Сладкая жизнь

- Полкило «Бананового десерта» с суфлейной прослойкой, - командует мать. Поверх кожаного пальто на ней Павлово-Посадский платок с шелковыми кистями. – Полкило «Птичьего молока». Граммов триста халвы. Печенья «Мисс мира» тоже граммов триста. С изюмом которое. Бисквитов пару упаковочек. В форме сердечек. Полкило вот этих шоколадных фигурок, где животные и всякие там птички.
- Мам, давай килограмм шоколадных, - говорит дочь, - ведь в субботу девочки еще придут.
Нежно краснеет. Тугие щеки как яблоки правильной зрелости.
- И Никита, - добавляет на вздохе.
- Килограмм шоколадных, - мать ласкает взглядом дочку. Та благодарно гладит её по кожаному рукаву. – А щербета не хочешь? С орешками. Или возьмем рулет? Смотри, тут какой-то новый. С малиновым конфитюром. Девушка, у вас хороший этот рулет?
Продавщица кивает и бегло рассказывает, что сама ест только такой рулет. И вот еще отличный зефир в вафельном рожке от пензенской фабрики.
- Хочу щербета, - шепчет девочка, - и рулет давай. С малиной. И зефир в рожке.
- И еще два пакета арахиса в сахаре и драже «Цветной горошек с изюмом», - мать обнимает дочь за плечи, они почти одного роста, высокие, полные, улыбаются друг другу, складывают покупки в два объемных пакета и уходят, довольные. С полпути возвращаются. Совсем забыли про какао-порошок! Покупают «Российский». Пару пачек.
Представляю, как они забираются вместе на широкий диван, устраиваются среди подушек, едят бисквиты, обмакивая их в горячее какао. Болтают о всяком: дура-историчка, новые зимние сапоги, и придет Никита, наденешь то бархатное платье – ну мама! я в нем как дошкольница! – хорошо, тогда мое, клетчатое.
|
</> |