Случай в Калининграде

dewarist — 15.08.2011

Этому заголовку ровно девять лет, и это моя любимая история: была жара, все были в отпусках, не о чем было писать, и я пошел в Ботанический сад, чтобы написать дежурный очерк о том, как экзотические растения переносят аномальную (а она у нас всегда аномальная) жару. Про растения оказалось неинтересно, зато заведующая садом, которая меня по нему водила, сказала, показывая на пересохший пруд, что в этом пруду несколькими днями раньше утонула белка. Тогда я придумал вот такой сюжет, написал о нем и имел успех — к месту самоубийства белочки, говорят, даже приходили дети возлагать цветы.
Но вообще это была картинка для привлечения внимания, потому что этот пост совсем не о белке и не о моих воспоминаниях, с ней связанных. Ботанический сад Калининграда — это центр, может быть, самого симпатичного и точно самого дорогого мне района моего родного города. Рядом находится стадион, и у ворот этого стадиона стоит странное каменное сооружение — такая, что ли, тумба из склеенных цементом гранитных булыжников типа тех, которыми раньше мостили улицы.
В детстве, гуляя в этом районе, я смотрел на эту каменную тумбу и думал, что это, наверное, какой-то старинный немецкий (я не знаю, нуждаются ли читатели этого сообщества в таких пояснениях, но до войны Калининград был немецким городом) памятник — очевидно, какому-нибудь фашисту. Сомнений по этому поводу у меня не было, памятник и памятник.
Потом я вырос и поступил в высшее учебное заведение, которому принадлежал этот стадион. На стадионе мы занимались физкультурой, и каждый раз, приходя на этот стадион, я смотрел на каменную тумбу и думал о том, каким же глупым я был в детстве, потому что совершенно очевидно, что никакой это не памятник, а просто сооружение из булыжников — очевидно, часть не дожившей до наших времен ограды этого стадиона или, что вероятнее, бывшего когда-то на его месте немецкого кладбища (в Калининграде почти все парки и стадионы — это бывшие кладбища).
Потом прошло еще сколько-то лет, я уже жил в Москве, но, хоть и вполглаза, продолжал следить за новостями родного города. Однажды прочитал в местной газете о том, что какое-то военно-историческое общество провело субботник возле чудом сохранившегося немецкого памятника погибшим в Первую мировую войну на улице Парковая Аллея — именно на той улице, на которую выходил мой стадион. В сообщении было сказано, что энтузиастам удалось даже отскрести грязь и мох с таблички, на которой по-немецки что-то было написано про вечную память.
Мне стало интересно, я пошел искать фотографии с этого субботника — и точно, на фотографиях энтузиасты с метлами и лопатами позировали именно на фоне этой каменной тумбы, про которую я в детстве думал, что она памятник, а в юности — что она не памятник, а просто тумба.
Эта история показалась мне крайне поучительной в том смысле, что в детстве я смотрел на вещи правильно, а в юности неправильно. Я, в общем, и раньше подозревал, что 17–20 лет или даже 17–22 — это самый провальный возраст для любого человека или, ну хорошо, для любого мужчины, но случай с памятником — мелкий, в общем, случай — меня в этом почему-то окончательно убедил. Люди рождаются умными, вырастают, потом несколько лет живут идиотами (не потому ли призывной возраст как раз в этом диапазоне?), а потом, может быть, опять умнеют — видимо, в зависимости от того, в какой степени были идиотами в юности.
Молодежь — это зло. Стивенсон в переводе Маршака («Не верил я в стойкость юных, не бреющих бороды») был прав во всем. Но все-таки есть какая-то справедливость в том, что ты понимаешь это, только когда сам перестаешь быть молодежью.

---

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив