Синдром самозванца

inkogniton — 11.08.2015 Когда я получила приглашение на участие в дискуссионной панели "женщины в математике", я растерялась. Отчего-то не отпускало ощущение, что это ошибка -- приглашать собирались вовсе не меня, кого-то другого, каким образом это приглашение оказалось у меня в почте для меня было загадкой. Просмотрев список остальных приглашённых, я окончательно убедилась в том, что это ошибка, о чём и попыталась немедленно сообщить организаторам. "У вас будет возможность поговорить с влиятельными женщинами-математиками: успешная карьера, успешная жизнь, сильные результаты; вы сможете задавать им вопросы на любые темы, в частности, как они пришли к своему успеху, как тяжело это было, что за этим стояло." Там было написано много всего -- но это всё не имело никакого отношения ко мне. К остальным приглашённым -- да, без всякого сомнения. Они -- действительно успешные женщины-математики, за плечами премии, награды, результаты -- такие, которыми можно гордиться и завидовать самим себе, позиции в самых престижных университетах и прочее, прочее, прочее. При чём здесь я? Я не стала вступать в переписку (мне очень тяжело такого рода вещи объяснять по переписке), попросила одну из организаторов (по совместительству участницу панели -- успешный математик, решившая ещё в аспирантуре задачу, которая была открыта до того тридцать лет, изумительно красивая, весёлая девушка) позвонить мне, села на стул, нервно теребя руки, не понимая куда их пристроить, и начала говорить. Я объясняла, что я -- очень плохой пример. Отвратительный. Не надо хотеть быть как я. Почему? -- смеялась она в трубку. Я задумалась. Потому, -- я начала убеждённо, -- что у меня нет никакой постоянной позиции. Как же я могу считаться успешной? И это всё? -- у меня было ощущение, что она издевается. Как же мне объяснить ей, как донести до неё, что, на самом деле, я -- самозванка. Это долгое время не замечали, но теперь уже, кажется, заметили.

Мы долго разговаривали. Я больше оборонялась, объясняла опять и опять, что не являюсь успешной, что являюсь плохим примером для подражания, что испорчу им всю панель своим пессимизмом и некомпетентностью. Подожди, -- остановила она мой бесконечный поток, -- вот это (она процитировала) ты доказала, или я сошла с ума? Я, -- растерялась я, -- а что? Мне было понятно что будет дальше. Дальше она скажет -- извини, мы перепутали, мы действительно собирались приглашать совсем не тебя, да, ничего, средненький результат, ничего выдающегося, прости за беспокойство. Я слышала это настолько отчётливо, что, в общем и целом, можно было уже заканчивать этот неудобный разговор к вящему удовольствию. Это, насколько я могу судить, -- продолжала настоящая она, -- хороший результат. Я собиралась ответить, но она не дала мне возможности -- у тебя, кажется, одиннадцать статей, так? Напечатанных восемь, ещё две почти готовы, одна висит уже семь лет в воздухе, точнее, лежит на столе у соавтора, -- начала оправдываться я. Так в каком смысле ты плохой пример? -- она замолчала, а я всё повторяла про себя, как заведённая: у меня нет позиции, я никто, этот результат -- это случайно получилось, там, на самом деле, всё просто, надо было заметить одну штуку и всё, даже не я заметила, мне подсказали, я только развила чужую, в общем-то, идею, мне просто повезло. Но ничего из этого я не могла сказать вслух -- тогда ведь она точно поймёт, что я -- самозванец. Мы тебя зовём не только, как пример, -- она не стала ждать моего ответа, -- понимаешь, тут вот какое дело. Ты, совсем недавно, ездила на конференцию Х и там, в частной обстановке, разговаривала с некоторыми студентками. Они все очень просили, чтобы ты пришла, -- она помолчала и добавила, -- а оценивать твою успешность, если можно, предоставь мне, договорились? Я растерянно кивала чёрной трубке и мучительно пыталась понять что же я им смогу рассказать. Мы тебе пришлём вопросы через пару недель, договорились? Она разговаривала спокойно и ласково -- будет две части: в первой будут официальные вопросы, во второй -- вопросы публики. В общем, я считаю, что мы договорились, так? Я кивнула трубке и пробормотала -- хорошо.

-- Что я буду им говорить? -- кричала я дома, -- для чего они меня позвали? Особенно на фоне остальных! Ты не понимаешь -- кто я, и кто -- они!
-- Чего это не понимаю, -- серьёзно и ласково отвечал Ыкл, -- понимаю конечно. Они -- это они, а ты -- это ты. Разве ты хотела бы быть не тобой, а кем-нибудь из них?
-- Не хотела бы, -- буркнула я, -- у них размер ноги больше, не буду же я заново обувь покупать.
-- Вот и славно, -- он гладил меня по голове, а я бурчала о том, что это ошибка, и что теперь они все точно узнают...

Мы сидели на сцене за столом. Я села на самом краю, стараясь быть незаметной, стараясь слиться с этим дурацким столом и мучительно пытаясь понять что же я буду делать, когда сейчас -- именно сейчас -- все всё узнают.

Ведущая представляла меня, зачитывала с листика где я получала образование, тему кандидатской, перечисляла результаты, с кем работала, с кем писала статьи. Один из ведущих экспертов в области, -- продолжала она, а я думала -- как же красиво я выгляжу на бумаге, но это -- не я!

...Сейчас я задам очередной вопрос, -- ведущая посмотрела в свои листики, -- но перед этим позвольте мне зачитать отрывок из википедии:

"Синдром самозванца — психологическое явление, при котором человек не способен интернализировать свои достижения. Несмотря на внешние доказательства их состоятельности, люди, подверженные синдрому, продолжают быть уверенными в том, что они — обманщики и не заслуживают успеха, которого достигли. Успехи они, как правило, объясняют удачей, попаданием в нужное место и время или введением других в заблуждение, что они более умны и компетентны, чем есть на самом деле."

Боже мой, думала я, что она такое читает, кто, кто -- взял и записал все мои ощущения в википедию?! Она продолжала:

"Чувства при синдроме самозванца можно разделить на три категории:

Ощущение себя притворщиком, когда человек считает, что не заслуживает достигнутого успеха или профессиональной позиции, полагая, что окружающие ошибочно думают иначе. Как правило, такие мысли идут рука об руку со страхами быть разоблачённым, например, что коллеги поймут, насколько человек, подверженный синдрому, некомпетентен в своей профессиональной области. Страх разоблачения значительно увеличивает страх провала, а также страх перед успехом, так как предполагается, что успех — большая ответственность.

Объяснение своих успехов удачей или другими внешними причинами, но не своим трудом или способностями. Вместе с этим человек боится, что в следующий раз ему не повезёт.

Обесценивание своих успехов, когда человек полагает, что сделанное дело было чересчур лёгким и не заслуживающим большого внимания."

Да не синдром это, -- хотела закричать я, -- точнее, есть, наверное, синдром, но я-то, я -- я точно самозванец и есть! Что же она ещё прочтёт?

"Изначально считалось, что синдром самозванца более распространён среди женщин, однако последние исследования показали, что он свойственен как успешным мужчинам, так и успешным женщинам. Другими демографическими группами, подверженными синдрому, являются афроамериканцы, одарённые дети и ЛГБТ. Будучи подверженными позитивной дискриминации, люди, принадлежащие к видимым меньшинствам, чаще склонны сомневаться в своих способностях, им кажется, что их наняли на работу не благодаря их навыкам. Синдромом самозванца часто страдают студенты, получающие последипломное образование, и учёные, начинающие свою карьеру в качестве преподавателей."

Википедия плевалась мне же в лицо моей речью -- я собиралась об этом говорить. Долго и смешно. Я подготовила чудесную речь -- всем бы было смешно и тогда никто бы не понял.

-- Скажите, -- прекратила она цитировать, -- кто-нибудь из вас когда-нибудь испытывал подобные чувства?

Я сидела, вжавшись в стул, и ждала как все будут говорить -- нет, никогда, и только я скажу -- да, я испытывала, но совсем не потому, что синдром, а потому, что так и есть -- вопрос только в том, сколько времени ещё я смогу дурить систему. Вопрос только в том, когда, наконец, система опомнится и поймёт, что её нагло дурят. Я настолько задумалась, что не сразу поняла, что одна из участниц отвечает на вопрос. Не просто отвечает, а говорит, практически слово в слово, мою собственную речь -- мою!

