«Скорая сказала: спасайтесь сами»

Вид из окна поликлиники №2 на поликлинику №2 Фото: Никита АНДРЕЕВ

В разгар «свиной» напасти Минздрав заявил, что медицинские учреждения страны «в усиленном режиме отслеживают маршрутизацию пациентов и их лечение». Жители подмосковной Балашихи рассказали «Новой», как реально выглядит эта «маршрутизация»: «По 6 часов дозваниваемся до участковых врачей, по 5 часов ждем скорую, целыми днями слоняемся по поликлиникам, где нет терапевтов и оборудования»… Наш корреспондент прошла этот «крутой маршрут» вместе с пациентами.

Мы вошли в балашихинскую поликлинику №2 вслед за пенсионеркой Галиной Шаровой. Она бормотала про «опять грязь» и «дорогу мужества». Подступы к зданию, построенному при мануфактурщике Майкле Лунне в одна тысяча восемьсот каком-то году, перекрыты большой лужей. Бабушки и дедушки с палочками и костылями огибают ее по тонкой ледяной дорожке, балансируя, как канатоходцы в цирке. Перед дверью клиники брошены доски — в дождь и снег медики закрывают ими яму, чтобы пациенты не падали, не ломали ноги и не грузили врачей новой работой. В помещении на крутой лестнице тоже лежат доски — пандус для камикадзе, сделанный под почти прямым углом.

«Внутреннее убранство» медучреждения пугает приезжих, но давно не волнует балашихинцев. Им некогда разглядывать потолки в разводах, они следят за передвижениями врачей. Во время эпидемии гриппа терапевты (а микрорайоны с 60 тысячами жителей обслуживают всего четыре специалиста) заканчивают работу на два-три часа раньше расписания и убегают на вызовы.

— Какие вызовы? Вы же не доходите до больных! — возмущается очередь, когда после двухчасового приема доктор сообщает, что осмотрит еще четырех пациентов, остальным надо записаться на завтра. — У вас рабочий день, а у нас талоны и температура с кашлем. Вызовы у них!

— У нас их по 27 в день, — перекрикивает толпу терапевт. — Я что, с вами до вечера сидеть должна?

Пришел с диабетом, уйдешь с бронхитом

Не видим в поликлинике ни одной медицинской маски. Ни на пациентах, ни на врачах. На нескольких кабинетах висят записки: «имярек на больничном».

— Здоровым отсюда не уйдешь, — объясняет Ольга Горбунова и кивает в сторону седой маленькой женщины. — Мама вон хрипит, кашляет — подхватила бронхит. Лежала в местной ЦРБ с диабетом — застудили. У нас, в Балашихе, это в порядке вещей: шагаешь к медикам с одним диагнозом, возвращаешься с тремя. И везде так. Я лично зимой заклеивала окна в кардиоцентре — сломаны рамы в палатах, сквозняки, в проемах висят одеяла.

В разговор включается вся очередь. Люди рассказывают о единственном в районе кабинете УЗИ, куда они записываются за полгода вперед, о нехватке врачей в поликлиниках, о скорой, которая едет на вызов в лучшем случае два с половиной часа. О том, что в балашихинской неотложке нет педиатров, а в детском отделении ЦРБ вместо восьми профильных врачей работает один.

Найти кардиолога или дерматолога для ребенка — проблема, они в дефиците. Попасть на рентген — проблема, за одним аппаратом в городе закреплены по две клиники. Вызвать участкового терапевта на дом — проблема. Выжить — проблема. За день до нашего приезда в Балашиху министерство здравоохранения Московской области признало, что эпидпорог по заболеваемости ОРВИ и гриппом в регионе превышен на 54%. 12 жителей Подмосковья скончались.

Медики винят пациентов: слишком поздно обращаются за помощью. Мэр Балашихи Евгений Жирков тут же написал в Instagram, что из-за ситуации с гриппом он выделяет участковым врачам транспорт из гаража администрации.

— Где его машины и врачи? — спрашивают пациенты 2-й поликлиники.

— Я шесть часов подряд обрывал телефоны, чтобы вызвать доктора. Оказалось, проще найти знакомых с автомобилем и самостоятельно доехать до клиники, — замечает Вадим Кривенченко. — Стою в живой очереди и не знаю, попаду в кабинет или нет.

