Шарада в песне о скрипаче

m_sch — 21.04.2024 "Вот, пришли на ум кое-какие строки. Может, кому-то будет приятно..." - сказал Принц Датский. (Анатолий Алексин, "Очень страшная история").


(Рисунок - Lasana)

В песне Михаила Щербакова "Скрипач и конка" есть весьма любопытные звуковые конструкции, которые выглядят как комментарий к основному сюжету, и даже в чем-то опровергают его. Этими наблюдениями я хотела поделиться - может, кому-нибудь будет интересно прочесть.

Песня рассказывает о музыканте, который вышел играть на проспект, наблюдает жизнь и ищет вдохновения. Есть, конечно, у этой песни и иносказательная изнанка. По сюжету, скрипка звучит только в финале ("...Скрипач играет. Виденья схлынули, музыка удалась"), но образы музыки вплетены в звуковую ткань повествования, как и другие звукоподражательные ассоциации. И перед основной историей есть пролог от первого лица, который как раз и "перебирает звуки".

Когда не долг бы владеть собою,
я выл как волк бы. Но я не вою.
Собой владею. Даже не лаю.
Хоть и умею, да не желаю.

Вот этот пролог мы и разберем. Самое интересное здесь - звуковые повторы, системы со-противопоставлений.

Звук "О" доминирует в этом отрывке. Это не просто повторяюшийся широкий гласный под ударением, этот звук еще и обладает фиксированным местом в римической структуре стихотворного текста - он попадает на четные стопы:

Когда не долг бы владеть собою,
я выл как волк бы. Но я не вою...

- так, согласно приему сцепления, он оказывается в центре внимания. Речь становится отчетливо ритмизованной, приобретает облик афоризма, или пословицы (в том числе и за счет морфологически похожих слов - "долг", "волк", либо слов, совпадающих по звуковому составу ("выл", "волк" и пр.).

Стоит добавить, что этот ударный "О" в пределах первого куплета существует не сам по себе, а в противопоставлении с "А", манифестирующим лай. И этот звук тоже подчеркнут повтором.

Звук «о» в пределах первых двух строк начинает ассоциироваться с волчьим воем, что обусловлено и метонимически («о» - ударная гласная и в слове «волк», и в слове «вой», «вою»), и звукоподражательно (глагол «вою» содержит звукосочетанию «о-у», напоминающее волчий вой). Но у нас есть еще слово «долг», которое тоже содержит звук «о».
Если рассуждать с точки зрения содержания высказывания, суть его проста и её можно выразить во фразе вроде такой: "я не вою как волк, потому что владею собой, и не лаю, потому что не хочу (не желаю)".
Но звуковой состав - то, как это сказано, как подобраны звуки - совершенно переворачивает эту мысль. Смысл «о» в слове «долг» раскрывается тогда, когда акцентированный гласный, ассоциируясь с «волком» и «воем», становится своего рода эмблемой этих звуков из животного мира. Высказывание становится двусмысленным, потому что «долг» (владеть собою) уже содержит в своей основе эмблематическое звуковое воплощение «воя». Это придает всей фразе комический оттенок, который мы, конечно, улавливаем, когда слушаем песню.

Во второй части куплета - той, где раскрывается тема "лая" - ведется другая звуковая игра.

Собой владею. Даже не лаю.
Хоть и умею. Да не желаю.

Можно назвать это паронимической игрой, но, скорее, это совмещение двух фигур: повтора и перестановки, причем одна из них вписана (хиазм, фигура перестановки) вписана в другую (повтор). Всего лишь два слога меняются местами в зеркальном отображении (даже не - да не же-), но это создает впечатление фиксированности на границах слогов. Этакий слабый эффект скандирования, тоже отчасти звукоподражательный (скандирование сопоставимо с лаем отрывистостью, фрагментарностью).

Таким образом, в песне есть и элементы звукоподражания, и звуковой символизм.
Но было бы ошибочно думать, что в подборе согласных не реализован никакой принцип. Здесь стратегия в выборе звуков связана, прежде всего с артикуляцией.
Строка не только повторяет одинаковые звуки ("Когда не долг бы..." [гд - дг], "долг бы владеть..." [дл - лд], "я выл как волк бы..." [вл - вл], и так далее).
В словоформах этого начального отрывка есть что-то общее помимо повторяющихся звуков, это - артикуляционная близость звуков. Используются звуки, произносительно близкие, и они даже могут быть сформированы в пары.
Например, губнозубной звук "в" ("владеть", "выл", "волк", "(не) вою") со-противопоставляется губногубному согласному "б" ("бы, "собою", "бы", "собою"). «В» и «л» тоже имеют артикуляционное сходство. Л — язычно-зубной, в — губно-зубной ("долг", "владеть", "выл", "волк"). Задненебные "к" и "г" ("когда", "долг", "волк") различаются только по принципу звонкости/глухости.

Близость расположения звуков — своеобразный вызов артикуляции. Значима не только противопоставленность, но и переходность: эти звуки словно бы граничат друг с другом, при неправильном артикулировании или особенностях произношения в одном звуке может содержаться призвук другого. Если провести аналогию с музыкой, то можно прийти к мысли о принципе игры на скрипке, где нет ладов. В то же время звуки неумелой игры на этом инструменте похожи на вой. Но в первой строфе мы не чувствуем воя - наоборот, радость игры от комбинирования звуков, от образования новых смыслов и оттенков смысла.

Начальные строчки песни с их звуковыми образами "воя" и "лая" подготавливают нас к основному сюжету песни, где сгущаются сумерки ("Меж тем все туже сжимает сумрак недожатое к восьми") - к истории о рождении музыки. Эти сумерки или сумрак уже заложены в образах волка и собаки, если вспомнить французское выражение entre chien et loup, "пора меж волка и собаки".

Камин чуть дышит. Дым из трубок
В трубу уходит. Светлый кубок
Еще шипит среди стола.
Вечерняя находит мгла...
(Люблю я дружеские враки
И дружеский бокал вина
Порою той, что названа
Пора меж волка и собаки,
А почему, не вижу я.)

А.С. Пушкин. Евгений Онегин 4, 47

Таким образом, перед нами еще и буквализация идиомы. И это все еще только первый куплет.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив