подавшийся в сепаратисты султанский наместник в Каире Мухаммед Али отделил Египет от Турции и почти сумел взять Стамбул), провозгласила Россию агрессором. На помощь Турции поспешили «сердобольные поборники справедливости» - Великобритания, Франция и Сардинское королевство (король Виктор Эммануил молчаливо исполнял указания свыше, транслировавшиеся через его премьер-министра-масона графа Кавура). Крым стал основным и самым кровавым театром действий той войны, поэтому у нас её стали называть Крымской. В Крыму и Новороссии Россия потерпела сокрушительное поражение, хотя и не отступила. Русский Крым уже тогда стал яблоком раздора и границей между цивилизациями, остаётся и по сей день. Война началась в июне 1853 года с Бухареста и продолжалась до 1856 года. Кроме Чёрного моря, Дуная и Крыма, театры действий развернулись на Кавказе (первая столь массовая поддержка Западом кавказских сепаратистских движений, в первую очередь чеченцев, абхазов и черкесов, которая станет традиционной спустя сто с небольшим лет), на Балтике (так и не прорвавшись через минные заграждения русских, союзники отчалили ни с чем, вяло побомбив прибрежную линию, включая Хельсинки), в Белом и Баренцевом морях (десантироваться испугались, так что ограничились бомбардировкой Соловков и прибрежной зоны) и на Камчатке. На Кавказе, несмотря на подкуп Шамиля и компании, у союзников ничего не вышло – русская армия наоборот продвинулась вглубь османских владений. На Камчатку напали потому, что прямо накануне войны российские и британские власти подписали акт о нейтралитете между русской Аляской и британской Канадой, поэтому сухопутная операция стала невозможной. Соединённая англо-французская эскадра разбомбила Петропавловск, войдя в Авачинскую бухту, в ответ на уничтоженный русскими союзнический десант, высаженный на сушу перед этим. Окрылённые успехом союзники двинулись к Амуру, но там их уже ждали. Поэтому пришлось разворачиваться и окапываться на Курилах. Но тут война завершилась.

Сломленный поражениями и потерями, император Николай скончался в 1855 году. Говорили, что он, как истинный рыцарь, сам предпочёл смерть, приняв добровольно яд. Войну завершал уже новый император, молодой Александр II. Международный капитал планировал распилить Россию на части – Аляска, согласно плану, уже тогда должна была отойти наблюдавшим за происходящим в Европе Соединённым Штатам, Сибирь – стать независимой республикой по образу США, Финляндия и Аландские острова отойти к Швеции, вся Прибалтика – к Пруссии, Крым и Грузия – к Турции, Черкессия – стать подконтрольным Турции «независимым» княжеством, а Польша – восстановлена как независимое буферное государство между Россией и Германией (в британских документах именно так и написано – Германия, а не Пруссия, т.е. план по объединению страны уже был запущен). Однако, благодаря успехам союзников лишь на Чёрном море, весь план рассыпался, поэтому России всего лишь пришлось убираться из Молдавии и Валахии, утратить на пятнадцать лет военный черноморский флот, отдать туркам часть Бессарабии и вернуть всё захваченное в ходе войны в Закавказье. Но в общих чертах главные цели масонского капитала были достигнуты – риск захвата Россией Константинополя и проливов был ликвидирован, а экономическое развитие страны невероятно затормозилось. Одна из ножек трона Романовых была выбита, а удавка на шее Османов затянулась ещё туже.

После Крымской войны взорвался итальянский котёл, про который вроде как все забыли. Но война лишь подкинула дров в огонь, на что и рассчитывало братство – деятельность нанятого ими профессионального революционера Гарибальди пробуксовывала, натыкаясь на усиленное нежелание Бурбонов расставаться со своими владениями на Сицилии и в южной Италии. Сардинский король вернулся в Турин победителем, потеряв в Крыму лишь двенадцать человек убитыми и шестнадцать, умершими от ран. Его рейтинг подскочил сразу до немыслимых высот, что двинуло Гарибальди под савойским знаменем на построение светлого будущего Италии во главе с масонской династией. Огромные надежды итальянское общество возлагало на папу Пия IX, графа Джованни Мария Ферретти, который после восшествия на Святой Престол провел в Папском государстве либеральные реформы, за что сразу был записан карбонариями в символы объединения. Папа был в целом не против объединения и даже поддерживал его, но только чтобы не трогали его владения. Так, с негласного благословения понтифика, пьемонтцы принялись сшивать итальянский сапог. Напомню, единая Италия нужна международному капиталу, чтобы выбить ножки из-под тронов Бурбонов и Габсбургов, владевших почти всей страной. Управлять единой страной под властью контролировавшейся им Савойской династии было бы элементарно.

Виктора Эммануила всецело поддерживал Наполеон III, также большой друг и папы Пия. Этот популист был готов сидеть на всех стульях разом, лишь бы набить свой карман. В случае успеха предприятия он уже придумал Тосканское королевство во главе с собственным братом и Неаполитанское королевство во главе с сыном Мюрата. Но руководство выдало Гарибальди иные инструкции. Пока пьемонтская армия сражалась на севере с австрийцами, Гарибальди штурмовал Сицилию. В итоге и Бурбоны, и Габсбурги потерпели поражение – волна национального подъёма просто смела их. Поэтому за последующие после Крымской войны четыре года Виктор Эммануил II переносил столицу и переезжал со своим двором дважды – сначала из Турина в Милан, потом из Милана во Флоренцию. Габсбурги потеряли Ломбардию, Тоскану, Парму, Эмилию-Романью и Модену. Гарибальди же отвоевал у Бурбонов Сицилию и всю южную Италию с Неаполем. Так в 1860 году родилась Италия.

За боротом нового королевства оставались лишь Папское государство и Венеция со всеми прилегающими территориями, принадлежавшими Габсбургам. Гарибальди, ставший за эти годы национальным героем, рисковал переродиться в нового лидера нации, поэтому ложи остановили его, предоставив право сокрушения папы савоярам. Вчерашний либерал, Пий мигом переродился в консерватора – теперь речь шла о его владениях. Но голос понтифика, вчерашнего «символа объединения», уже никого не интересовал – Умбрия и Марке перешли в состав Италии. Папа сохранял за собой лишь Рим с Лацио благодаря присутствию французского гарнизона. Гарибальди, вошедший во вкус и видевший себя без пяти минут президентом республиканской Италии, предпринял два похода на Рим, но был разбит своими вчерашними соратниками и сослан на принадлежавший ему остров. В 1866 году направляемая капиталом Пруссия подбила Виктора Эммануила на очередную войну с Австрией, в итоге Габсбурги лишились и Венеции. А спустя пять лет, когда Наполеон был повержен всё той же Пруссией и французы покинули Рим, итальянский король вступил в Вечный город и объявил его новой и окончательной столицей Италии. Папа Пий отказался признавать потерю всех своих земель, заперся в Ватикане и объявил себя его узником, решив не покидать его до конца дней своих. Так профессиональный революционер и «символ объединения», оба выполнив свои функции и став ненужными, были удалены из политического процесса, уступив место его организаторам. Одного наградили званием героя и памятниками в каждой итальянской деревне, а второго посмертной беатификацией. Только им-то с этого теперь было что?..

К середине XIX века противоречия между банковским и промышленным капиталами достигли предела. Поэтому во многом революции, сотрясавшие Европу в 1848-49 годах, обнажили их и заставили ложи задуматься, как жить дальше. И, если в Европе роли и позиции после «Весны народов» стали по большей части ясны, то в США, где располагались основные управляющие процессом ложи, всё только начиналось. По сути, именно Соединённые Штаты обязаны были расставить все точки над i и примирить окуклившееся масонство, чтобы переродить его окончательно в капитализм. Поэтому основной схваткой промышленного капитала с банковским стала не Европа, а Северная Америка.

Банковско-финансовый капитал, определявший вектор развития и США, и Европы, до середины века, вошёл в противоречие с промышленным, который в течение первой половины века совершил гигантский скачок. Демократическая партия США в лице ведущих банкиров и плантаторов в 1854 году получила конкурента – Республиканскую партию, которая стала отражать интересы капитала именно промышленного. Фактически, уже тогда США были разделены на промышленный Север, где стали преобладать республиканцы, и аграрный Юг, где преобладали демократы. Трудовые руки мигрантов, требовавшиеся растущей промышленности, оседали на Севере, они же потом отправлялись осваивать захваченные у индейцев территории Запада – промышленности ведь требовались ресурсы, а их можно было выкачать как раз на индейских территориях. Юг, не имея трудовой миграции, заменял её ввозом рабов из Африки, который стал совершенно традиционным к середине века. Именно этот инструмент и был использован северянами-республиканцами как основной для предъявления ультиматума южанам-демократам. По большому счёту, на негров было наплевать как южанам, так и северянам – речь шла о преобладании одной экономической модели над другой и, соответственно, о перераспределении доходов и власти. Так что аболиционизм – не более, чем красивая идеология для массового сознания. Президент Линкольн был, наверное, одним из немногих, кто в него искренне верил, поэтому и был убит – его смерть устраивала как демократов, так и республиканцев.

Южане, полностью уверенные в непробиваемости своей финансовой системы (вспомните мистера О’Хару из «Унесённых ветром», который гордился, что хранит все свои сбережения в векселях и облигациях Банка Конфедерации) и её непременной победе, в 1860 году объявили о выходе из состава США – первой это сделала Южная Каролина. За ней уже в 1861 году последовали Алабама, Миссисипи, Флорида, Луизиана и Джорджия, образовав новое государство – Конфедеративные Штаты Америки. Его возглавил президент Дэвис. Вскоре уже весь Юг перешёл в Конфедерацию, и Америк стало две. Два главных противоречия – это деньги и власть, как уже говорилось. Деньги – это налоги на производимые товары: промышленный капитал Севера хотел их повышать, дабы обеспечивать за их счёт развитие промышленности, а финансово-плантаторский капитал Юга хотел получать товары с Севера вообще без налогов за то, что поставлял на Север сырьё. Власть – это управление каждым штатом: Юг видел каждый штат самостоятельным государством, играющим в объединении равноправную роль с остальными, Север требовал общего центра с единым управлением всеми штатами, т.е. федерации. Так что негры здесь совершенно ни при чём.

Север правильно сумел применить и свои деньги, и свою техническую продвинутость, чтобы объявить Югу войну и выиграть её. В результате страна вновь стала единой, а масонство окончательно договорившись между собой, переродилось в крупный капитал, который установил в США двухпартийную систему, соблюдающую интересы обеих ветвей капитала и работающую по сей день. Вся последующая политическая история США выстроена именно на взаимодействии этих двух ветвей. Освоение Запада началось для подстраховки, дабы не ставить Север в ресурсную зависимость от Юга. Сами же Соединённые Штаты стали представлять собой гибрид между федерацией и конфедерацией, когда каждый штат имеет свои законы и правительство, выбирая при этом центральное правительство, располагающееся в Вашингтоне и занимающееся в основном вопросами внешней политики и обороны. Договорились, стало быть, и здесь – эта система действует тоже по сей день. Про вчерашних рабов уже все забыли, потому что они изначально никого не интересовали – получив свободу от владельцев, негры оказались заперты в рамках законов о сегрегации, которые имелись почти в каждом штате не только Юга, но и Севера – они не имели права ходить в те же туалеты, что и белые, входить в здания через те же двери, что и белые, ездить в общественном транспорте на тех же местах, что и белые и т.д. Это в «самой демократической стране мира»… Так продолжалось до 70-х годов XX века, пока эти законы не были окончательно и повсеместно отменены. Вопрос с чернокожим населением в США лишний раз показывает истинное лицо тех сил, которые управляли и продолжают управлять этой страной.

Таким образом, война капиталов привела, пользуясь крылатыми словами классика, к рождению «высшей стадии капитализма» - империализма. Промышленный и финансовый капиталы, заключив соглашение и мир, берут под свой контроль не только экономику большей части планеты, но и политическое управление ею, заменяя самодержавных монархов на монархов подставных или вовсе на выборных президентов. Разрушая собственность абсолютного монарха на принадлежащие ему территории, империализм перераспределяет её в свою пользу через подставных лиц. После Гражданской войны в США мир вступил в новую фазу своей истории. Для полного счастья Соединённым Штатам оставалось провернуть две аферы в Северной Америке (покупка Аляски и мексиканская революция) и три в Европе (франко-прусская война, объединение Германии и Первая Мировая война), чтобы окончательно перекроить мир так, как того требовал капитал.

Оставить комментарий

Популярные посты:

galba

Как рассчитать объем груза 20 тонн для грузоперевозки

reineke_fuchs

Лиза и Дуняша - летний зной

malyshi

Как добраться до детского сада

colonelcassad

Хотите делать военные БПЛА?

sergiovillaggio

Канонерская лодка «Ораниенбаум»

morena_morana

Кому легче живется мужчине или женщине? Или как я написала книгу «Деметрия»

pantv

6 июля ● "Всемирный день поцелуя" и не только...

uctopuockon_pyc

Случайное фото

kireev

Все четыре варианта до последнего момента могли сбыться!

• Ранее
• Архив