слабое звено

Вот я смотрю, нам как-то неинтересно прошлое, которое на наш
поверхностный взгляд отдалено, да так, что становится скучно от
почти "не знаемых" нами проблем, и лень вникнуть в них, и
сопоставить с проблемами очевидными, проходящими не то что против
шерсти, но и против самой шкуры, когда снимается она сама.
И в этом большая беда. В чем? Да в том, что из-за этой
"общественной позиции", я очень сомневаюсь - состоится ли в России
в 2018 г. чемпионат мира по футбопу?
Вопреки всем надеждам и ожиданиям, и многим положительным
переменам, ком неблагополучия, как ком снега катящийся с горки в
сырую погоду, только набирает вес.
И смотрите, какое при виде нынешней ситуации напоминание из
далекого прошлого. Вторая половина ХУ1 в., Иван Грозный, не
справившись с волной, поддержанных им самим демократических
перемен, отказывается от них и переходит к кровавой тирании.
В ХХ в. большевики, понимая, что демократия дает свободу не только
личности , но и ее инстинктам (темным), ставят задачу "авангарду"
вывести "трудящиеся массы" в светлое будущее, крепко держа эти
"массы" за "ручку". Но если при Ленине за "авангардом" - партией
большевиков - признавалась свобода мнений, суждений, то при Сталине
от такой привелигерованной вольности отказались Все по настоящему
равны. К стенке в малейшем подозрении можно поставить и рядового
трудящегося, и главу НКВД, и маршала, и члена Политбюро. Тоже,
кстати, было и при Грозном.
Но ушел из жизни Иван 1У, а спустя почти полтысячилетие - и Сталин.
Наступило время отдыха от жестокой тирании, время
"либерально-демократической расслабленности "Скоро в силе оказались
новые фавориты, новой эпохи. И если Горбачев-Ельцин уподобляются в
своем действительном неведении ситуации, в которой оказалась страна
(на словах они раз за разом делапи заявления о полном понимании
ситуации, и полной готовности ее разрешить) наследнику Грозного
царю Федору, который однако честно признавал, что не знает как
поступать, то Борис Годунов, конечно, перевоплащается в
Путине-Медведеве из начала ХУ11 в начоло ХХ1 в.
И в самом деле, как политика Годунова по исправлению ошибок
прошлого, внесению свежий струи новаторства, так и политика
Путина-Медведева, имела несомненый успех и вызвала массовые
симпатии Эти люди талантливы и многое сделали для вывода России из
той ямы, в которой она оказалась. Я имею ввиду и Годунова, и
Путина, и Медведева. Сделали много, но вывели? Нет.
А почему? Ведь срок правления Путина и Медведева - 10 лет. Годунов,
если учесть, что он находился у власти практически все царствование
Федора (напомню: он являлся шурином царя, но не это главное; он
являлся и интеллектуальным, и политческим фаворитом царского
окружения) правил почти 20 лет. Достижения, повторю и там, и здесь
были. Но почему они так ограничены, почему, ни тогда в начале ХУ11
в., ни теперь в начале ХХ1 не удалось ( не удается) достичь
решающих перемен. Несмотря на все изменения, Россия, что прежде,
что сейчас остается страной полунищенского существования
большинства ее жителей, с почти 100% заимствованием
технологического обеспечения социальной жизни.(Ну, откуда у нас
нынешние телевизоры, компьютеры, их программы, Интернет, мобильные
телефоны, да и все прочее, начиная от унитазов и кончая
свиноводческими комплексами?)
Такое положение в советское время пытались изменить все тогдашние
лидеры...Потом Горбачев-Ельцин сменили общественную систему. А ВОЗ
И НЫНЕ ТАМ. Ну, не говорил ли нам Ленин, что Россия слабое звено
империализма? А мы опять звеним этой цепью, опять в кандапах конца
Х1Х в.
Так в чем же дело? Дело в опорах власти. И это вопрос не только
существования самой власти, как это было в гуннской империи и
бесчисленных восточных деспотиях, - это вопрос возможностей,
перспектив общественного прогресса.
Обратимся к времени Бориса Годунова. На что опиралась его власть?
Тут просто необходим очерк ее исторической преемственности,
исторического происхождения. Я и начал его статьей "Горбачев и
готы", но не встретил интереса. Поэтому без всякой предистории
сразу говорю, что период (а он, конечно недолгий) осуществления
само-сабой очевидных и назревших мер стабилизации, естественно,
влек время коренных перемен. Но если выход из состояния
прошлой несправедности, прошлых общих невзгод, общих тяжелых потерь
вызывал волну общественной солидарности в поддержке политики
преодоления негативного наследия (это и было общественное
согласие), то переход к задачам не расстования с прошлым, а
обновления настоящего уже не мог рассчитывать на такую
солидарность, общественное согласие. Здесь уже общественный
разброд. Здесь очень важно власти перейти от восприятия эйфории
всеобщего восторга, что она (власть) есть и она такая прекрасная, к
трезвой оценке того, на что она может опираться в кардинальных
политических преобразованиях.
Ну, вот опять повторю, что здесь я не могу изложить историю
того, на что опиралась власть у нас прежде, скажу лишь о трудностях
поиска такой опоры для Годунова В общем он оказался в
положении Грозного. И не смотря на глубокий ум, политический опыт,
первоначально благоприятную обстановку, Годунов делает ставку, как
и его предшественник, на служивое сословие, т. е. дворянство,
которое, надо сказать, в то время еще и не сложилось как
самостоятельная социально-политическая сила, а об уровне
просвещенности этой силы, ее грамотности и говорить не приходится.
Тогдашний дворянин часто мало чем отличался от простолюдина. Тем не
мене Годунов делает выбор в пользу дворянства, в пользу его
экономических интересов. "Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!"- эта
поговорка того времени - народное свидетельство начала закрепощения
крестьян. Интересно, что крепостное право утверждалось у нас в
России тогда, когда на Западе оно отменялось.
Такая политика Годунова, конечно вызвала массовое недовольство. А
тут еще стихийные бедствия. Вспомним жесточайшу засуху прошлого
года, повлекшую гибель урожая. А при Годунове на пртяжении целых
трех лет подряд страна переживала неурожаи, население голодало.
Разразился политический кризис, в котором дворянство не спасло(да
оно и не спасало вследствие своей слабости) ни самого Годунова и
его семью от гибели, ни страну от катастрофы.
Был у Годунова другой вариант опоры? Думаю, что шансы
(которые имелись в пер. половине ХУ1 в.) для нашей страны выйти
путь прогресса, равноценного европейскому при Годунове еще
сохранялись В чем они? - отдельный разговор.
Переходя к нашей недавней истории, не буду разбираться в советском
строительстве власти, тем более, что это отвлечет в еще раннюю
эпоху, а там и дальше в прошлое.
Горбачевская эпоха начиналась с гласности. Теперь можно обо всем
поговорить, о многом узнать, Откровенность нужна. Хотя не всегда и
не везде. Но эта другая тема, Вслед за гласностью последовала
политическая реформа. Зачем? Затем, чтобы раскрепостить народ,
создать массовую основу реформ, а стало быть опору власти,
проводящей эти реформы.
Насущность демократизации была достаточно известна из западной
теории и практики. Но это на Западе, причем далеко не просто и не
однозначно. Ведь демократизация - это искусство тем или иным путем
получить доверие народа. Ну не может быть народ одновременно и
собственно народом, и властью. Народ, вернее значительная часть его
доверяет власти и потому выбирает эту власть. В демократическом
сообществе это доверие есть самая устойчивая опора государства.
Есть, конечно, и другие опоры. И бюрократия, и силовые структуры, и
крупный капитал..Но основное условие стабильности - доверие
"довольных" масс.
В России большевики пришли к власти, опираясь на массовую поддержку
активных(именно так, и об этом уже говорил) недовольных. Это
свойственно многим революциям, это их начальная романтическая фаза.
Но романтизм скоро проходит и встает вопрос, как удержать власть. У
Ленина все было заранее продумано: чтобы не потерять власть нужна
диктатура, диктатура пролетариата во главе с его авнгардом -
коммунистической партией, которая фактически и осуществляет эту
диктатуру. Осуществляет через свой разветвленный, всепроникающий
бюрократический аппарат. Он и есть опора советской власти. А народ,
а массы. Народ, массы - пассивные наблюдатели. Но одновременно они
и пассивные судьи. Но эта пассивность очень быстро может перейти в
активную фазу, потеряй только власть свою опору. Тогда начнется
новый романтическо-революцинный период, когда масса может на время
стать опорой какой-то новой власти.
Так было еще при Грозном, Годунове, Лжедмитрии... Так стало и
при Горбачеве.
Но неужели Михаил Сергеевич не понимал, что проводя по решениям Х1Х
партконференции политическую реформу, ослабляя власть аппарата, а
фактически отстраняя его от власти, он ослабляет в целом
гоударство, а значит и свою власть? Не понимал. Но не по глупости,
а в силу западническодиссидентского страха и
марксистско-ленинской веры. Ленинская вера идет еще от
Чернышевского, вспомним сон Веры Павловны.
Начнем с веры. Горбачев не занимался анализом, не исследовал
того, к чему приведут затеваемые реформы политической системы. Как
это ни нудно, но сегодня можно перелистать все его сочинения тех
лет и убедиться, что их смысл, помимо шелухи, сводится к тому, что
предлагаемое необходимо, поскольку по-старому нельзя, а значит
новое "переможет" все плохое и осчастливит нас. Это идет от схемы
поступательной смены общественно-экономических формации, когда
первобытная, сменяется рабовладельческой, та - феодапьной, затем
очередь буржуазной, и наконец экспроприаторов зкспроприируют,
восстанавливается общественная собственность вкупе с евангельской
справедливостью, торжествует коммунизм. Ну разве в такое не хочется
поверить!? Ведь в результате мы счастливы!
Конечно, однопартийцы, хоть робко, но обращали внимание генсека на
проблему опоры власти. Вернее тогда говорилось об условиях ее
осуществления. Михаил Сергеевич с готовностью аппелировал к личной
свободе, личной инициативе, личному интересу. Мол, когда мы откроем
простор для хозяйственной свободы человека, тогда в этом человеке и
впасть обретет надежную опору, а бюрократия отойдет на второй план.
То есть главный прораб перестройки уповал на формирование среднего
класса. Причем, согласно вере, это формирование развертывается с
благожелательными последствиями и само сабой.
Скоро от будоражищих обещаний - ну кому же не хочется личной
свободы, хозяйственной самостоятельности? - настал час переходить к
конкретным делам. Появились кооперативы. Я не буду характеризовать
их деятельность, которая в подавляющем большинстве случаев была
преступной и по нормам законадательства западных стран, и по
нынешнему российскому законодательству. Вот и проклюнулась опора
власти. Но, конечно, в силу своей неустойчивости, непостоянству, да
просто завязке на криминальных разборках, этот плывун "среднего
класса" опорой власти быть не мог. Впрочем, это стало головоломкой
уже наследников Горбачева. И надо сказать, они не очень утруждали
свои головы. А Горбачев? Ему остался страх. Перейдем к этой
теме.
Появившееся в "период оттепели" диссидентское движение сразу
встревожилось возможностью реставрации сталинизма. Любое
консервативное поползнавение ЦК КПСС выдавалось за предтечу
возврата к сталинскому террору. Миражи ГУЛУГА, массовых репрессий в
возбужденном сознании правозащитников заслоняли картину реальной
советской жизни в 60-70 г.г. Везде им мерещилась надвигавшаяся на
страну кровавая диктатура.Так возник страх того, что все вот вот
перевернется, и начнется "рубка свободолюбивых голов". Этот страх
породил психологию всевозможных кликуш типа Новодворской, которая в
истерическом припадке сама хваталась за топор и призывала
уничтожить большевиков. И не только их. Ликвидации подлежала и
Россия.
Страх обуял и был велик Но это был дутый жупел. Никаких
политических, социально-экономических, моральных предпосылок для
возврата к сталинским порядкам в стране не было. Находились,
конечно, люди, которые мечтали вернуть время "вождя народов", но их
влияние в КПСС, в ее руководящих органах было очень слабым
Достаточно сказать, что ни один член Политбюро в те годы не
поддерживал идею отмены известных решений ХХ-ХХ11 съездов и
реабилитацию Сталина. Это наглядно показали подготовка материалов к
90 летию и 100-летия Сталина. Дискуссии в высшем руководстве были
очень сдерженными, не было ни расхождений, ни каких-то новых
предложений или споров. Местным партийным органам вообще запретили
обсуждать юбилейную тему
Тем не менее страх оставался. Причем он активно мутировал. Это была
уже не только сталинобоязнь, но и боязнь консервативных сил в КПСС,
которых якобы представляют закосневшие бюрократы, и которые
стараются не дать прогрессивным реформаторам осчастливить свой
народ. Ангельски чистые бескорыстные помыслы перестроечных
активистов наталкиваются на дьявольские козни партноменклатуры,-
эта тема с надрывом, на все лады муссировалась в тогдашней прессе.
Главной страшилкой выставлялся Е.К.Лигачев. Это он мешает
Горбачева, тормозит благие перемены и даже готовится сменить
генсека
Горбачев вполне разделял эти опасения, и страх у него был не
показной. Хотя игра тоже присутствовала. Особенно, как теперь это
ясно, попытка спровоцировать ситуацию проявилась с нашумевшей
статьей Н. Андреевой. Ведь откуда-то поступил намек обсудить это
явно не популярное произведение. Затем выжидательная пауза для
негласного указания на лидера антиперестроечных сил. Но это
все-таки только игра.
А вот действительный страх проистекал из-за того, что Горбачев
очень боялся скомпроментировать себя в глазах западных опекунов
перестройки. Ведь если на Западе его перестанут считать своим
человеком, а в стране он стал терять поддержку (и чем дальше, тем
стремительней), то вполне очевидной становилась перспектива
оказаться в случае потери власти без защиты, без всякого прикрытия.
Хорошо известна судьба политческих лидеров после их падения,
которые не угодили США и НАТО. Михаил Сергеевич очень боялся
оказаться в их положении. Поэтому он поддерживал кампанию охаивания
консерваторов, хотя и держался в тени.
Между тем страна клонилась к упадку, и нужно было делать
решительные шаги в обеспечении собственной безопастности.
В 1985 г. лидеры западных стран никак не расчитывали на распад
СССР. И через пару лет такой ход событий еще не учитывался в их
политике. Лишь в 1989 год со всей очевидностью обнаружил такую
перспективу. Но ведь Советский Союз великая ядерная держава. И что
будет с его арсеналом? Запад проявлял сдержанность и, стимулируя
сепаратизм, никак не выдавал свою затаенную мечту: ликвидацию СССР.
Эта мечта, становящаяся на глазах реальностью, буквально бросала в
дрожь, как бросает в дрожь намаевшегося долгим воздержанием от
полового контакта мужчину, которому готова отдаться на всю его волю
молодая дивчина
Неоднократные разговоры на тему контропя над ракетно-ядерным
потенциалом СССР с Горбачевым, Яковлевым, Шеварнадзе, а позже и с
Ельциным, а также экспертный анализ убедили натовских
доброжелателей, что никакой опасности бесконтрольного использования
советского ядерного потенциала нет.
А ситуация назревала. Ею надо было срочно воспользоваться. То
есть нужно было без промедления принять меры по ликвидации КПСС и
СССР.
От Горбачева требовали действовать. И он, гонимый страхом,
действовал в угоду хозяев. Теперь хорошо известно, что весь этот
так называемый путч 1991 г.- срежесированный спектакль. В курсе
намечаемого "переворота" был и президент СССР. К нему в Форос
прилетал ответственный работник ЦК КПСС с планами будущего ГКЧП.
Горбачев согласился с ними, т. е. согласился с тем , что ввиду его
якобы болезни власть переходит к вице-президенту, т. е. сыграл роль
ПРОВОКАТОРА. Остальное было делом техники, с тошнотворным напускным
"героизмом" ельцинского окружения и его подхалимов.
В результате махом не стало ни КПСС, ни Советского Союза. А
Горбачев получил пожизненное обеспечение безопастности в любой
точке земного шара, ну и, конечно, материально-райские условия
жизни, где только не захочет он ее провести.
Ну с Горбачевым все ясно. Он свое отработал и заработал. А как же с
проблемой власти, ее опорой в постсоветской России? Но вот
продолжение этого разговора (а он длинный) должен перенести на
следующий раз.