Шедевры документалистики

Когда вижу перед собой листок со словами и прочерками, именуемый анкетой, я принимаю позу игуаны, то есть зеленею и становлюсь совершенно неподвижной, даже моргать перестаю, температура тела падает, рот непроизвольно открывается. Первое время я пытаюсь понять на каком языке нужно писать ответы. Особенно сложно бывает отличить русский от украинского и вспомнить в какую сторону в связи с этим разворачивать первую букву имени. Затем я обязательно пишу какое-то из составляющих ФИО не в том месте в котором нужно, отчего получается, что Бобрик — это мое имя, Игоревна — фамилия, а Евгения — отчество.
Следующим пунктом нашей программы всегда стоит вот этот мой любимый поворот сюжета назовем его «нужное подчеркнуть». Это ад! Когда я подхожу к этому пункту, уже изрядно вымотанная троекратной рокировкой своих ФИО, я снова цепенею. Так подчеркнуть важное или зачеркнуть ненужное? Драматический дуализм этого вопроса стоит для меня острее гамлетовского «быть или не быть». А может поставить галочку? Последнее время я выхожу из положения так: ставлю галочку там, где «женский» и зачеркиваю там, где «мужской». Как правило по этой причине приходится анкеты переписывать.
Но самое страшное оно всегда впереди. Как написать дату? Месяц словами или цифрами? А год? Год полностью или только «11»? И главное: где я должна поставить свою подпись? Чаще всего я безошибочно попадаю подписью в то место, где должна стоять подпись кого-то другого. Стоит ли говорить, что там, где нужно написать имя-фамилию, я ставлю размашистую закорючку, каждый раз новой конфигурации, которая символизирует мою подпись, а там где нужно воспроизвести закорючку, тщательно вывожу имя-фамилию.
Когда мне исполнилось шестнадцать(в ноябре), я так долго не могла собрать себя и документы в кучку, что в университет(в июле) поступала со справкой вместо паспорта.
Получение каждой визы я начинала оплакивать за неделю, очередного загранпаспорта — за месяц, после получения еще неделю всхлипывала и нервно вздрагивала во сне. По этой причине я всегда морально готова отказаться от поездки, сделки и активной гражданской позиции. До сих пор не могу простить мужу смену моей фамилии. Это еще ДВА!!!! лишних паспорта в моей жизни.
Каждый раз, когда перед посадкой международного рейса стюардесса разносит иммиграционные карточки, я ловлю себя на мысли: «а вот если сейчас объявят аварийную посадку, карточки можно не заполнять, да?», или что-то вроде «остановите самолет, я слезу».
В отелях я с ужасом жду момента, когда мне всучат бумажку, которую тоже нужно заполнять, необходимость это делать всегда отравляет мне отпуск или командировку. Вот поэтому, хотя и не только, я так люблю дорогие отели, где портье все заполняют сами.
Отдельное спасибо я всегда ношу за пазухой для медицинских работников, получение разного рода справок и заполнение карточек в разных платных клиниках — это мое любимое занятие. Я никогда не знаю какие болезни указывать, какого формата справка мне нужна и есть ли у меня хоть какие-то документально подтвержденные или фактически произведенные прививки. Апофеозом моей юридически-медицинской одаренности стала справка из поликлиники, принесенная в пакете документов необходимых для поступления в аспирантуру, поступать в которую мне настойчиво рекомендовала группа заинтересованных преподавателей.
Все было как всегда. Я пришла в поликлинику и долго блуждала темными пустынными коридорами. Когда меня послали в трех-четырех кабинетах в культурной форме и в одном в кадегорически некультурной(кажется это была манипуляционная), я зашла в очередной кабинет с истерической улбкой на губах, слезами на глазах и приветственной фразой «у меня есть двадцать долларов и мне нужна справка». Не знаю, что из этого оказало воздействие, а может эффект наступил от совокупности факторов, но мне удалось тронуть сердце сурового медработника, он сказал: «Зайдите через двадцать минут!». Пацан сказал — пацан сделал.
Через полтора часа я сидела в деканате и прятала глаза в опустевшей папке для документов. Сидящая напротив секретарь смотрела на меня с оттенком легкого непонимания и одновременно сочувствия, с молчаливым укором она демонстрировала мне медицинскую справку, выданную Бобрик Евгении Игоревне, которую украшала большая треугольная печать с надписью «НЕТРУДОСПОСОБЕН».
В аспирантуру я решила не поступать.
|
</> |