— Мы вчера с дочерью проторчали в ЦРБ два часа, чтобы проверить ее на рентгене, — делится опытом Денис Анискин. — Врачи предполагают, что у Маши пневмония. Пришлось ехать и ждать. Так что пациенты вовремя обращаются в медицинские учреждения. Но, увы, медицинские учреждения не всегда готовы к обращениям.

«Ждите к пяти утра»

Стоим в узком коридорчике поликлиники, слушаем людей, которые щедро делятся с нами информацией и микробами.

— Сердце, щитовидку на фоне гриппа не проверишь. Чтобы тебя осмотрели в феврале, надо было оформлять заявку в ноябре.

— О скорой народ строчит посты в соцсетях. Полистайте переписку на балашихинских форумах.

Листаем. «Вчера у ребенка была температура 38,9. В 2 часа ночи позвонила в скорую, — жалуется Фатима Иманова. — Диспетчер мне прямо сказала: «Приедем минимум в 5 утра, спасайтесь сами».

А вот история Ирины Яровой: «В 16.18 вызвала скорую для трехлетней дочери. Температура держится пять дней. Участковая была в понедельник, назначила лечение, но ничего не помогло, жар не прошел. Скорая приехала в 21.00. Доктор осмотрела малышку со словами: «В следующий раз не зовите неотложку, а езжайте своим ходом на улицу Энтузиастов, 41, — в больницу». Но без скорой там не принимают».

По нормативам, установленным Минздравом России, скорая должна приезжать к пациентам в течение 20 минут, одна бригада из 4 человек обязана обслуживать 10 тысяч населения. Оптимальное число вызовов в сутки — от 12 до 17. Балашихинская скорая принимает до 400 вызовов на 15 бригад.

— А если откровенно, на линии дежурят 8–10 машин, — на условиях анонимности рассказывает один из медиков. — Я не знаю, где обещанные городу 20 автомобилей. Штат не укомплектован. Сейчас на вызов выезжают специалист и водитель. Вот и вся бригада. Территория Балашихинского района огромна, на ней фактически, а не по официальным данным, проживают около 500 тысяч человек. Работа для 50 бригад, 200 опытных сотрудников. Такого количества врачей, фельдшеров, медсестер и санитаров в Балашихе никогда не будет. Единственная подстанция пашет на весь район. Без доплат и надбавок, на зарплату, урезанную в прошлом году на 10 тысяч рублей. Людей мало. Местные власти с перепуга бросают на вызовы участковых терапевтов. Но для них наша работа — колоссальный стресс. Не справляются, нервничают.

Где Париж? И где мы?

— Я врачам не судья. У самой сын работает в Реутове на скорой, — защищает медиков Лариса Степанова. Очередь во 2-й поликлинике недовольно гудит. Женщина продолжает: — У них 169 вызовов в сутки на 5 бригад. Не успевают поесть, отдохнуть. Сын получает 15 тысяч рублей в месяц и, когда злится, грозится: «Доработаю год и уеду в Америку». Врачи ни в чем не виноваты, тут надо брать выше. Всё здравоохранение угробили. И в Балашихе, и в Реутове, и у вас в Москве.

Кстати о Москве… Месяц назад мэр столицы Сергей Собянин сравнил московские амбулатории с европейскими: «Они оснащены не хуже учреждений Лондона или Парижа». Еще раньше, в июне 2015-го, город утвердил «Московский стандарт поликлиники». Участковым терапевтам в два раза увеличили время работы, заставили их сидеть в кабинетах, запретили ходить по вызовам. Для обслуживания последних были созданы мобильные бригады.

Зимой 2016 года о стандарте пришлось забыть.

— Те, кто занят в мобильных бригадах, говорят, что сейчас на одного врача приходится 42 вызова. Это много. Не хватает кадров, — пояснили «Новой» в московском отделении профсоюза медработников «Действие». — Подключают участковых врачей. Отсидев по 7–8 часов в поликлиниках, они идут на 2–3 вызова. Летом чиновники хвалились, что выездные бригады получат машины, оснащенные необходимыми лекарствами и аппаратурой, будут ездить к больным со специальными чемоданчиками, электрокардиографами и глюкометрами. На самом деле нет ни оснащения, ни кадров. Мобильные группы и поликлиники не готовы к эпидемии.

Анна Бессарабова