-- А ты -- ты чувствовала когда-нибудь такое? -- обратились ко мне.
-- Я?! -- из всего спектра ощущений, сильнее всего меня захватил страх. Сейчас я начну свою речь, и тогда все поймут, что я не только самозванец, я ещё и речи ворую. Но это же действительно моя речь! Была не была -- Чувствовала, конечно, удивлялась очень всё время. Но ещё, помимо удивления, был азарт -- невероятный азарт. Вот, я закончила бакалавра, а они не заметили какая я тупица, ничего никто не заметил! Я обманула систему. А это значит, что я могу попытаться сделать это ещё раз. И тогда я пошла в магистратуру. Всё время в магистратуре мне было невероятно страшно -- именно сейчас они всё узнают! Не важно кто они -- мифические они. Важно то, что поймут, узнают, выгонят и тогда я смогу вздохнуть и жить дальше. И они почти узнали, но, в последний момент, пронесло. Честно, чего вы смеётесь? -- смотрела я на веселящийся зал, -- мне же действительно повезло. И тогда я решила -- раз мне так везёт, я, под шумок, могу и в аспирантуру пойти -- авось опять не успеют заметить. А уж постдок -- так то вообще везение чистой воды! Честное слово! Я вообще не собиралась ехать -- это действительно совсем случайно получилось. Да, в Принстоне, но совсем случайно.

Я честно описывала свои ощущения, проговаривала, рассказывала. В первый раз в жизни я говорила это вслух. Больше всего меня поразило то, что, как оказалось, я совсем не уникальна. Но, тем не менее, мне было совершенно очевидно -- я-то действительно самозванец, просто мне везёт -- до сих пор везло. Я -- не они. Они -- не самозванцы. Они -- кокетничают.

-- Синдром самозванца, -- продолжала ведущая, -- не является психическим отклонением или болезнью.

Ура! Я не больна. Впрочем, о чём это я -- у меня не синдром, я -- самозванец.

Мы долго разговаривали, обсуждали всё на свете. Нам задавали вопросы. Мы отвечали. Зал веселился, на нас смотрели -- мы должны были быть примером. Но я не пример, -- хотелось закричать мне громко. Впрочем, закричала я другое: получить позицию очень сложно, кто бы что бы ни говорил, это сложно, действительно сложно. Если вы решаете задачи, рассчитывая на позицию, перестаньте немедленно. Решать задачи надо только потому, что не можешь без этого жить. Не можешь их не решать. Не можешь остановить азарт про виде очередной головоломки, от которой, чаще всего, впадаешь в депрессию и отчаяние. Это ужасная работа -- в ней есть полчаса эйфории в обмен на месяцы, а иногда годы, отчаяния. Но эта эйфория, -- я остановилась, вспоминая ощущение, -- эта эйфория стоит всего. Стоит всех слёз, отчаяния, ощущения собственного бессилия, ощущения собственной непригодности -- она того стоит. Даже если всего полчаса. Это самое прекрасное чувство, лучше него, пожалуй, только взгляд собственного ребёнка -- ласковый, всепрощающий, понимающий "маме надо работать, я сама поиграю, не волнуйся, мама, иди работать".

Говорят, тексты надо писать тогда и только тогда, когда не можешь их не писать. Мне кажется, что заниматься наукой надо тогда и только тогда, когда не можешь не заниматься. Это слишком тяжело. Слишком дорого. Слишком изматывающе. Это надо любить больше всего -- в первую очередь, больше себя, собственных амбиций, собственных эмоций, больше собственной жалости к самому себе за бессилие и некомпетентность. Можешь не делать -- не делай. И нет, помидоры не станут расти лучше оттого, что я докажу или не докажу очередную теорему. Не всё в жизни можно оценить помидорами. Можешь не делать -- не делай.

Я до сих пор не понимаю для чего меня пригласили, за что благодарили и почему хлопали. Зато я понимаю, что надо меньше, наверное, думать о себе, больше о работе. Не о себе в работе, а просто о ней -- несмотря на то, что эйфории всего полчаса. Всё остальное -- сплошное отчаяние и бессилие. Я делаю что могу. Будь что будет. И всё равно -- я -- самый настоящий самозванец. В очередной раз сумевший всех обмануть.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив