Шерстяной сон
besovsky_shagal — 08.02.2015Как вы уже знаете, у нас появилась мышь. Вчера она привела всё своё семейство, тринадцать мышат. Не скажу, что тень феи обрадовалась поселенцам, но идти обратно они не хотели ни в какую. А через час дамы — я же могу назвать учёную мышь дамой, рассуждали о шитье и вязании, устроившись в феиной корзинке. Затем они затянули длинное рассуждение о фландрском кружеве, застучали коклюшками, потом кто-то из мышат перевернул часы, началась какая-то возня, мне это всё порядком надоело, я решил уединиться в мышиной норе, забрался в умиротворяющую темноту внутри себя и задремал.
Открыл глаза — всё так же темно. Пахло пылью, лавандой, апельсиновой цедрой и псиной. Странные запахи для мышиного логова. Я на чём-то висел. Рядом со мной кто-то шипел недовольно: «ишь, тебя сегодня выгуливать будут, повезло-о». Ничего не понимаю.
Скрипнули петли и стало так светло, что я зажмурился. Чья-то рука выдернула меня наружу, и я оказался в комнате. Рядом стоял открытый платяной шкаф. Меня держала в руках какая-то дама. Она подошла к высокому трюмо, и приложила меня к своему немаленькому бюсту. К своему удивлению я обнаружил, что я — дамское платье. Я — дамское платье! С чёртовым кружевным воротником. Я — чёртово платье из серого джерси с чёртовым кружевным воротником, из чёртова фландрского кружева. Какие ду... Какие дамы такое носят?
Меж тем, дама, слегка приглаживая меня, (Мичман, тебе бы понравилось) стала крутиться перед зеркалом. Что ж, она была мила. Ах, чёрт, я-то без очков и плохо вижу. Я предполагаю, что все дамы — милы и симпатичны. Пшеничные кудряшки и пухлощёкое лицо. Потом меня стали гладить утюгом через тряпицу ( а вот это вряд ли кому понравится, разве что закоренелым мазохистам), повесили на плечики, и дама села перед трюмо делать себя ещё краше, чем она есть.
Скинула халат, осталась в комбинации. Ну почему же я не могу надеть свои новые очки, так заботливо сделанные тенью Феи из бутылочных донышек! О, Мичман... О, Кисанька, простите меня. Но я так редко остаюсь наедине с дамами, пусть даже так... А потом я очутился на ней. И это странные ощущения, скажу я вам обоим. Вроде бы вы на женщине, облегаете её со всех сторон, ощущаете тепло её тела, аромат пудры, духов (по-моему, я этим буду пахнуть пару суток!) и в то же время вы больше ничего не можете сделать. Не очень понятно, вы обладаете дамой, или дама — вами.
И этот дурацкий кружевной воротник — я бы ни за что такой не надел на свою женщину. Вернусь отсюда — выкину эти чёртовы коклюшки! (Да, я злоупотребляю в этом сне чертями и восклицательными знаками.)
Я не могу вам объяснить ощущения, Кисанька, когда на вас садятся. Хотя Вы, наверно, это на себе испытывали. Дама села на стул, обитый полосатой тканью и вздохнула глубоко. У меня слегка перехватило дух, потому что ткань платья затрещала. Потом она встала, одёрнула подол, схватила сумочку, надела вуалетку (я отказываюсь понимать вообще, что мне снится), натянула перчатки и мы вышли вон.
По брусчатке цокали её каблучки. «Извозчик, извозчик!» — закричала она, — и рядом с нею остановилось такси. (Я же сплю, и сон мой нынче совершенно идиотский.) Я опять затрещало и немного поползло по швам. Кисанька, хорошо ,что Вы не носите платья, чинить их постоянно и расшивать, наверно, та ещё морока.
Таксомотор остановился у какого-то особнячка, моя хозяйка расплатилась с шофёром и выскочила прочь. Мы поднялись по весьма ароматной лестнице, — она помнила поколения ваших предков, Кисанька, предков Мичмана, предков всех голубей, и предков мышиного семейства, которое живет у нас, — на последний этаж. Дама опять одёрнула подол и поправила грудь в моём вырезе. По-моему, мы начали потеть. Нажала на сломанную кнопку звонка. Дверь открылась не сразу, хозяйка от нервов уже начала теребить кружева, но всё-таки кто-то проскрипел половицами, и нас впустили в темноту со сладким табачным запахом.
Мичман, тебя никогда не лапали мужчины? Меня до нынешнего сна тоже. Понятное дело, он радушно встретил носительницу платья, но первая порция его восторгов досталась мне. Мужчина, спрятавшийся во тьме прихожей, схватил даму за филейную часть, а потом стал задирать меня, подол платья. Моя хозяйка выказала притворное недовольство таким бурным приёмом, и стала потихоньку проталкивать своего кавалера вглубь квартиры, в комнаты, а он пятился назад, как краб на пляже и продолжал меня мять. Это чудовищные омерзительные ощущения. Я вспомнил, что сплю, и попытался было стать ежиной шкуркой, но у меня ничего не получилось, он просто уколол палец о какую-то английскую булавку, расстегнувшуюся от его бурных тисканий, чертыхнулся и слегка рванул меня вдоль молнии. Чёртов мужлан! Я, между прочим, не какое-то там дерьмо, я настоящее джерси! И выкройка хорошая, и платье ничего, если бы не идиотский воротник. Дама захихикала и они стали вдвоем меня стаскивать. Хха! Я решило, что без боя не сдамся, это моя женщина, я на ней сижу как влитое и не позволю какому-то там козлу меня рвать и пользоваться моей хозяйкой. В общем, молнию заело. Они пыхтели и и старались вытащить зажеванную ткань, но у них ничего не получалось. Мужчина уже пылал яростью, а не страстью, и предлагал порвать всё к чертям, но дама была против, потому что «это платье, дорогой, из настоящего джерси, оно мне обошлось в половину месячного жалования вместе с работой, а ты вряд ли готов возместить мне его стоимость, да и в чём я поеду домой, в твоём халате, что ли?» В общем, я почти победил.
Разгорячённые борьбой с платьем любовники поступили проще, Кисанька. Да, я просто стар и забыл, как это делается. Он всего-навсего задрал ей юбку. Я, можно сказать, поучаствовал в сеансе групповой любви. Хорошо, что дама легла обширным бюстом на спинку кресла и я не видел, что там происходило сзади, хотя его грубые лапищи то и дело ныряли внутрь декольте моей хозяйки. Меня стало укачивать от этих монотонных движений. Пятна пота расплывались под мышками, воротничок откололся и бил хозяйку по лицу.
От скуки я стал вспоминать, сколько же мышат осталось в нашем погребе, восемь или пять, и как их зовут. Иногда трещали швы. Хозяйка методично билась головой об стену. «Нет-нет, не вздумай вытирать его об моё платье! Что ты за свинья!» - закричала тут женщина, и я вылез из тернового куста своих мыслей. И тут меня накрыло яростью, когда я понял, о чём она говорит. Я ощетинился как ёж. У меня получилось. В этот момент его ручища как раз упала на лиф моей хозяйки. Вы представляете эмоции человека, внезапно облапившего ежей? Как он орал... Как он орал! Женщина с недоумением смотрела на него и на свои доспехи, ощетинившиеся иглами. Мужчина в ярости размахнулся и саданул даму по плечу, получив мощнейший заряд бодрости на все оставшиеся для него сны, наверно. Я, к слову, не виноват. От удара мы с хозяйкой отлетели в угол комнаты, и тут она, рассвирепев, схватила маленький одноногий столик, служивший подставкой для пепельницы, и познакомила его с головой своего любовника. От мощного движения швы на мне всё-таки разошлись и я потерял сознание.
«Портрет, портрет, вылезайте из норы,» — я проснулся от знакомого голоса. Кто-то легонько тянул меня за краешек холста. «Мы связали вам кружевную обложку для вашего бреда» — и тень Феи протянула мне воротник от платья из моего сна. По-моему, после этого я потерял сознание по-настоящему.
Когда же я пришёл в себя, следов всякого рукоделия не было видно, а мышиное семейство с тенью Феи играли в маджонг. Хотя сзади меня на стене теперь как-то подозрительно мягко.
|
</> |